«Ерунда», - задыхалась я. «Селия лежит там с чем-то в руке, из-за чего я получил этот порез на шее. А что до вас, кем бы вы ни были, если вы ждали, чтобы принять душ, где, черт возьми, ваше полотенце или ваше мыло? Как вы, два командира, знаете, потому что вы все это смотрели на своем мониторе ».

  «Ты украл их у меня».

  «Это мои вещи там на полу. Где твое? » - потребовал я.

  В этот момент появился CO Cornish. Он был самым справедливым из командиров нашего крыла.

  «Ты снова ссоришься?» он спросил меня.

  «Женщина на полу порезала меня чем-то, когда я вошел в душевую», - я быстро вписал свою историю. «У нее все еще есть бритва или что-то еще, что она использовала в правой руке».

  Женщина начала шевелиться. Прежде чем Роде или Польсен смогли двинуться с места, Корниш наклонился и вытащил из нее кусок металла.

  «Ей место в тюремном крыле. Как и другой. Я отправляю всех троих в отчет. Варшавски, если я поймаю тебя еще в одной битве, ты попадешь в сегрегацию. И вы двое, идите в свои апартаменты. Как ты вообще сюда попал?

  Роде был вынужден отпустить меня. Он и Польсен проводили моих нападавших с пола. Корниш посмотрел на мою шею и сказал, чтобы я сходила в лазарет, чтобы сделать прививку от столбняка. Это было самое близкое к тому, что он собирался признать, что со мной прыгнули, но это немного смягчило несправедливость всей ситуации.

  «Я хочу сначала смыть», - сказал я.

  Корниш ждал в холле, пока я собирала с грязного пола шампунь и полотенце. Я сняла рубашку и бюстгальтер и смылась под душем, наиболее удаленным от видеомонитора. Корниш отвел меня на лифте в подвал, которого я никогда не видел, и подождал, пока мне сделают укол. Дежурная намазала рану на шее мазью с антибиотиком. Он был недостаточно глубоким, чтобы наложить швы, и это было к счастью, поскольку у нее не было оборудования, чтобы собрать меня обратно.

  Корниш отвел меня обратно в камеру и посоветовал мне быть очень осторожным, когда я гуляю по ночам. Все в моем крыле, казалось, знали об атаке. Фактически, казалось, что их предупредили, чтобы они не принимали душ, когда я пришел с тренировки.

  - У тебя проблемы, - злорадно сказала Солина. «Роде, бля, один из Искариотов. Он заставил этих двоих бросить тебя из мести за Энджи. И он положил на них деньги ».

  Когда мы стояли по стойке смирно, чтобы пересчитать головы перед ужином, Роде протянул мне билет. Он записал меня в суд за подстрекательство к драке, в результате которой были ранены двое других сокамерников. Мое слушание состоится через месяц, после того как капитан рассмотрит обвинение. Здорово. Теперь капитан Рузич поймет, что я один из его сокамерников. Когда я изучал билет, у меня появился единственный проблеск надежды: Роде записал мое имя как Вашки. Может быть, тот факт, что никто из командира не может произнести мою фамилию, не говоря уже о том, чтобы ее произносить по буквам, спас бы мою задницу.

  Мисс Руби остановила меня после обеда и сказала, что разочарована во мне, что не считает борьбу правильным способом решить мои внутренние проблемы. «Женщины говорят мне, что ты достаточно взрослый, чтобы быть матерью для большинства из них. Это не способ заботиться о молодых или показывать им пример ».

  Я стянул футболку, чтобы показать ей сочащуюся рану на шее. «Должен ли я подставить другую щеку, пока меня не разрубят на ленточки?» - потребовал я. Она фыркнула, почти не задыхаясь, но не стала обсуждать эту тему.

  После этого я начал сомневаться, что нападение в душе лишит меня возможности узнать что-либо о Николае. Я даже начал задаваться вопросом, знал ли Баладин, что я был здесь, послал ли он по электронной почте начальнику тюрьмы из Франции и сказал ему организовать нападение. Только осознание в течение следующих нескольких дней, что никто из офицеров не обращался со мной лучше или хуже, чем остальные сокамерники, заставило меня решить, что это параноидальная фантазия.

  Драка в душе нарастала, как говорили в тюрьме. У меня были движения, как в фильмах о кунг-фу. Я нанес двум Искариотам легкие удары, которые оглушили их, а затем вытащил нож, чтобы прикончить их, когда вмешались охранники. Некоторые женщины хотели присоединиться ко мне в качестве защитника, но другие, особенно настоящие бандиты, думали, что хотят драться со мной. Мне удалось найти выход из нескольких столкновений, но мое напряжение усиливало необходимость быть настороже во время отдыха или в столовой. Каждый раз, когда я видел признаки того, что гнев вот-вот перейдет в бой, я покидал это место и возвращался в свою камеру.

  Всегда вспыхивали драки из-за вещей, которые могли бы показаться вам тривиальными, если бы у вас никогда не было такого опыта, переживания, когда вы оказались за решеткой с тысячей других людей, без уединения, во власти любых прихотей охранников, которые могли чувствовать, что день. Кто-то украл у кого-то лосьон для тела, или протолкнул ее перед ней в очередь, или неуважительно отзывался о родственнице, и кулаки и самодельное оружие вспыхнули в мгновение ока.

  Люди дрались и из-за одежды. Вы получаете новый сверток только каждые пять лет в тюрьме, так что порванная рубашка или потерянная пуговица имели огромное значение. Женщины создавали пары любовников и ссорились из-за любовных ссор. Помимо Искариотов, различные уличные банды обозначили территорию и пытались контролировать такие вещи, как поток наркотиков.