Когда она произнесла имя, оно походило на серию щелчков. «Катаба был тем, кого мы встретили в Саракибе, но он вступил в конфликт с режимом. Я боялся, что он умер, но кто-то сказал мне, что видел его здесь, в Чикаго ».

  "В последнее время?"

  Она легонько встряхнула головой, отчего у нее в ушах закружились золотые спирали. «Не в последние несколько недель, но, может быть, на Рождество? Я не помню.

  «У Фауссона была фотография на его странице в Facebook, сделанная во время какой-то встречи. Катаба в группе? » Я не пытался произносить имя, как Ван Влит.

  Сансен и Ван Влит посмотрели на групповой снимок, который я снял со страницы Фоссона.

  «На самом деле это Лерой Фоссон». Профессор похлопал человека в куртке сафари.

  Она более внимательно посмотрела на лица, затем указала на смуглого мужчину в простой белой рубашке, стоящего в заднем ряду. «Это мог быть Катаба, но я встречался с ним всего несколько раз. У него была мастерская по ремонту велосипедов в Саракибе, и я однажды поехал туда на собственном велосипеде, чтобы купить новую шину. Он также вел туры по региону; возможно, именно так с ним познакомился Лерой Фоссон. Когда ему следовало копать, Лерой часто ездил по другим деревням ».

  Она не собиралась прямо мне рассказывать, почему она отняла у Фоссона товарищество, но продолжала давать мне боковые уколы, из-за которых я представлял себе картину.

  Я помещаю фотографию в Facebook поверх стихов Катабы. «Группа где-то собиралась; на стенах написано по-арабски. Можешь прочитать это?"

  Профессор порылась на своем столе в поисках лупы и изучила плакаты. «Они кажутся лозунгами: ребенок гонится за бабочкой и выпускает мечту, чтобы следовать за ней всю жизнь. Сирия живет в моем сердце, но мое сердце большое и может вместить Америку. Это могут быть строки из стихотворений, особенно если в группе присутствует Катаба, но мой современный арабский язык далек от беглости, и я не знаю современной поэзии ». Она холодно улыбнулась. «Свадебное стихотворение Инанны и Думузи так же современно, как и я. Конечно, не то чтобы это было написано по-арабски ».

  «Я верю тебе на слово. Эта женщина была также на фотографии с раскопок в квартире Фоссона ». Я постучал по веснушчатому лицу. «Она была одной из ваших учениц?»

  Сансен склонился над картиной, положив ладони на стол Ван Влита. «Это Мэри-Кэрол, Мэри-Кэрол Куи. Я сначала ее не заметил. Она проделала очень хорошую работу для своей диссертации, хотя ее время в Телль аль-Саббах было очень коротким. Она работает здесь постдоком. Я не знал, что она поддерживала связь с Фоссоном.

  «Я тоже», - сказал профессор. «Возможно, она думала, что мы будем недоброжелательно ее осуждать. Прошу прощения, что не могу помочь, мисс Варшавски, но нам с директором Сансеном нужно продолжить наш разговор.

  Сансен выпрямился и протянул руку, но в тесноте ему удалось опрокинуть восьмигрудую статуэтку. В своем стремлении поднять ее и убедиться, что она не пострадала, он смахнул коробку со стола. Я бросился на него, но ухватился только за одну из створок. Выпала грязная клетчатая ткань.

  Когда я присел на корточки, чтобы собрать ее, выкатилась металлическая фигурка. Он был дюймов пяти в высоту. Присмотревшись, я увидел, что это был человек с гигантской рыбой, задрапированной так, что голова лежала на голове человека, а кожа покрывала его плечи и туловище, как плащ.

  20

  Рыбочеловек

  Я взял клетчатую ткань и протянул Ван Влиту ткань и рыбочеловека. Она схватила фигуру и изучила ее под своим стеклом.

  «Я не думаю, что он каким-либо образом поврежден», - наконец сказала она. «В самом деле, Питер, для человека, который может вытащить глиняную посуду из твердой земли, не оставив ни царапины, как ты можешь быть таким неуклюжим в офисе?»

  «Мне нужен воздух пустыни для размаха», - не раскаиваясь сказал Сансен.

  "Что это?" Я спросил Ван Влита.

  «Мы не уверены», - сказала она. «То есть мы знаем, что это фигура, которую шумеры использовали в своих жилищах. Мы знаем, что их мудрецы и божества включали этих полурыб-полулюдей в группу, называемую Семью Мудрецами. Мы иногда видели их в отливках из коллекций божеств и демонов, когда люди-рыбы стояли у постели больного. Но помимо этого мы очень мало знаем об их функциях ».

  «У Лоуренса Фоссона была такая ткань в шкафу», - рискнула я, протягивая клетчатую ткань.

  "Лоуренс?" - повторил Ван Влит. «Вы никогда не встречались с ним, но вы принимаете его личность Лоуренса Аравийского? Во всяком случае, это ткань типичного сирийского ткачества. Лерой любил их носить; это было частью его высказывания: «Я не такой, как остальные колониальные хищники: я понимаю эту землю и этих людей» ».