Я не очень разбираюсь в теннисе, но даже слышал о Каллабрио. После доминирования в мужском теннисе в шестидесятые годы он удалился в свой семейный дом на Майорке.Но пять лет назад он вышел из уединения, чтобы тренировать нескольких избранных игроков. Лили пробудила его интерес, когда он увидел ее на Открытом чемпионате Франции в прошлом году; Моника ухватилась за возможность, чтобы ее дочь работала с ним. Очевидно, Гэри был менее впечатлен. По мере того как наступало утро, совет Гэри все чаще и чаще начинал ссориться с советом Пако.

  В разгар жарких разговоров по поводу подъема Лили я почувствовал, что кто-то переместился на скамейку позади меня. Я повернулся и увидел молодую женщину, непринужденно прислонившуюся к трибуне позади нее. На ней были брюки свободного кроя, подчеркивающие длинные стройные линии ее тела.

  Лили увидела новичка одновременно со мной. Она стала очень красной, а затем очень белой. Пока Пако и Гэри продолжали спорить, она подала знак молодому человеку, чтобы тот снова начал бить по ней. Минуту назад она слишком устала, чтобы нормально двигаться, но появление женщины наполнило ее новой энергией.

  Мэри Энн тоже повернулась, чтобы посмотреть. «Николь Рубова», - пробормотала она мне.

  Я приподнял брови. Еще один из блестящих чешских игроков, приехавших в Штаты вслед за Мартиной. Она была частью поколения между Мартиной и Каприати, на год или около того старше Графа, но у нее еще впереди время, чтобы бороться за первые места. Ее темная, яркая красота делала ее посредническим противником белокурости Графа и Лили, но ее сардонический юмор не позволял ей быть действительно популярной в прессе.

  «Гэри боится, что она изнасилует его ребенка. Он не позволит Лили выйти наедине с какой-либо из женщин на трассе ». Мэри Энн продолжала бормотать мне.

  Я снова приподнял брови, на этот раз пораженный емкими замечаниями Мэри-Энн. Она никогда не говорила со мной так откровенно, когда была моим тренером по баскетболу.

  К этому времени Гэри тоже видел Рубову на трибунах. Как и Лили, он изменил цвет, а затем стал еще более маниакальным в своих требованиях к дочери. Когда Пако посоветовал отдохнуть около одиннадцати тридцати, Гэри решительно покачал головой.

  «Ты не можешь ее испортить, Пако. Поверьте, я знаю эту маленькую девочку. У нее большой талант и золотое сердце, но она ленива. Вы должны ее отвезти ».

  Лили поседела от усталости. Пока они спорили из-за нее, она наклонилась, положив руки на колени, и хватала ртом воздух.

  "Мистер. Оберст, - сказал Пако, его холодная формальность подчеркивала его неприязнь, - ты хочешь, чтобы Лили стала великой звездой. Но девушка, которая играет в таком утомленном состоянии, может только травмироваться, если сначала полностью не сгорит. Я говорю, что тренировка на сегодня окончена ».

  «И я говорю, что она попала на Уимблдон в прошлом году благодаря моим методам», - крикнул Гэри.

  «И ей почти пришлось проиграть матч из шестнадцати раундов, потому что вы так грубо тренировали ее с мест», - крикнул Пако в ответ. «Ваши методы отвратительны, оберст».

  Гэри шагнул к каталонцу, затем резко повернулся к нему спиной и крикнул дочери: «Лили, возьми ракетку. Давай же девчонка. Вы знаете правила ».

  «Право, Оберст», - осторожно крикнул Монте Эллисон, спустившись с трибун. «Мы не можем ранить Лили - это никому из нас не поможет».

  Моника кивнула в знак согласия, но Гэри не обратил внимания ни на кого из них. Лили умоляюще перевела взгляд с Пако на Гэри. Когда тренер больше ничего не сказал, она наклонилась, чтобы поднять ракетку, и продолжила отбивать мячи. Ей не хватало больше, чем удавалось сейчас, и она неуклонно двигалась по площадке. Пако смотрел около минуты, затем повернулся на каблуках и направился к двери в дальней стене. Когда он исчез, Моника встала слева от Мэри-Энн и поспешила за ним.

  Я заметил ярко-розовый анорак с кроличьим мехом на капюшоне рядом с тем местом, где она сидела, и две меховые кожаные рукавицы с вышитыми на них кроликами.

  «Это Лили, - сказала Мэри Энн. «Моника, должно быть, забыла, что держала их для нее. Я отдам их ребенку, если она выживет на этом занятии.

  Лицо моего старого тренера было сердитым. Я тоже злился и продолжал приподниматься со стула, гадая, стоит ли мне вмешаться. Отъезд Пако довел Гэри до безумия. Он оттолкнул ребенка, подающего мячи, и начал в бешеной скорости наносить удары по земле своей дочери. Она взяла этоминут пять, прежде чем рухнул на пол в слезах.

  «Я просто не могу больше этого делать, папа. Я просто не могу ».

  Гэри положил ракетку и торжествующе улыбнулся.

  Сзади раздался резкий хлопок, заставивший подпрыгнуть. «Браво, Гэри!» - воскликнула Николь. «Какой ты мужчина! Да, действительно, вы доказали, что можете напугать свою маленькую девочку. Теперь вопрос: что для вас важнее? Что Лили стала великим игроком, которым уготован ее талант? Или что вы доказываете, что она принадлежит вам? "