Чарли с облегчением упал в обморок. - О, Пьер, - сказал он голосом между всхлипом и вздохом. Ты слышал?

  Брат Бернадетт кивнул, но на его лице не было никаких эмоций.

  - Мне очень жаль, - сказал Чарли.

  Нет времени для печали. Батист знает, что вы с Бернадетт были любовниками. Он сейчас с вами играет, но у нашего президента мало внимания. Когда он устанет от головокружительных игр, он пошлет Натана. Вы должны покинуть Батангу.

  Пьер положил руку Чарли на плечо. Бернадет сказала мне, как вы были к ней добры. Она любила тебя, Чарли.

  Спасибо, что сообщили мне об этом.

  Вы должны знать еще кое-что. Бернадетт убили не потому, что она изменяла Батисту, хотя это должно было сделать ее боль более приятной для ублюдка. Ее пытали для получения информации.

  Я не понимаю.

  Есть батанганцы, которые хотят, чтобы Батист умер или ушел. Она нам помогала.

  Пьер сжал плечо Чарли. Вы хотите отомстить за смерть моей сестры?

  Конечно, но что мне делать? Я едва могу с собой поделать.

  Вы знаете Ребекку, бармен в Мауна-Лоа? Чарли кивнул.

  Она может познакомить вас с мужчиной, который вывезет вас из страны. Он наемник, и это будет дорого.

  Чарли знал, что, вероятно, он умрет ужасной смертью, если останется в Батанге. Даже если Батист позволит ему выжить, лучшее, на что он мог надеяться, - это жизнь в страхе, в которой каждый вдох, который он делает, зависел от прихоти садистского безумца-убийцы. Если он вернется в Штаты, ему придется предстать перед судом за убийство, но прошло двенадцать лет. Может ли государство по прошествии всего этого времени возбудить дело? Суть для Чарли заключалась в том, что даже если бы его признали виновным, ему было бы лучше в камере смертников, чем в Батанге. В Орегоне осужденные быстро умерли от смертельной инъекции. В Батанге президенту нравилось как можно дольше слышать, как вы кричите.

  - Думаю, я знаю, как с этим справиться, - сказал он Пьеру.

  Хорошо. Когда все будет на месте, Ребекка свяжется с вами и даст вам что-нибудь, что Бернадетт доверила мне.

  Какая вещь? - спросил Чарли, который от природы подозревал и боялся, что его поймают на помощи повстанцам.

  Бриллианты, Чарли, много бриллиантов. Нам нужно, чтобы вы отвезли их в Америку. Мы возьмем их оттуда и будем использовать для покупки оружия нашим людям.

  Я не знаю

  Ты любил мою сестру?

  Глаза Чарли затуманились, и он кивнул, слишком подавленный эмоциями, чтобы говорить.

  Тогда не позволяйте ее смерти быть напрасной.

  Чарли посмотрел мимо Пьера на море. Скорее всего, он умрет, прежде чем сможет кому-либо помочь, но если он выживет, он наконец сможет сделать что-то стоящее со своей жизнью, помогая Пьеру.

  Хорошо, я в деле.

  Пьер улыбнулся. Бернадетт знала, что мы можем на тебя рассчитывать. Спасибо, Чарли.

  Они говорили еще несколько минут. Затем Пьер обнял Чарли, прежде чем соскользнуть через край здания и спуститься к берегу по веревке, по которой он поднялся на площадку.

  Парадная дверь Чарли открывалась в узкий холл, окруженный кухней и спальней с одной стороны, а также гостиной и запасной комнатой, которую он использовал как кабинет на берегу океана. Он включил лампу, которая стояла на дешевом деревянном столе в своем кабинете. К счастью, сегодня вечером было электричество. Чарли загрузил свой ноутбук и вошел в систему своего почтового провайдера. Он предполагал, что полиция прочитает любое электронное письмо, которое он отправит, поэтому тщательно сформулировал это. Оно было адресовано Марте Брайс, главному редактору World News, ультраконсервативного журнала с главным офисом в Нью-Йорке.

  Дорогая мисс Брайс, меня зовут Чарли Марш. Вы, наверное, знали меня как Гуру Габриэля Сан, автора вдохновляющей автобиографии «Свет внутри тебя», международного бестселлера. Двенадцать лет назад я был обвинен в убийстве конгрессмена Арнольда Поупа-младшего и был вынужден бежать из Соединенных Штатов. После отъезда из Америки я живу в прекрасной стране Батанга под защитой ее великодушного правителя, президента Жан-Клода Батиста. Президент Батист - источник просвещения и настоящий отец для своего народа. Западная пресса ложно заклеймила его диктатором. Я не давал интервью в течение некоторого времени, но я хочу сделать это сейчас, чтобы прямо сказать об этом мужественном лидере, которого так несправедливо оклеветали.