— И сколько же ты хочешь за эдакую ценность?

— Полтора миллиона, — памятуя Пашин совет завысила я стоимость.

— Издеваешься? С него лут только для новичков, и то радости на неделю, потом переоденутся. Полмиллиона и то исключительно из благодарности за помощь в Сокрытом лесу.

Паша отрицательно качнул головой и показал планшет. «По чуть снижай до миллиона. Ниже не иди».

— Миллион четыреста и я не иду на аукцион. Что–то подсказывает, что другие кланы с немалым удовольствием уведут этот кусок у вас из–под носа. То–то Эволетт будет зол…

— Эволетт тоже не дурак и столько переплачивать не станет. Шестьсот тысяч.

— Меньше, чем миллион триста я на аукционе не получу. Зачем столько терять?

— Ты забываешь, что помимо золота получаешь прокачку четырёх игроков и редкий шмот для них. Семьсот.

— Полигон у вас уже есть и пустить туда игроков ничего вам не стоит. Да и шмот я запросила самый середнячковый, а не эпический обвес. Миллион двести и ваш клан усилится новым бонусом.

— Ладно, это всё весело, но стандартная цена за подобное подземелье миллион. С учётом прокачки и шмота скидываем до девятисот тысяч и заключаем договор.

Паша отрицательно качнул головой и принялся яростно печатать на планшете, затем замер и озадаченно почесал затылок. Надо сказать, что и у меня аргументы закончились и крыть, вроде как, было нечем. Но и упускать сто тысяч, особенно сейчас, когда на счету каждая монета, не хотелось. Видя моё замешательство, на выручку пришла Женя.

— Вы, уважаемый, упускаете из вида немаловажную деталь. Лут с такого низкоуровневого подземелья, конечно, аховый, но и противники никчёмные. Вы совершенно точно пройдёте его с первой попытки и получите квестовую часть тела тарантула с легендарным заданием. А у него тоже немалая цена. Или миллион, или мы ждём появления Эволетта в игре. Он не станет мелочиться и вряд ли похвалит офицера, упустившего такую сделку ради выгоды в сотню тысяч.

— Хорошо, — наконец кивнул Фро. — Дайте мне час. Согласую с казначеем, набросаем договор…

— Договор у нас есть, — вмешалась Женя. — Сбрось почту.

Её собеседник хмыкнул, кивнул, записал электронный адрес и отключился.

— Вот сучок, а! Завис! — Пашка гневно потряс планшетом и вернул его законной владелице. — Саботажник… Ну, что, Кир, для начала неплохо. Под конец ты чуть слабину дала, но тут Женька молодец, не растерялась. А пижон этот тоже кадр — из ванной вон вылетел так, что аж портки нацепить не успел, но ты гля как пытался показать, что это не ему, а нам нужно — «ой, да что там того навара с похода, да у нас того гуталина завались…».

— Не зацикливайся на том, что говорит тебе этот летун, — предостерегла меня Женя. — Это он привык по базарам мотаться, да с прапорщиками лаяться. Большинство деловых людей ценят своё время и конкретику. Ты называешь свою цену и они либо соглашаются, либо нет, без всех этих игр. Но есть и такие, что без торга не могут. Всегда смотри по человеку.

— Я с прапорщиками не лаюсь, — уточнил Паша. — Не царское это дело. У меня для этого специально обученные люди есть. Но Женька права: это Восток — дело тонкое, а тут у нас сумрачное порождение европейских рыночных отношений. Так, что у нас дальше по плану?

— Вышлем договор и будем ждать ответ. Потом я составлю документы о твоём финансовом вкладе в развитие группы, такой же для Киры, и свой контракт с процентом от доходов за юридическое обслуживание. Пусть обсуждает с ребятами предметно.

— А зачем договор о моём вкладе? — удивилась я.

— Затем, что в отличие от остальных ты вкладываешь немалую сумму в развитие и рискуешь большими для себя деньгами. Ты сама выступаешь в роли спонсора и либо твоя доля меняется в большую сторону, либо группа с гонораров постепенно выплачивает тебе долг.

— Как–то это… не по–людски, — с сомнением произнесла я.

— Слушай, думаешь твоим друзьям будет очень приятно чувствовать себя дармоедами, которых ты на своём горбу везёшь к светлому будущему? — удивилась Женя. — Им будет куда проще отдать тебе деньгами, чем всю жизнь чувствовать себя должниками. Просто скажи, что это предложение вашего потенциального юриста, а не твоё. Увидишь, как они отреагируют.

