— Я так проголодалась. Пытался уговорить Лимос, поесть, но она сказала, что занята.

— Ей было сказано привести тебя сюда, — сказал Ресеф несколько смущённо… хотя чуть преувеличил, чтобы так и казаться обаятельным. Арес всегда говорил, что это его лучшая тактика ведения боя, а для того, чтобы загладить вину перед Джиллиан, ему нужно всё оружие, имеющееся в арсенале. Джиллиан округлила глаза, когда поняла, что её провели.

— Она знала, что ты будешь готовить?

— Я ходил к ней, — признался Ресеф. — Мне нужно было поговорить о нашей ссоре.

— Забавно, — проговорила она. — Потому что я тоже с ней об этом говорила.

А вот это не к добру.

— И что она сказала?

— Что ты придурок. — Она многозначительно посмотрела на него, но слабо улыбнулась. — На этом мы согласились.

На этом многие согласятся.

— Джилли, извини. — Он переустановил таймер для вишнёвых слоек. — Я слишком остро отреагировал, потому что ты застигла меня врасплох, и запаниковал. Но это не служит оправданием, чтобы так с тобой говорить.

— Я тоже виновата. — Она опустилась на табурет. — Не стоило вот так всё на тебя сваливать. Я приняла решение и не обсудила его с тобой.

Посмотрев на свой новый маникюр — должно быть, Лимос и туда её затащила — она покачала головой.

— Я, наверно, гневаюсь, что тебя подолгу нет, и на меня взваливается столько работы. Знаю, это нечестно. Ты же не можешь сопротивляться призыву. Но в такие моменты всегда возникает ощущение, что меня выбросило на мель.

Он никогда не думал о том, каково ей было в его отсутствие. Ресеф всегда беспокоился о её безопасности, но и в голову не приходило волноваться о душевном состоянии. Он частенько ведёт себя, как эгоистичный придурок.

Решив помириться, он налил Джиллиан бокал вина и сел напротив.

— И что же нам теперь делать?

— Думаю, стоит найти компромисс.

Они часто думали на одной волне, вероятно, потому, что связаны разумами, чтобы сохранить рассудок Ресефа и сдержать Мора. В этом были и свои недостатки, но, на самом деле, больше приносило пользы, и Ресеф подозревал, что сейчас как раз было в пользу.

— Дай-ка подумать, — протянул он. — Мы переедем, а этот домик оставим на отпуск и выходные?

Она кивнула.

— Надо было раньше это предложить.

Это определённо лучше, чем продать дом, но у него имелось другое предложение:

— А как насчёт наоборот? Мы купим квартиру в любом городе мира, в каком скажешь ты, и будем ездить туда отдыхать.

Взяв его за руку, она тряхнула головой.

— Я готова к переменам, Ресеф. К крупным переменам. А купить дом на выходные — это не перемены.

Перемены — зло. От самой мысли, даже компромиссной, у него сдавило грудь. Он не без причины века жил в пещере. Он цеплялся за то, что знал.

— Что ты хочешь изменить? Тебе скучно?

— Поверь, — сухо заметила она, — рядом с тобой никогда не заскучаешь. — Джиллиан постукивала ногтями по ножке бокала. — Дело не в этом. Просто… Давным-давно, когда уехала отсюда, я расправила крылья. А вернувшись, вновь почувствовала себя подростком, пойманным в ловушку. Я знаю, что мы можем направиться, куда захотим в любой момент и через пару секунд быть там, но когда тебя нет, я застреваю здесь.

— Ты можешь позвонить моей сестре или братьям. Они отведут тебя, куда пожелаешь. — Несмотря на то, что он продолжал это повторять, понимал, что аргумент-то слабый. Ясно, что если бы Джиллиан этого хотела, постоянно звонила бы его родным.

— Ресеф, мне это противно. Я должна полагаться на них, что они перенесут меня домой, когда я закончу с делами. Им неудобно, а я словно привязана к ним. Но если бы мы жили в городе, я пошла бы в ближайшее кафе и выпила бы кофе с булочкой. Или прошлась бы по парку. Или съездила, куда захочу на такси или автобусе. Здесь одиноко. А раз уж я учусь управлять самолётами, хочу жить рядом с аэропортом. Я хочу управлять частными самолётами ГРАДа. Хочу внести свой вклад в борьбу за нашу планету, понимаешь?

