Семён Николаевич позвонил мне из цеха по местному телефону и сказал, что готов к разговору. Когда я прихожу, он молча кладёт передо мной лист бумаги с калькуляцией. Бегаю глазами по строчкам… Удивляет включённая туда последней строка «дополнительные расходы» без уточнения на что будут эти расходы. А сумма, прописанная там, составляет почти треть от общей.

– Что-то многовато насчитали… – ворчу я, закончив исследование. – А что за дополнительные расходы? На что?

– Я тебе, Павел, могу объяснить. Это за поиски материала. Или ты считаешь, что мы для тебя воровать будем за бесплатно?

Вот он и произнёс правильное слово, подходящее для оценки наших будущих действий. И тут меня прорывает:

– А почему только для меня? Сейчас на предприятии зарплату всем не платят, а значит, как-то зарабатывать надо тоже всем. Я принёс работу, а когда мне заплатят требуемый аванс, ещё принесу реальные деньги. По-моему, вам такой заказ должен быть выгоден. Так что, как вы говорите, воровать будете и для себя тоже. Разве нет?

– Ишь, как всё повернул… – усмехается начальник участка и явно ищет что возразить, но пока не находит.

Беру карандаш и жирно вычёркиваю последнюю строчку. После сказанного испытываю облегчение – возможно, впервые в жизни в такой скользкой ситуации сам отважился назвать вещи своими именами, а это как бы развязывает руки и даёт дальнейшую свободу в словах и даже действиях. И вообще раз всё основное сказано, то пусть сами решают – нужен ли им сейчас такой заработок!

– Значит, так… – поднимаю глаза на Семёна Николаевича. – Если вам деньги не нужны, то своё предложение я могу сделать и в другом месте. Интерес к нему есть. Правда, не на нашем предприятии.

Последнее – откровенный блеф, но он срабатывает.

– Ладно… – вздыхает начальник участка, так и не найдя, что возразить. – Считай, что договорились. Когда будет аванс? Что мне мужикам говорить?

– Постараюсь уложиться за неделю, – наобум брякаю я, ещё не зная, где буду брать деньги.

– Ну хорошо, мы тогда подождём, – следует согласие, которое я понимаю как желание подождать с началом работы, пока не принесу хотя бы часть согласованной суммы.

Что ж, меня такой вариант в общем устраивает.

Обсуждаем требование цеха с Михаилом. Он кряхтит, качает головой и пока ничего не говорит. Напряжённо жду, ведь в нашем тандеме он главный по финансам.

– Понимаешь, все мои резервы ты своим переездом уже подъел, – с оттенком вины произносит наконец мой соратник. – Вообще, думаю, пора тебе поговорить про аванс с заказчиком. Теперь это стало актуальным.

На тренировке подхожу к Бригадиру.

– Сан Саныч, а можно ли будет получить авансирование на изготовление лестницы? Я уже отдал в цех чертежи, но слесаря не будут работать без предоплаты, да и с материалами решать надо будет им самим, а это, с их точки зрения, тоже денег стоит, – я стараюсь не посвящать его в тонкости своего разговора с начальником участка, но сумму, испрошенную в цеху за всю работу, называю.

Он усмехается и внимательно смотрит на меня.

– Что, продолжаешь вплотную знакомиться с мерзостями нынешней жизни?

– Можно сказать и так… – я вздыхаю, но тем не менее начинаю его тихонько поджимать: – Да ты и сам мне как-то говорил, что сейчас всё делается только по принципу «деньги вперёд».

– Говорил… – он тоже вздыхает, показательно чешет в затылке, а потом иронично улыбается: – Вижу, что уроки пошли тебе впрок. Уже на ходу подмётки рвёшь. Ладно, я подумаю, как соорудить тебе аванс. Мы с моими парнями ведь тоже работаем с авансированием, поскольку материалы на что-то покупать надо, но уже полученные нами деньги не были рассчитаны на постройку такой лестницы. Придётся разговаривать с хозяином, может, он раскошелится.

– А если нет? У меня, к сожалению, срока только одна неделя.

– Не дави, Пашка. Психологию работяг я знаю лучше многих и тем более тебя. Пока деньги не принесёшь, они за работу не примутся. Согласен?

– Они мне сами об этом сказали, – уточняю я.

– Ну вот видишь! Поэтому я всё понимаю, а значит, буду спешить. У нас тоже есть срок сдачи всего дома.

Похоже, Бригадир взялся всерьёз. После того как он обеспечит аванс, наша задача – всё сделать на высшем уровне, чтобы никого не подвести. В свою очередь, это значит, что придётся мне постоянно сидеть в цеху и контролировать весь процесс.

Еле добрался до дома. Меня только что ограбили. Дело в том, что я от метро возвращаюсь не по улицам, а, чтобы сократить расстояние, дворами. А тут подошли впятером какие-то малолетки… Справиться с ними мне не удалось, ведь акселерация в полный рост. Началось с вопроса, есть ли у меня закурить, а когда я протянул пачку, услышал презрительное: «Я такие не курю» и сразу получил удар в лицо. Потом меня повалили, немного побили ногами и выпотрошили карманы. Забрали кошелёк, остальное бросили тут же на снег. Еле до дома добрался… Лежу на диване и отмачиваю бодягой лицо, чтобы завтра можно было появиться на работе. Хорошо ещё, что я никогда не ношу с собой всех денег, а только ту сумму, которая может понадобиться на день, а то бы потерял всё взятое у родителей в долг на пропитание и транспорт. Им ведь тоже сейчас совсем не сладко. Их большая по советским временам пенсия теперь, после обвала рубля, ничего не стоит, да и выдаётся не всегда. А накопленные средства на счёте ещё в прежней сберкассе в новых условиях почти обнулились.

Лежу и думаю, что все мы сейчас переживаем очень жестокое время. Тысячу раз прав Сан Саныч, говоря, что люди Бога забыли и ничего не боятся. А дети смотрят на поведение взрослых и поступают даже хуже, ведь каких-никаких тормозов у них пока нет. Да и можно ли назвать детьми парней шестнадцати-семнадцати лет? Что из них будет через два-три года? Хотя, когда в стране разгул откровенного бандитизма, можно заранее сказать, чем они кончат. Я искренне уверен, и в этом согласен с Мишей, что нынешнее положение вещей не навсегда. Должны наступить другие времена. По-другому не бывает! Только когда такие времена настанут? Все ли до них доживут? Ведь в сводках происшествий, которые показывают по телевизору, сплошные убийства. Поэтому можно сказать, что мне ещё повезло – только морду побили да какую-то мелочь забрали, а ведь могло случить гораздо худшее.

После работы всё же решил приехать на тренировку в спортзал.

– Где это тебя так? – удивлённо интересуется Витёк.

Рассказываю про своё приключение.

– Вот суки! – высказывается он. Я уже заметил, что это слово в разных формах у него любимое.

– То есть жизнь продолжает тебя учить ускоренными темпами, – усмехается Сан Саныч, подошедший чуть позже, но мой рассказ слышавший.

– Похоже на то, – я пытаюсь усмехнуться, но слегка опухшее лицо не позволяет мне это сделать.

– Выводы-то сделал? – следует вопрос Бригадира.

– Сделал… Теперь буду ходить, не заходя во дворы, – вздох у меня получается тоже не очень, ведь ногами мне всё-таки досталось немало.

– Я имел в виду другие выводы, – он смотрит строго. – Ладно, потом объясню. Пока позанимаемся.

Конечно, с побитым телом тягать железо мне сегодня реально больно, но я стараюсь не давать себе послабления.

– Что, тяжко? – с сочувствием смотрит на меня Витёк.

– Тяжко… – признаюсь, вздыхая.

– Так брось на сегодня! Чего же через силу корячиться?

– Не хочу себя расслаблять. Буду терпеть.

Ловлю беспокойный взгляд Сан Саныча. Вообще я чувствую, что он как бы взял надо мной шефство. Меня это не напрягает, а где-то даже льстит, поскольку этот человек у меня давно вызывает большое уважение.

Подходит…

– Ты рёбра после вчерашнего проверял? Если они тебя ногами молотили, то могли и перелом устроить.

– Так это вечером случилось, я после сразу пошёл домой… – объясняю ему обстановку.

– Значит, сегодня надо обязательно провериться, – с обычным спокойствием заявляет Бригадир и командует: – Вот что, давай-ка на сегодня завязывай с тренировкой и прямо отсюда – в травмпункт. Сделают тебе рентген и всё скажут. Понял?