Да, - радостно ответил Батист. Его природа известна только мне и Натану.

  Чарли нервно взглянул на Натана Туазаму, сидевшего в середине банкетного стола рядом с женой сирийского посла. Туазама был главой Национального бюро образования, секретной полиции Батиста. Голова трупного черного человека медленно повернулась в направлении Чарли, в то время как Чарли повернулся к нему, как будто Туазама прочитал его мысли. Ходили слухи, что Туазама обладает сверхъестественными способностями, и Чарли не полностью опровергал эти слухи. Тонкие бескровные губы Туазамы не выражали радости президента. В отличие от своего хозяина, Туазама не обладал чувством юмора. Чарли даже не был уверен, что у него есть какие-то эмоции.

  - После ужина вас пригласят присоединиться ко мне в самом необычном и незабываемом переживании, - сказал Батист, сверкнув яркой улыбкой. Но хватит разговоров. Пойдем, Чарли, наслаждайся своим тортом.

  БАНКЕТ продолжался еще час, пока Батист заставлял своих гостей повторять свои любимые поединки. Затем, чуть позже часу ночи, он милостиво попрощался со всеми, кроме избранной группы, которым было приказано остаться. Чарли просмотрел несколько избранных и обнаружил, что среди них был Натан Туазама; Альфонс (едва державший глаза открытыми); Мадам О 'Дулу, няня ребенка; судья Верховного суда Батангана, который имел наглость выразить несогласие в деле, которое хотел Батист, разрешить определенным образом; и генерал армии, который, по слухам, критиковал своего главнокомандующего.

  - Пойдемте, друзья мои, - весело сказал Батист. Я хочу показать вам кое-что очень захватывающее и очень веселое.

  Батист усмехнулся, и его огромный живот задрожал. Действительно, очень весело, - заверил он всех.

  Неспособность рассмеяться, когда президент сказал что-то, что он считал забавным, равнялся измене, поэтому все улыбались, кроме измученного Альфонса. Как наследник Батанги, Альфонс был, по крайней мере, на ближайшее время освобожден от смертоносных прихотей Батиста. Когда несколько бойцов спецназа Батангана окружили группу, Чарли потребовалось усилие, чтобы сохранить улыбку, и потребовалось высшее усилие воли, чтобы выглядеть счастливым, когда Батист привел группу к специальному лифту, который спускался только в подвал. Стены лифта блестели, потому что их ежедневно чистили, чтобы удалить кровь и запекшуюся кровь, которые часто оставляли на них пятна. Когда лифт спускался, никто не сказал ни слова. Чарли молился во время поездки и подозревал, что не только он умолял Господа позволить ему вернуться на поверхность целым или, по крайней мере, умереть с минимумом страданий.

  Банкетный зал, похожий на казино, был безумно веселым. Теперь двери лифта открылись в темный и безрадостный мир. Мерцающие маловаттные лампочки отбрасывали участки влажного серого коридора болезненно-желтым светом, оставляя другие части в тени. На стенах росла плесень, в воздухе стоял слабый запах фекалий и дезинфицирующих средств. Прочные стальные двери, расположенные через определенные промежутки, нарушали монотонность коридора. Когда они вышли из машины, тишину нарушил крик. Глаза Альфонса расширились, и Батист взял его за руку.

  Не волнуйся, мой милый ребенок. С папой ты в полной безопасности. Никто не причинит тебе вреда.

  Батист провел процессию к двери на полпути по узкому коридору. Затем он опустился на колени, так что его лицо было близко к лицу сына.

  Что происходит с мальчиками и девочками, когда они плохие? - спросил Батист.

  Альфонс, который очень устал, выглядел сбитым с толку.

  Давай, давай, моя жемчужина. Вы знаете ответ на этот простой вопрос.

  Они наказаны? Альфонс неуверенно ответил.

  Батист широко улыбнулся. Разве он не самый умный ребенок? он спросил.

  Чарли кивнул, когда при упоминании о наказании у него забилось сердце.

  Что ж, Альфонс, - сказал Батист, - твоя мама была плохой. Она обманывала, а обмануть - очень плохо. Это нечестно, не правда ли?

  Альфонс кивнул, но никто из взрослых не двинулся и не дышал.

  Хотите увидеть, как мы наказываем обманывающую мамочку? - спросил Батист Альфонса.

  Его сын выглядел обеспокоенным, но Батист не ждал ответа. Он встал и кивнул Туазаме, который вставил ключ в замок. Когда дверь открылась, Чарли уставился в полную темноту. Затем он почувствовал, как автоматное оружие прижалось к его спине, когда его загнали в комнату.

  Сюрприз! - крикнул Батист, когда Туазама щелкнул выключателем.

  Няня упала в обморок. Судью Верховного суда вырвало. Генерал был слишком ошеломлен, чтобы делать что-либо, кроме как смотреть. - взвизгнул Альфонс. Глубокий, раскатистый смех Батиста почти заглушил детские крики.

  Когда загорелся свет, взгляд Чарли привлек длинный металлический стол, который был единственной мебелью в комнате. Бернадетт лежала на нем на животе. Она была обнажена, и ее длинные гладкие ноги были раздвинуты, открывая ее всем. Парализованному разуму Чарли потребовалось мгновение, чтобы понять, что, помимо смерти его любовника, было не так в этой сцене. Когда он понял, что пальцы Бернадетты смотрят вверх, и она смотрит на него, хотя она лежала на животе, колени Чарли подогнулись, и он чуть не потерял сознание.