– Знаю я задержания Крюкова. Справки про него навела. Алкоголик со стажем, бабник. Если он и задерживает кого, то скорее – девиц на Ленинградке.

– Оно-то может и так, но что это знание дает? Все равно, пока он объявится, ждать придется.

– Вась, не занудничай, а?! – скривилась Кузьминична и потяпала в ванную.

Клара прикрыла глаза и погрузилась в негу. Теплая вода расслабляла тело, приятно хлюпали пенные пузыри. Рваные чувства отпускали, перед глазами проносились восточные образы. Храмы с многоярусными крышами, стоящие прямо на воде. Клара, словно жар-птица, в роскошном развевающемся платье пролетала над ними. Она парила, расправив поблёскивающие на солнце крылья. Буйство красок радовало глаз. И вот Клара сделала круг над рисовыми террасами, окаймленными зарослями пальм. И влетела в пещеру, которая прятала свои полости глубоко под землей. Вдоль стены срывался широкой гладью водопад в полумраке изумрудных тонов.

«Трынь-ля-ля», – бессовестный мобильник прервал сеанс медитации. Незамедлительно в этот мир вернулся алкаш Крюков и краденые картины. Клара выскочила из ванной и кинулась к телефону. Дело не требовало отлагательств.

Но звонил вовсе не Крюков, а красавец Антон, обескураженный резкой сменой отношения к собственной персоне.

– Кларита, как ты себя чувствуешь?

– Как я могу себя чувствовать? Слабой обманутой женщиной.

– Никакая ты не слабая, не прибедняйся. Сама знаешь, для меня ты всегда – тигрица.

– Разве тигрица позволит себя обокрасть?

– А разве ты позволяла? – парировал Антон. – Кто-то это сделал без твоего позволения.

– Согласна. Если честно, то я сама начала расследование, – похвалилась Клара.

– Это в твоём стиле.

– Вообще-то Василий подсказал.

– Тот мужик из скайпа? – спросил Антон обескуражено.

– Он отставной полицейский. И сейчас мне помогает.

– Поэтому ты не отвечаешь на мои звонки.

– Антоша, не обижайся, я была занята. Мы обязательно с тобой встретимся, как только все утрясется.

– Нет, Кларита, так не пойдет.

В его голосе Клара ощутила метал.

– Я тоже участвую. Чем я могу тебе помочь? – спросил он.

– Слова не мальчика, но мужа! – обрадовалась Клара. – Хоть Василий и просил никому не говорить, но тебе я доверяю. Мы подозреваем Колю Бурсова. В момент совершения кражи он был не на виду.

– Да, я помню, он играл с малышками.

– Девочки говорят, они долго прятались на чердаке, а он их не мог найти. В это время и Варвара не видела Бурсова, потому что она успокаивала Макара, а потом подходила к нам.

– Так… мне побеседовать с Бурсовым?

– Ни в коем случае! – прикрикнула Клара. – Мне нужен следователь Крюков. Он не выходит на связь. Надо, чтобы он сам прибыл, а главное, с ордером на обыск.

– Понял, – заверил Антон.

«Василий для поимки Крюкова слишком рассудителен, а Антоша – в самый раз», – решила Клара и, довольная удачным стечением обстоятельств, продолжила свои процедуры.

К зданию УВД Антон Золотов подъехал после десяти вечера. Уже смеркалось. В дежурной части сидел только лейтенант Свиридов, уставившийся в монитор компьютера. Лицо его выражало крайнюю сосредоточенность. Пальцами рук он потирал лоб, вздыбленный жирными складочками.

«Сильно задумчивый лейтенант, – подумал Антон, – не иначе, как хитрое преступление разгадывает». Подойдя ближе, он понял, что причиной мыслительного процесса была партийка в пасьянс. Лейтенанта покоробила необходимость прерваться. Его лобные складки стали еще толще, словно выложенные в ровный ряд гусеницы.

– Что у вас? – клацая мышью, спросил Свиридов.

– Может я не по адресу, мне нужно найти следователя Крюкова, – начал Антон.

– Не по адресу. Следственный отдел, кабинет номер шесть. Обращайтесь завтра, – лейтенант ухмыльнулся, – или послезавтра.

– В смысле?

– Крюков – занятой человек, – с нажимом сказал Свиридов.

– Хотите сказать, пьющий? Я об этом наслышан.

