— А ты, Пашец, чем там, Триесте занимался? Кто то говорил, что ты командовал флотским расчетом при таможне? Одет вон- дорого и модно. — спросил граф Хвостов. — куда тебя назначили служить?

— Служить меня направили в распоряжение капитана Орлова.

За столом стало тихо.

— Того самого Орлова? — спросил князь Куракин. — постой, в газетах писали, что на «Обломе» ходил штурман Неверов. Это ты?

Потом грянул хор голосов. Каждый старался перекричать другого, но если свести все это воедино то основной вопрос выглядел- Но как?!

Под томленых судаков и гуся в лимонном желе, запиваемых недурным вином Неверов рассказал свою историю. И результаты. Что он теперь маркиз и капитан — лейтенант. Потом ответил на миллион вопросов. К чести товарищей он совсем не увидел зависти. Только радость. Подвыпивший Эльстон смеясь рассказал, что он подходил к капитану Голенищеву, рекомендовал Павла Неверова как надежного артиллериста. Мы честно тебя, Паш, собирались на Балтику перетащить. А тут вон как вышло. Впору у тебя протекции просить. Все засмеялись. Застолье затянулось допоздна. И превалось только потому, что ребятам завтра на службу. Обнялись на прощание, и договорились переписываться и не теряться. Завтра Неверов собрался уезжать в Краков.

Собственно дел у него уже не осталось. Но пока он был курсантом, он иногда забегал к одной овдовевшей морячке на огонек. Она жила с маленькой дочкой и была рада тем небольшим деньгам что Неверов ей оставлял из курсантского кошта. Не вспомнить о ней, Павел читал не правильным. И хотел ей помоч. На память. Да и ночь провести, чего уж,

Еще летом, когда они ночью входили из Черного Моря в Босфор, Орлов с Бергом вызвали Павла на мостик. Там Берг надел ему на руку такие же как у Орлова часы. И сказал что это- еще и артефакт защиты. Теперь тебя, Паша, не пробить выстрелом и не проткнуть.

Наверное это его и спасло. Выстрел, неожиданно прозвучавший за спиной, похоже был нацелен в ногу. И был настолько неожиданным, что Неверов упал. Из темноты появились двое.

— Где же ты ходишь? Мы тебя второй день здесь ждем- бурчал один наклоняясь.

Дальнейшее заняло несколько секунд. Неверов из положения лежа засадил наклонившемуся в нос. Потом, встав, лбом въехал в нос же второму, доставшему ножик. Добавил обоим, уже упавшим, по шее. И прислонился к стене. Почему то задрожали ноги. Вдали раздались свистки городовых.

Через три часа Павел все же дошел куда шел. И даже провел весьма содержательно остаток ночи с Василисой. Которая плакала и говорила, что никогда не думала что он о ней вспомнит. Паша, давай я при тебе буду, горничной. А? Едва убедил купить мызу и растить дочку. И если что обращайся, вот адрес.

А утром он уехал в Краков. Тем более что и полицейский, что занимался нападением на него, вызвал тайную канцелярию. И Бертольд Краус, глава местного отделения сказал:

— Маркиз! Вы знаете, вам лучше сейчас быть в Кракове. Потому что здесь, кажется, на вас объявили охоту. Нет- нет. За подробностями, к его сиятельству Бенкендорфу. Что сочтет возможным он вам расскажет.

В Кракове Павел не стал скромничать. А просто сказал кучеру везти его в дом Орловых. Не дрогнувший ни одним мускулом дворецкий Орловых сообщил, что его покои его ожидают, что прикажете подать? Он попросил кофе и газеты.

На первой полосе Краковского вестника был огромный заголовок- «Война?»

В Кракове я подъехал к дому в девять утра. Пока собрался, пока ехал до портала в Праге, пока ехал до дома, уже рассвело. Несколько раздражает, что статус не позволяет мне теперь путешествовать в одиночку. Хочешь не хочешь, но кучер, камердинер, и Коновалов — это минимум, который я могу себе позволить. Ну, или на войну куда сбежать. Там буду без кучера обходиться. Волей неволей начинаешь понимать, как важно иметь в окружении не противных тебе людей.

Дом, купленный отцом, наконец то полностью отремонтирован. Ну что сказать? Все настолько дорого и стильно, что выглядит скромно, и даже неброско. Беглый взгляд лишь отметит, что это старинное, привычно богатое, но без помпезности, жилье аристократов в сотом колене. Я так понимаю, больше всего средств ушло как раз на создание атмосферы давнего и устоявшегося аристократического быта. Тоесть такого, когда антикварный стол без всяких финтифлюшек, но тринадцатого века, стоит именно там, где и ему и должно быть, потому что в другом месте его и представить невозможно. И так во всем, удобно, функционально, и дышит стабильностью, особенно во множестве мелких деталей. Короче, сколько бы на это не было потрачено, все по делу.

Сюрпризом было то, что у крыльца стояла коляска в ожидании пассажира. А в дверях я столкнулся с Пашей Неверовым. Несмотря на то, что расстались меньше месяца назад, я был рад его видеть.

