Драко посмотрел на него долгим, тяжелым взглядом, снег запорошил его ресницы.

— Не думаю, что есть что-то ужаснее предательства…

Позади себя он почувствовал, как задрожала Гермиона.

Спустя короткий миг напряженного бездействия Драко поступил так, как сказал Гарри. Гермиона оставалась неподвижной и ни на что не реагировала, поэтому именно Драко был вынужден вложить свою палочку в ее руку, сомкнуть ледяные пальцы на древке и, бросив прощальный взгляд, подтолкнуть к команде авроров.

— Иди, — хрипло сказал он. — Иди к ним.

Не теряя времени, Гарри бросился вперед и притянул Гермиону к себе.

— Мы вовремя, да? — спросил он ее. — На самом деле мы даже рано.

— Не вовремя, — прошептала Гермиона в ответ, опустив глаза, но Гарри не услышал ее из-за дикой непогоды. Было похоже, что лес полон решимости буквально выдуть незваных гостей.

— Ты отлично справилась, — добавил он, быстро пряча палочку Драко в карман. Окинул ее взглядом, убеждаясь, что она не пострадала, а затем начал выкрикивать приказы аврорам. Ему нравилось, когда засады удавались, и, судя по всему, эта прошла как по маслу.

Самая мелкая из собравшихся авроров шагнула вперед, опустив светло-серый капюшон. Из-за множества огоньков, зажженных, чтобы все осветить, казалось, что ее рыжие волосы пылают. Это была Джинни, и на лице ее читалось глубокое сочувствие. Она взяла Гермиону за руку и провела вперед.

— Где твои перчатки? — спросила Джинни, растирая ее пальцы.

Гермиона молча указала на то место, где Драко стоял на коленях в снегу, скрестив руки за головой и спокойно уставившись в землю, пока авроры кричали ему оставаться на месте, не двигаться, отдать любое имеющееся у него оружие. Один из авроров ударил Драко по голове, и он упал. Похоже, это был Симус.

— Ох, отвернись, родная, — сказала Джинни, нежно притягивая голову Гермионы к своему плечу. — Знаешь же, ты сделала то, что должна была. Не думай об этом больше ни секунды.

Но тут было о чем подумать. Драко Малфой был вторым самым разыскиваемым человеком в волшебной Европе и находился в бегах в течение трех лет, и ничто не связывало его с каким-либо местом или человеком. Он оказался неуловимым, как дым, и слишком беспокоился о собственной шкуре, чтобы позволить себя поймать. Теперь, когда оба его родителя мертвы, а поместье Малфоев лежало в руинах, ему не к чему было возвращаться. Никакой другой преданности, кроме той, которую отец обязал его хранить с самого рождения.

Никакой ахиллесовой пяты. Никакой слабости.

Так было до тех пор, пока Гарри не решил наделить его одной.

Возможно, дело было в том, что Гарри пренебрегали в детстве, поэтому он был способен правильно угадать, что могло бы соблазнить Малфоя выйти из укрытия. В конце концов, если Гарри с радостью откажется от чего-нибудь ради Джинни, возможно, Малфоя точно так же заставит подчиниться любовь хорошей женщины.

И они не смогли найти никого лучше Гермионы Грейнджер.

Во многих отношениях эти двое не так уж сильно отличались друг от друга. Ужасное, одинокое бремя — перенести гибель своих же убеждений. Драко Малфой был создан таким же уязвимым для любви, как и все остальные.

На Рона была возложена задача поднять Драко на ноги, и он постарался как можно сильнее унизить его, пока накладывал связывающее заклинание на запястья. Кровь из разбитой губы Драко капала на снег. В темноте она казалась черной.

— Попробуй что-нибудь выкинуть — и ты труп, — прошипел Рон. Он потерял столько же, сколько и любая другая жертва войны, не последней в списке была Гермиона.

Драко хмыкнул от такого грубого обращения, но сопротивления не проявил.

Джинни подошла к Гарри.

— Это того стоило? — спросила она. В ее голосе было больше холода, чем ему хотелось бы.

Гарри был непреклонен. В последнее время он редко вел себя иначе.

— Бесспорно.

Рон яростно подталкивал Драко к расположенному сразу за деревьями портключу, который должен был доставить весь отряд вместе с пленником прямо в Азкабан.

Когда Драко повели мимо Гермионы, он остановился.

Удивительно, но его руки оказались свободны. Обычно надежно связующее заклинание, казалось, самопроизвольно прекратило свое действие. Драко не стал зацикливаться на столь необычном повороте событий, вместо этого воспользовавшись короткой возможностью, протянул руку к своей жене.

Рон ничего из этого не заметил. На самом деле он как-то странно смотрел на деревья, словно впал в транс. Его палочка упала на землю из ослабевшей руки, все еще горящий огонек растапливал снег там, где касался его.

Гарри начал действовать. Он уже вытащил свою палочку, Связывающее заклинание застыло на его губах.

— Подожди! — Рука Джинни легла на предплечье Гарри, легкая, как бабочка, но в ней была сшибающая с ног сила убеждения. — Пожалуйста, Гарри. Дай им немного времени.

Гермиона смотрела на Драко, ее юное лицо было искажено горем и залито слезами.

— Это война, — сказала она. Вот и все ее объяснение, ее рассуждение, ее мольба, ее модус операнди [3].

Обманутый муж поймал ее слезу большим пальцем и нежно поцеловал в ответ.

— Это любовь, — прошептал он, произнося слова прощения.

*

[1] Powderfinger «Whatever Makes You Happy» (альбом Odyssey Number Five).

[2] Зэди Смит «О красоте» (Hamish Hamilton, 2005): «Время измеряется не годами, а чувствами».

[3] Modus operandi — определенный образ действий, характерный почерк.