— То есть ты, с ведьмаком наедине, и ладонь свою к щеке его приставила, и в глаза ему заглянула? Где этот ведьмак, Веся?

Нашел когда ревновать.

— Тебе тропу заповедную к Заратару открыть? — предложила участливо.

Даже не улыбнулся. Сидит мрачный и злой, на меня взирает разгневанно, а потом возьми да и скажи:

— В общем так, Веся, сил моих больше нет! То водяной, то чародей, то ведьмак, то леший, сколько можно уже? У тебя один мужик есть — я! Возле других, чтобы больше не видел!

Сижу, на архимага гляжу, молчу, ресницами хлопаю.

— Дьявол! — выругался архимаг мой.

Опосля посидел, подумал, да и вот что сказал:

— Заклинание Кровавой луны снять непросто, блокировать — еще сложнее. Но если с нечистью даже при полной Кровавой луне совладать возможно, то нежить иное дело.

Подумал и добавил:

— Вампиры — вот на кого удар направлен. Если поднимутся из могил высшие, да пробудится звериная суть в тех, кто ныне живет, тогда не только луна, но и земля вся кровью окрасится. До рассвета не многие доживут. — И тут же спросил: — Ты Гыркулу с его воинами уже из леса выставила?

А как тут выставишь? Прямо сказать «проваливайте, вы теперь опасныя»?!

— Нет, — хмуро своему «У тебя один мужик есть — я!» ответила.

И мужик мой совсем суровый стал.

— Ну, Веся! — прорычал гневно. — И чем вы все это время с Гыркулой занимались? Заратара пинали?

Ну, так, если в общем посмотреть, то…

— Да, — призналась стыдливо.

Вздохнул Агнехран-маг тяжело да укоризненно на меня посмотрел, а опосля взял да и спросил:

— Ну что, счастье мое, готова к объятиям нежным, поцелуям страстным, да производству аспида нового?

Покраснела я словно маков цвет, да и вопросила гневно:

— А что, иных способов нет?

— Ну почему же нет? — весело Агнехран сказал. — Есть парочка. Но они не такие приятные.

И на меня поглядел выразительно.

Я на него гневно.

Он на меня еще выразительнее.

Я на него разъяренно.

Он на меня с улыбкою.

— А какие другие способы-то? — спросила я.

И пусть не надеется, что я соглашусь на действия развратные.

— Ну кровь ведьмака, только кровью аспида смыть можно, — сообщил с видом умным Агнехран. — Пришлешь Гыркулу с кувшином для сохранения свежести моей кровушки? Вот как раз полнехонький кувшин и понадобится.

Оторопела я. А Агнехран вздохнул тяжело, рукав закатал, вены на запястье оглядел.

— Ладно, я согласна! — воскликнула испуганно.

— Согласна на что? — продолжая вены свои осматривать, маг вопросил.

— Да на все я согласная, не надо себе ничего резать! — нервы у меня уже сдавать начали.

И тут дрогнули губы у Агнехрана, а опосля и вовсе улыбнулся широко, на меня посмотрел и сказал с улыбкою:

— Веся, счастье мое, да я скорее всех чародеев этой луной Кровавой умою, чем тебя против воли принуждать стану.

Моргнула потрясенно, на руку его, на запястье обнаженное поглядела, а затем вновь в глаза синие с тревогою нескрываемой.

— Я не один аспид здесь, не забыла? — тихо вопросил Агнехран.

Да забыла! О чем хочешь забудешь в моем-то положении.

— Мне нужен ведьмак, — уже совсем серьезно и сурово произнес архимаг мой. — И Заратар так же. Надеюсь, вы его там не до смерти запинали.

Ой, кто знает, я его пару раз даже клюкой треснула.

— А зачем, Агнехранушка? — спросила, тревоги своей не скрывая.

— Сказал же, — и улыбнулся мне с нежностью, — кровь ведьмака, только кровью аспида смыть можно. Мы и смоем. Мне для того точное место проведения ритуала требуется.

Затем улыбаться перестал и добавил:

— А еще требуется, чтобы вампиры от тебя ни на шаг не отходили, ведьмочка ты моя бедовая. Потому как чародеи на шаг этот неспроста пошли. Неспроста и тебя в известность поставили. Им от чего-то жизненно важно было вампиров из лесу Заповедного устранить, вот и подумай о причине.

Да тут думай не думай, а ума не приложу, для чего им это понадобилось!

