И вдруг мне пришла в голову мысль, что я уже умер и нахожусь в нирване. Именно поэтому мне так хорошо. Но какой бы рай я не испытывал, будучи мертвым, все-таки лучше быть живым. Поэтому я испугался. Куда-то побежал, и через некоторое время нашел себя в туалете, возле умывальника, усердно хлещущего в лицо холодной водой.

– Эй, ты в порядке? – спросил какой-то парень в белой майке и джинсах.

– Да, – сказал я и опять пошел на танцпол.

А потом оказалось, что я сижу за столиком. Вместе с Дэном и еще двумя очень красивыми девушками. Мы едим какие-то салаты и пьем водку. Мне хорошо. Я улыбаюсь. Одна из девушек, блондинка в красном платье, пытается у меня что-то спросить. Я соображаю плохо. Мне трудно сосредоточиться и сказать что-то разумное. Но тело говорит само. А потом я наблюдаю со стороны, как танцую с той девицей в красном. Мы о чем-то говорим, целуемся. Играет медленный танец. Кажется, я влюбился и мне хорошо. Душу так и переполняет счастье. Мое сознание снова вернулось в тело. Незнакомка в красном платье кажется мне лучезарной богиней. Я говорю ей об этом. Она улыбается. Потом назвала мне свое имя – Лена.

Опять сидим за столиком, пьем и закусываем. Потом я танцую то с той девушкой, то один. В мозгах гамма разных непонятных ощущений: то радость, то беспричинная грусть, то пустота, то ощущение чуждости окружающего мира.

Через некоторое время оказывается на улице. Я, Лена, еще одна девушка, одетая в синюю блузку, черную юбку и серый жакет. Она брюнетка. Идет вместе с Дэном под ручку. Лена, тоже берет меня под руку. Мы долго гуляем, потом сидя на скамейке что-то курим. Кажется, опять траву. Я тоже делаю несколько затяжек и мне окончательно сносит крышу. Я смутно помню, как мое тело куда-то шло само, а сознание было где-то в космосе.

Утром я проснулся в квартире Лены. В мозгах неприятный гул. Голова белокурой женщины лежит на моей груди. Теперь она уже не кажется мне лучезарной богиней. Так, заурядная внешность, да и не молодая уже. Лет ей, наверное, уже сорок, если не больше. Под глазами морщины, да и вообще, без косметики вид у женщины довольно ужасный. Я осторожно кладу ее голову на подушку. Лена продолжает спать. Она лишь что-то пробурчала и повернулась на другой бок. Я аккуратно вылез из кровати, разыскал свою рубашку (которая, кстати, в некоторых местах оказалась порванной) и брюки. Поспешно оделся и сбежал – мне совсем не хотелось, что бы эта женщина проснулась и стала приставать ко мне – судя по всему, я уже протрезвел.

Спускаясь по лестнице вниз, я даю себе клятву никогда больше не употребить наркотики. Побыл в шкуре сумасшедшего – и хватит, нет нужды больше повторять этот опыт.

Свежий воздух приятно ударил по лицу. День, судя по всему, был уже в самом разгаре, потому что солнце поднялось достаточно высоко над горизонтом. Пытаюсь сориентироваться, куда же я попал и как мне добраться до дома. По пути вижу булочную, покупаю там буханку хлеба и начинаю на ходу есть: почему-то я чувствовал себя голодным, как волк.

Нахожу остановку и сажусь в автобус. Народу довольно много, так что приходиться ехать стоя, чему я очень не рад. И тут еще телефон звонит. Это оказывается Дэн.

– Ну че, Леха, живой? – спрашивает он.

– Почти, – отвечаю я.

– Ну, ты заходи, когда придешь в себя, побалакаем.

– Толька на этот раз без этого…

– Ну конечно! Хватит с тебя на первый раз…

Придя домой, я первым дело принял контрастный душ. Заварил себе крепкий кофе, с дымящейся чашкой уселся перед телевизором. Чувство голода не проходило, поэтому, пока пил кофе, сжевал не один бутерброд, параллельно переключая каналы. Везде была реклама или прочая ерунда. В конце концов я выключил «зомбоящик» вообще и стал размышлять над гипотезами, выдвинутыми ранее. Но делал я это с какой-то неохотой, все больше и больше утверждаясь во мнении, что ложные воспоминания не более, чем плод моего воображения, вызванный употребление травки. В тот момент я что-то совсем упустил из виду тот факт, что эти воспоминания возникли раньше, чем мы с Денисом вкурили косячок.

И тут раздался телефонный звонок.

– Турагентство «Кругосвет», Мария, – раздался из трубки приятный женский голос.

– Слушаю.

– Алексей Васильевич?

– Да, он самый.

– Я по поводу вашей заявки на путевку в Таиланд…

Сказать, что я бы шокирован, это значит ничего не сказать. Я был крайней удивлен. После того, как уже практически поверил в то, что за пределами города мира нет, более того, сам в этом убедился, мне звонят и предлагают ехать в страну под названием Таиланд, которая существует только в моей ложной памяти.

– С вами все в порядке? – спросила Мария, после того, как я некоторое время молча дышал в трубку.

– Да, простите, – я, наконец-то, собрался с мыслями.

– В общем, есть вылет на третье число, чтобы забронировать отель, вам нужно подъехать и сделать предоплату.

– Хорошо. Где вы находитесь, пожалуйста, напомните.

Она назвала явно не воткинский адрес.

– Это Ижевск? – переспросил я.

– Да, конечно.

– В таком случае, мне нужно некоторое время, чтобы добраться к вам из Воткинска.

– Конечно, мы работаем до семи.

Положив трубку, я задумался. Если за городом Вселенная все-таки существует, то как объяснить мои приключения с окраинной мира? Сон, бред, галлюцинация? Или бред – это моя ложная память? Но как тогда объяснить этот звонок? Тоже глюк? Ладно, сейчас все проверим. Поеду-ка я на автовокзал. Если он стоит на месте, то значит, все эти окраины мира мне просто приснились.

Прежде чем выйти из дома, я на всякий случай заглянул в компьютер, чтобы поболтать с человеком, так же как и я, имеющим ложную память. Но его аськи не оказалось в моей адресной книге. Хотя я отлично помнил, как записывал ее туда. Значит, все это был сон. Ладно. Тогда сейчас я спокойненько съезжу в Ижевск, возьму путевку и третьего числа отправлюсь в солнечный Таиланд.

Автостанции, как и в прошлый раз, на месте не оказалось. Так. Это уже странно. Видимо, тот звонок был галлюцинацией либо чьим-то розыгрышем. Но я решил не успокаиваться, пока еще раз не перепроверю факты. Поэтому отправился к стоянке такси. На этот раз никто не согласился везти меня в Ижевск, говоря, что такого города не существует, потому что за пределами Воткинска пустота. Ладно, тогда попробую дойти до границы мира пешком, что бы еще раз убедиться, что она существует.

Нет, конечно, пешком я не пошел. Сел на автобус, что бы доехать до окраины города. А уже оттуда решил прогуляется до конца мира. Далеко идти не пришлось. Только кончились дома, и начался лес, я понял, что это и есть окраина Вселенной – деревья были одинаковые и росли в строгом геометрическом порядке. И сколько бы и в какую-бы строну я не шел, везде одно и тоже.

А потом я кажется, заблудился. Почувствовал, как к горлу подступает паника. Но сказал себе: спокойно. Если это действительно окраина мира, то ты все равно придешь в город. И я быстрым шагом просто пошел прямо. Через некоторое время действительно вернулся в Воткинск.

А затем я поехал на железнодорожный вокзал, что бы еще раз посмотреть, какие же там рельсы. Они оказались ржавые и прогнившие, а само здание вокзала – полуразрушено. И тут до меня дошло, что же важное я упустил: этот мир меняется! Реальность здесь «плывет». Как во сне! Только гораздо медленнее.

Что бы проверить догадку я позвонил Дэну. И спросил:

– Слушай, когда последний раз из нашего города ходили поезда?

– Ты о чем? Какие поезда?

– В прошлый раз я задавал тебе тот же вопрос. Ты сказал, что паровоз перестал ходить, когда мы еще не родились. Помнишь?

– Нет, не было такого. В нашем городе никогда никакие поезда не ходили. Да и куда бы им ходить? За городом же ничего нет.

– Ладно, все ясно с тобой.

Я повесил трубку. Шагая по направлению к дому, задумался. Выходит, меняется не только мир, но и его обитатели. Точнее, их память об этом мире. Она подстраивается под изменения. А вот мои воспоминания остаются прежними. Какой из этого можно сделать вывод? Собственно, я уже сделал умозаключение. Разговор с Денисом только еще сильнее укрепил мою уверенность – это сон. Глубокое, долгое и очень реалистичное видения отключенного на ночь мозга. А все обитатели этого города, кроме меня разумеется – персонажи этого сна. Данная гипотеза все объясняет. И то, что я помню мир другим, и то, что он меняется, а воспоминания других людей трансформируются вместе с ним.