— Павел! Ты почему не в своей вотчине? Почему не ездишь по полям, хозяйски озирая угодья?

— Да надоело! А тут еще из Навигатской Школы позвали, за дипломом. Я и сбежал.

— Позавтракаешь со мной?

— Я уже. Хотя, можно и еще раз.

На входе мне представился нанятый отцом дворецкий. Герр Хофман. Доложил, что отец во дворце. Уехал в восемь. Ваши покои вас ожидают Александр Алексеевич. Прикажете подать завтрак?

За завтраком выслушал Пашино нытье, что все непривычно, курский губернатор целует в зад. Все соседи делают вид, что не презирали. Олечка Машлецова, чуть ли не при муже, предложила переспать и вообще, Демидовы одолели и обманули, маменька ищет невесту. Ты же понимаешь, Сань, что только бежать. Слава богу, что здесь Берг ошивается. Еще раньше меня вернулся. У него там вроде бы бунтовать пробовали. Он, как приехал, себе дом купил, на набережной. Водит Грибову в оперу. Дело к женитьбе. Мы, кстати, пока суть да дело, вчера, испытали на полигоне Демидовых, что в долине под Глюхачками, пушки. Это пи2дец, Сань. Берг связался с Родриго, он прислал часть корабельных расчетов. С другой стороны, если немцы не угомонятся, можно и пострелять будет.

С газетной шумихой по поводу предстоящей войны, все крайне запутано. Дело в том, что по результатам всяких войн и конфликтов, Россия прирезала себе часть немецких княжеств. Собственность погибших в боях против России, Империя отписала себе. А вот не участвующие в войнах немецкие бароны и князья неожиданно оказались русскими подданными. Но не все. У многих были еще какие то имения западнее, и получился юридический казус. Поданные, к примеру, Германского Союза были собственниками российских поместий. Многие из них, кстати, присягнули Русскому Императору, и честно служили Империи. Но многие, типа того же Лихтенштейна, предпочли жить в Германии или еще где. И вот теперь Германский Союз потребовал выделить территории, принадлежащие германским подданным, в независимый анклав, под протекторатом Германии. И вроде бы даже на границе сосредоточен немецкий корпус, что готов идти с войной на Россию. Казалось бы, все это выеденного яйца не стоит. Потому что саму юридическую коллизию можно решить росчерком императорского пера. Типо, отписать недвижимость недовольных — в пользу Империи, да и закрыть вопрос. Или еще как то, устранить. Но, судя по всему, все не так уж просто. Не говоря о том, что Император, неким образом, но все же, гарант частной собственности. И такой разбой ему просто не к лицу. А Неверов еще поделился слухами, что ходят в столице. О том, что немцы уже напали, и вроде как, то ли движутся к Дрездену, толи даже его уже захватили. Короче, Саш, мы с Бергом сейчас опять на полигон. А ты узнай у отца, что да как. А вечером посидим, ладно? Ну и уехал.

А я, переоделся, и решил наведаться во дворец. Даже если Бенкендорф меня не примет, найду отца. Он, скорее всего, у кавалергардов. Ведь написал, чтоб я прибыл срочно? А я — вот он. Так что распорядился подать коляску. Коновалову приказал устраиваться, и не лапать горничных. С тем и отбыл.

Погода в Кракове неважная. Хотя, по сравнению с сибирскими зимами — просто жара. Около ноля и дождь, преходящий в ледяную крупу. Какая война? Кто воюет в такую погоду? Сейчас же не двадцатый век. Сейчас все устраивают в расчете на весеннее — летний сезон. И завершить все к Октябрю. Но отец вызвал меня срочно. Так что, какие то проблемы все же есть. С другой стороны, если бы все было серьезно, прислуга бы мне рассказала. Но они лишь выразил радость моему появлению. И не знали, зачем папахен меня вызвал. За шиворот мне плеснуло водой со шляпы, что я ношу. В раздражении подумал, что нужно придумать балаклаву. И заказать джинсы. И ботинки. И купить пару свитеров. И придумать парку, типа «Аляска». Плевать, что буду выглядеть не по графски. Зато тепло и удобно. Я, в принципе, привык к нынешней одежде. Она тоже, вполне удобна. Но крайне не функциональна. Все её предназначение — иметь вид. И в этом она прекрасна. Но вот сидя в открытой коляске, я думал о том, что и капюшон не помешает. И вообще, вода по спине течет. Не сообразил, распорядится про карету. Дальше попробовал представить ситуацию, когда графу нужно быть одетым в джинсы, свитер, парку и ботинки типа- берцы. И не смог придумать. С другой стороны, охотничий костюм, в котором я ходил на кабана, все же стеснял движения. Решил, что вот вернусь из дворца, вызову сапожника, портного, и закажу. И берцы, и парку, и свитера. Ибо нефиг. Коляска свернула в переулок, Начал представлять как на меня будут смотреть знакомые дамы, увидев в этом наряде, и про себя захихикал. Эпатаж- наше все. Додумать, как будет злобно пыхтеть Минина, я не успел.