Он не смог придумать ни одного аргумента, поэтому признал поражение. В конце концов, Джиллиан многим пожертвовала ради него, и, возможно, пришло время сделать ему то же самое. Как бы ему не нравилась хижина, Джиллиан он любил больше. Поэтому вместо того, чтобы закатить истерику, как Кейлани, он повёл себя по-взрослому и заявил, что обед готов.

Джиллиан была очень голодна, но когда Ресеф поставил перед ней тарелку с пирогом, желудок взбунтовался. Она ненавидела ссориться с ним, и хотя он извинился, и они всё ещё обсуждали тему, в воздухе до сих пор чувствовалось напряжение, разносящееся по кухне вместе с аппетитными ароматами солёной курицы и сладкой вишни.

Она воткнула вилку в пирог.

— Ресеф, почему ты так расстроился, когда я сказала, что хочу переехать?

Он долго молчал, обдумывая ответ.

— Лимос считает это из-за того, что меня в детстве бросили. Вероятно, она права, но я считаю, что в этом нечто большее.

Покраснев, он опустил взгляд в тарелку. Он не говорит о своих чувствах… по крайней мере, в открытую. Ресеф много шутил, но никогда не раскрывал чувств.

— Думаю, я боюсь, раз уж ты захотела чего-то нового, то потом решишь сменить всё.

— Например, нового мужа? — От его, едва заметного, кивка у Джиллиан защемило сердце. Он мало что знал о вечной любви, и даже спустя столько лет, прожитых вместе, боялся всё потерять. — Слушай, Ресеф, ты мне веришь?

Он поднял удивлённый взгляд.

— Больше чем кому-то другому.

— Тогда поверь, ты потеряешь меня, только если снова станешь Мором. — Она помолчала пару секунд и прищурилась. — Или если изменишь.

Она не была уверена, что хуже. Мор страшный, его жажда крови и склонность к жестокости выходили за пределы понимания. Но мысль о Ресефе с другой женщиной — человеком или сверхъестественным существом — приносило боль в те места, куда Мор никогда не смог бы добраться.

— Этого никогда не произойдёт, — прорычал он, и внезапная собственническая напряжённость в его чертах читалась клятвой.

Узнаваемый хищный блеск глаз подсказал Джиллиан, что Ресеф больше не хочет есть. Он желает доказать свои обещания в спальне и поклясться самым примитивным способом. Джиллиан внезапно стало жарко, и ей захотелось тут же схватить Ресефа за руку и потащить на кровать.

Но для начала им нужно внести ясность.

Она вновь воткнула вилку в пирог. Этот разговор точно закончится в спальне, так что ей лучше поесть сейчас, или до кухни сможет добраться через несколько часов.

— Хочешь, чтобы я поверила в эти слова?

— Конечно. — В его голосе ещё читался эротический подтекст.

— Тогда отплати мне тем же и никогда не сомневайся в моей любви к тебе. И, спасибо, что оделся на время готовки. — Она замерла с вилкой у губ. — Ты ведь одетым готовил?

— Я может и бессмертный, — хохотнув, ответил он, — но некоторым частям моего тела не нравится жар плиты.

Улыбнувшись, она положила пирог в рот и застонала.

— Как вкусно.

— Гарантия от «Ангела на кухне»: вкус этого пирога завернёт тебя в покой, как одеяло, сделанное из шкуры костяного дьявола.

Джиллиан понятия не имела, что такое костяной дьявол, но суть уловила.

— Ну, это правда. Теперь жду не дождусь десерта.

Ресеф поиграл бровями.

— Как и я.

Неудивительно, что вишнёвые слойки не стали первым десертом. Он подавал их в постель. И пока они лежали, укутавшись в простыни и приходя в себя, Ресеф протянул ей ещё один сюрприз — брошюры из каждого города, про который она говорила.

Они вместе пройдут новый путь и осуществят свои новые мечты.

Но Колорадо всегда будет с ними.

Блюда для любителей уединения

Куриный закрытый пирог

• 1 копчёная куриная грудка

• 4 стакана смеси для слоёного теста

• 1/2 стакана сельдереевого крем-супа