— Ага, — поддержал Паша. — Нет ничего хуже, чем ощущать себя захребетником, на чужом горбу в рай едущим. Так что, о цене вопроса тут и речи быть не может.

— Ладно, — с недобрым предчувствием ответила я. — Покажу им скопом все бумажки, а там вместе подумаем. Я пока в Барлиону. Нужно разобраться, что там за Забытая Империя, а заодно поговорить с тамошними археологами.

Глава 9

Перед очередным многочасовым маринованием в капсуле я занырнула в душ, так что в Барлионе Чип уже дожидался меня. Где–то впереди маячил знакомый красный ирокез Мораны. Жрица беседовала с НПС-изгнанником. То ли сдавала, то ли получала задание.

— Мрачного утра, сударыня — поприветствовал меня он. — С возвращением в нашу юдоль скорби и печали.

Не смотря на столь не жизнерадостное приветствие, ни скорбящим, ни тем более печальным Пашка не выглядел. В очередной раз пошевелив лапами, он высоко подпрыгнул, ловя снующую над головой мошкару. Вот не сомневаюсь, что окажись тут Сашка с Мурлин, то заскакали бы втроём, на радость несовершеннолетним игрокам. Правда, с приземлением у Пашки пока что было не очень — его саблезубый аватар шмякнулся на спину, подняв облаком всю пыль, скопившуюся в телеге.

— А говорят, что кошки всегда приземляются на четыре лапы… — просипел лётчик, и тут же оглушительно чихнул от набившейся в нос пыли.

— Готова заняться археологическими изысканиями? — прочихавшись, полюбопытствовал он. — Откопаем местную Трою, станем царствовать…

Завершить мысль ему не дали.

— О, зацени! Вон бард из клипа про Геранику! — раздался неподалёку незнакомый голос, заглушив окончание фразы лётчика.

— Точняк! — согласился с ним другой. — Айда побазарим!

Я заозиралась в поисках новоявленных фанатов. Чего скрывать, на душе как–то потеплело. Всегда приятно знать, что творчество находит отклик в душах людей.

— Ну что, звезда, пожинай плоды славы, — усмехнулся Паша.

В исполнении саблезубого сми–что–он–там–ещё–дона это выглядело ещё страшнее, чем у ирха. Или просто к ирховой мимике уже привыкла?

Подъехавшие к нам игроки не выделялись из общей массы ничем, кроме никнеймов: человек Танчунах и дроу Дамажунах, оба крепко за сотый уровень.

— Здорова, канабис! — поприветствовал меня дроу без всякого намёка на восторг. — Ну и говно твой клип!

— Ага, — поддержал его человек. — Ни объёмного звука, ни качественной обработки. И про что ты поёшь? Тут сам Гераника на первых ролях, а ты про какую–то истеричную бабу с ПМС песню делаешь. Да всем срать на её сопли!

— Да баба, чё ты хотел? — поинтересовался Дамажунах. — Они любую нормальную тему испоганят…

— Ух ты… — перебив их излияния, восхищённо всплеснул лапами Чип. — Кирюх, сделай снимок на память, а? Чёрт, сколько живу, а ездовых животин с двумя задницами вижу впервые. Зато задниц, мнящих себя великими критиками, навидался вволю.

— О, смотри кто рот открыл, — изумился Дамажунах. — Ещё всякое нубьё тут меня жить не учило. Заткнулся и пошёл исследовать уровень тестостерона. Его явный недостаток, если тебе это бабское завывание нравится.

— Юноша, а вам как, уши на голове не мешают? — осведомился Чип. — Если вы действительно такой смелый — предлагаю вам встречу в реале. Вам и вашей подружке, — смилодон указал лапой на второго игрока. — Если откажетесь, то извинитесь за своё хамство. В противном же случае обещаю выложить запись нашей беседы в сеть.

Его, с позволения сказать, собеседники переглянулись и расхохотались.

— Это в реале ты крутой, а в Барлионе тебя любой лох сделает, — с необъяснимым для меня чувством превосходства изрёк Танчунах.

Слушая это, я невольно исполнила классический жест «рука–лицо».

— Паш, да забей ты на этих дегенератов. Их знаешь сколько? Жизни не хватит с каждым парой слов перекинуться.