– Не понял. – Свиридов недобро уставился на Антона.

– Дайте мне его адрес, я его из запоя выведу! Мало того, что он следствие не ведет, он еще на связи не появляется, когда нужно обыск провести.

– Вы че такой наивный? – хамски улыбнулся лейтенант.

– Сегодня пострадавшая Клара Кузьминична Воронова весь вечер звонила в отделение. Ей ваши коллеги голову морочили. Если вы и дальше Крюкова будете покрывать, то с вами беседовать буду не я, а журналист Парламентской газеты.

Складки на лбу Свиридова враз разгладились, сознание прояснилось.

– Че конкретно надо?

– Адрес.

– Первомайская одиннадцать, квартира восемь. Он так просто не откроет, скажи ему через дверь, что июньскую зарплату дают.

Антон Золотов вырос в Подмосковье в городке Прошино, что находится в десяти километрах от Клариного дома. Жил он на окраине в частном секторе.

Соседка Антона Витолина – заядлая огородница и отменная хозяйка. У нее всегда хранились запасы солений-варений. И даже в июне ее соленые огурцы все еще хрустели, а кисло-сладкие помидорки таяли во рту. Витолина – девка молодая, работящая. Она на этой земле выросла. И не тянуло ее Москву, как других прелестниц. Два года назад она на своем участке соорудила теплицы. С января уже торговала молодыми огурчиками, с сентября до конца декабря – наливными помидорами. Снабжала всю округу и соседние поселки, где заселялись богатые москвичи.

Ее бизнесок в гору пошел так, что и теплицы она достраивала, и рабочие руки наняла.

У Антона, в отличие от Виталинки, к земле душа не лежала. Он выучился в Москве, а сейчас делал книжные переводы и давал частные уроки китайского детям местных толстосумов. Вита с юности была в него влюблена. Она, конечно, не сидела в девках. И романы крутила, и даже замуж сбегала. Ведь Антоша никак взаимностью не отвечал. Но в глубине души девица всегда знала, что придет тот час, когда он обратит на нее свое внимание.

Прямо из ГУВД Антон направился к Виталинке. Рынки уже закрыты, кто же еще выручит его?

Вита пригласила Золотова в дом. Короткие шорты обнажали ее упругие бедра. Она сама по себе смуглая, а от сельской работы летом совсем шоколадкой становилась.

– Проходи, – лучезарно улыбнувшись, предложила она. – Чай поставлю.

– Нет. Я по делу, – начал Антон. – Дай мне соленых огурчиков и банку помидоров. Надо одного мента из запоя вывести.

– Ладно, – Виталина нахмурилась и пошлепала в чулан. Ее крепкие ягодицы словно мячики запрыгали под трикотажными шортами.

– Красивая ты, – сказал Антон.

– Приходи после.

– Не могу, женщина любимая у меня есть. Ей помощь нужна.

Виталина скуксилась, сморщила нос. Но что делать?! Антон никогда к ней и на пушечный выстрел не приближался. Только по овощи приходил. Она протянула авоську с банками. Видно, что он испытывал неловкость.

– Холодец есть. Дать? – прервала молчание девушка.

– Золотая ты, Виталинка, – обрадовался Антон.

– Лучше бы Золотова, а не золотая, – с ухмылкой сказала она.

Прошино, Первомайская, одиннадцать, квартира восемь. Старенькая пятиэтажка, никаких тут тебе домофонов и консьержей. Но палисадники вдоль дома ухожены, да и двор не превращен в паркинг. Контингент здесь – старики да старушки. Живут себе тихо-мирно. Место удачное. Рядом рынок, с другой стороны – парк. А вдоль Рясовой аллеи – череда магазинов, где можно купить все.

Беспрепятственно Золотов вошел в первый подъезд, поднялся по лестнице с высокими ступенями на второй этаж. Квартира номер восемь ничем не отличалась от других. Та же обитая дерматином дверь. Такой же прикрученный алюминиевый номер.

Антон надавил на звонок, он не сработал. Принялся колотить по двери. Никто не открыл. Крикнул, что зарплату принес. Дверь распахнулась, но не восьмой квартиры, а шестой. Оттуда выглянул старичок в семейных трусах и майке, болтающейся на тощей груди. Из квартиры донесся глухой кашель и насыщенный запах корвалола.