— Агнехранушка, родной мой, я не ведаю, — призналась растерянно.

— Весенька, счастье мое, не ведаешь и не нужно. Сам сейчас разберусь.

И тут возмутилась я — чай не дите малое.

— Заратара отдам, ведьмака тоже, — поторопилась сказать, — а разобраться сама попытаюсь, вроде не дура, так что разберусь.

Посмотрел на меня Агнехран укоризненно, головой покачал неодобрительно, да и так сказал:

— Речь не об умственных способностях, Веся, речь о просчете вероятностей, на которые ты, в силу наличия сердца доброго да характера о других заботливого, просто не способна. Потому что ты добрая, очень добрая, а они нет. Из избы не выходи, дождись меня, сейчас буду.

***

Ждала я Агнехрана… секунд пять.

Потом дверь распахнулась, являя аспида, в руки мне всучили букет роз алых необъятный, целовать не стали по причине появления следом нервного Гыркулы, и не обняли по той же причине. Потому как вампир, чтоб его, вопросил тоном деловым:

— И вы что, прямо тут будете?

И ответа не дожидаясь, предложил:

— Так давайте свечи разожгу, что ли, в деле благом хоть так-то поучаствую. Ну и советов дать могу, от меня не убудет.

— А я бы не был так в этом уверен, — очень намекательно ему аспид сказал.

И понял все Гыркула, испарился мгновенно.

А аспид на меня посмотрел, я на него, и розы, что в руках моих были, словно распускаться начали, и голова закружилась от чего-то…

— Со мной еще пятеро, — сообщил Агнехран, а сам на меня так смотрел, что даже мне ясно стало — и пятеро ему эти не нужны, и розы нам тоже мешают. — Впусти на территорию Гиблого яра и только, в Заповедный лес доступ давать не нужно.

— Не доверяешь им? — спросила взволнованно.

— Доверие это одно, а ты совсем другое. Тобой не хочу рисковать даже в малейшем. Заратар жив?

Я осторожненько поднялась, розы на стол сгрузила, за клюкой потянулась, да и ответила:

— Не знаю, его последним Гыркула бил.

— Видать по поводу доброты твоей я слегка ошибся, — поддел маг.

И тут откуда-то из-под потолка раздалось:

— Когда я уходил — был жив.

Ну мы тут же наверх посмотрели а там Гыркула в образе летучей мыши. И если бы он один — я столько летучих мышей в жизни своей не видела! Но вот как только увидела, пришлось им быстренько ретироваться, переоценил охранябушка доброту мою, явно переоценил.

— Кикиморам отдам! — злобно пообещала я.

Кажется, так быстро вампиры еще ни разу в жизни не летали.

Но тут кое-что похуже случилось.

— Уважаемый граф Гыркула, мне сосуд для крови нужен из ваших, в котором кровь не свернется да не испортится, — крикнул ему вслед аспид.

А Гыркула, предатель кровопийский, возьми да и сообщи:

— Так я уже отдал ведунье, она давно для себя просила. В избе есть.

И вот он улетел, а я-то осталась.

— Веся? — аспид как-то весь ко мне развернулся.

А я… стою я, клюку сжимаю, гляжу везде вообще, всю избу раз пять оглядела, взгляда аспида старательно избегая.

— То есть сосуд для сохранения крови свежей у тебя есть, и держала ты его, я так понимаю, чтобы своей кровью со мной расплатиться? — и зло так спросил, ну точно как аспид.

Взгляд на него подняла, посмотрела прямо, да прямо и ответила:

— А чего ты от меня ждал-то? Обманом дитятко получить хотел, вот тебе мой обман в ответ на твой обман — все просто, все честно.

Глаза сузил, на меня смотрит пристально.

А я что — к сундуку сходила, сундук открыла, кувшин нужный нашла, достала, аспиду молча принесла, на стол перед ним поставила. А он стоит. И я стою. И кувшин стоит.

И тут вдруг Агнехран возьми и скажи:

— Ты мне слово дала, помнишь?

Ну тут уж не до улыбок было, не до уловок.

— Я помню, Агнехран, — тихо ответила.

А он помолчал еще немного, и все так же глядя на меня, произнес:

— Я не Тиромир, Веся. Страдать не буду. Полгода таскаться к лесу твоему тоже не стану, учти это.

Ну тут я возьми да и спроси с вызовом: