Она бросила на него резкий взгляд – в больших светло-зелёных глазах стояли пока не пролитые слёзы. Рован, сын самого близкого советника Ориона, был Уинтер как старший брат, и Саймон знал, как сильно она по нему скучает. Использовать Рована против неё было ужасно, но Саймон не нашёл другого выхода. Она была ему нужна. И он не соврал.

– Ладно, – наконец, практически неслышно шепнула она. – Я с тобой.

– Спасибо, – сказал он. А когда она встала и молча вернулась в спальню, он с усилием сглотнул, чувствуя себя так, словно совершил ужасный поступок.

Оставалось убедить только Малкольма. На его лице читалось что-то между недовольством и смирением, и хотя Саймон хотел продолжить спор, он понимал, что это не поможет. Поэтому просто ждал, и целую вечность спустя Малкольм выругался и дёрнул себя за волосы.

– Если с тобой что-то случится, я никогда себя не прощу, – сказал он. – Надеюсь, ты это понимаешь.

– Понимаю, – просто ответил Саймон. – Всё будет хорошо.

Малкольм заворчал.

– Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать.

Закончив на этом, они приступили к планированию, и когда раннее утро постепенно уступило место рассвету, а на небе проступила тёмная лазурь, Саймон почувствовал, что наконец-то ступил на путь, ведущий к окончанию изматывающей борьбы. Но при взгляде на дорогих ему людей, готовых пойти на всё ради уничтожения Хищника и спасения мамы, в голову всё равно закралась мысль: все ли они смогут встретить рассвет в конце пути?

В ту ночь никто не уснул. Однако, прощаясь с друзьями в тесной прихожей, Саймон не сомневался в придуманном ими плане. Они не знали, что ждёт их на Ястребиной горе, поэтому подготовка их не была всеохватывающей, но она была. И они наконец-то могли продвинуться вперёд.

– Мы будем всего в нескольких километрах от вас, – сказал Зия, коротко приобняв его за плечи. – Если понадобится – сразу бегите.

– Всё будет хорошо, – сказал он и вытащил из кармана Феликса, игнорируя писклявые возражения. – Только проследите, чтобы Феликс не натворил глупостей.

– Глупостей? – Феликс потёр лапками заспанные глаза. – Ты идёшь в лапы Птиц, будто бессмертный, а глупости творю я?

– Ты мышонок, – просто ответил Саймон. – Птицы едят мышей.

– Змеи тоже, но в тот раз ты взял меня с собой, – буркнул Феликс, упрямо скрещивая передние лапки.

– Я не взял тебя с собой. Ты спрятался у меня в рюкзаке и не оставил мне выбора. – Саймон, не церемонясь, усадил мышонка в протянутые руки Зии. – Прости, но тут тебе будет безопаснее. У меня и так много забот, не хватало ещё волноваться, не съел ли тебя кто.

Проворчав нечто недовольное, Феликс запрыгнул на стоящий неподалёку книжный шкаф и скрылся за толстыми книгами. Саймону стало стыдно, но что ему оставалось? Орион бы не пощадил Феликса, а он не мог снова рисковать его жизнью.

– Не волнуйся, – сказала Зия. – Я о нём позабочусь.

Саймон кивнул, закусив щёку изнутри, а потом повернулся к Джему:

– Генерал точно не против выделить тебе войска?

– У нас есть подразделения в Атлантическом океане, – пожал плечами Джем. – И как минимум по отряду во всех крупных водоёмах Соединённых Штатов. В озере Мичиган – вообще целый батальон.

– Ну, то есть свободных рук у вас достаточно, – сказал Дев, чьи тёмные волосы падали ему на лицо. – Хорошо. Надо запомнить не связываться с Подводным Царством.

– Подозреваю, ты и так об этом знал, – сказала Ариана, обнимая Саймона. Её тонкие руки были сильнее, чем казались; случайно вдохнув запах её волос, Саймон ощутил, как запылали щёки. – Я тоже соберу агентов. Если Орион что-нибудь выкинет – устрою Ястребиной горе такое нашествие Насекомых, что они забудут про Селесту и побегут вычёсывать из волос букашек.

– Спасибо, – пробормотал он. Ариана отпустила его, и он понадеялся, что у него не слишком красные щёки. – Они пригодятся, если что-то пойдёт не так.

– Всё пройдёт как надо, – твёрдо сказал Малкольм, провожая Уинтер с Саймоном до двери. В его слова хотелось поверить, но не получалось, потому что всегда что-нибудь обязательно шло не так.

Ранним утром улицы Нью-Йорка пустовали, что немного нервировало. Когда небо начало светлеть, Саймон прислонил голову к окну такси, пытаясь не думать о ситуации, в которой он оказался. Узнай мама, как он рискует, – пришла бы в ярость, но он вновь напомнил себе, что выбора не было.

Большую часть пути все молчали, но на подъезде к Небесной башне Саймон повернулся к Малкольму.

– Вам с нами нельзя, – сказал он, наконец озвучивая мысль, которая мучила его со вчерашнего вечера. – Знаю, вы хотите…

– Саймон, – сказал тот тихо. – Я понимаю, о чём ты думаешь. Понимаю, что тебя волнует. Но я не Дэррил и не Люк. Со мной ничего не случится.

– Вы этого не знаете, – пробормотал Саймон. То, что дядя так легко угадал ход его мыслей, выбило из колеи. Орион убил обоих братьев Малкольма, и Саймон боялся, что он с такой же лёгкостью убьёт его самого, как только тот окажется на Птичьей территории. – Я-то смогу сбежать, а вот вы с Уинтер…

– Мы справимся, – сказала Уинтер, сидящая с другой стороны. Несмотря на недавнее нежелание возвращаться, сейчас она лучилась уверенностью. – Если что-то пойдёт не так, я его выведу.

– Видишь? Я в надёжных руках, – сказал Малкольм со слабой улыбкой. Но Саймон знал, что она не искренняя, и как бы ни пытался мыслить оптимистично, его снедало нехорошее предчувствие. Всё, что случится, будет на его совести.

Когда такси остановилось у входа в Небесную башню, поблизости никого не оказалось. Он выбрался из машины, паникуя, и заглянул через стеклянные двери в тёмный вестибюль. Там тоже было пусто. Неужели он попался в ловушку? Или Орион передумал?

За спиной кашлянули.

– Вижу, ты не один, Саймон.

Он резко обернулся. Орион сидел на заднем сиденье дорогого автомобиля и оглядывал их из-за полуопущенного затонированного окна. Выдохнув, Саймон оглянулся на дядю и Уинтер, стоящих неподалёку. Уинтер скрестила руки на груди и упорно смотрела куда-то вбок, а лицо Малкольма будто окаменело.

– Если ты хочешь, чтобы я поехал с тобой, то придётся взять и их тоже, – сказал Саймон. – Не в плен и не в заложники, а принять, как гостей.

– Ясно, – произнёс Орион медленно. – И долго они будут гостить?

– Пока Саймон не решит, что справится без нас, – с угрозой сказал Малкольм.

– А если ты против… – Саймон глубоко вдохнул. – Тогда я не поеду на Ястребиную гору. И вообще никуда не поеду.

Саймон не знал, какой реакции ожидал. Может, думал, что Орион натравит на него Птичью армию и силой затащит в машину или что уедет без него. Чего он точно не ждал – так это ухмылки, разведённых рук и пожатия плечами.

– Ну, ладно. Боюсь, придётся потесниться, но, раз уж вы так настаиваете, видимо, выбора у меня нет.

Саймон не поверил ни единому его слову. Но когда водитель вышел из машины и открыл им дверь, ноги сами пошли вперёд, будто ими кто-то управлял.

– Ещё есть время сбежать, – пробормотала идущая рядом Уинтер. Саймон мотнул головой. Все понимали, что рано или поздно придётся думать, как раздобыть Осколки Ориона, но он даже не представлял, что сам пойдёт навстречу ловушкам, расставленным дедом. И что затащит в них дядю.

Малкольм сел вперёд, поэтому места всем хватило. Машина миновала город и въехала в тоннель Линкольна, но никто так и не заговорил. Когда они оставили позади Нью-Джерси, солнце уже взошло над горизонтом.

По Пенсильвании они ехали всего два с половиной часа, но никогда ещё Саймону не было так неуютно в поездке. Малкольм то и дело оборачивался и сверлил Ориона взглядом, а Уинтер делала вид, будто Птичьего повелителя в машине вообще нет, поэтому атмосфера была невыносимая, и когда многолюдный пригород уступил место относительной глуши, неловкая тишина, в свою очередь, уступила место попыткам Ориона вести беседу.