— Привет милая, я дома, — подходит ко мне, обнимает за талию притягивает меня для поцелуя. Жаркого и многообещающего, впрочем, как всегда.

— Привет, мой хороший. — мурлычу ему в губы. Как он пахнет, это с ума сойти, я как кошка перед мятой.

— У нас какой-то праздник, или я что-то забыл? — всматривается мне в глаза, а я смущаюсь при столь усердном разглядывании. Всегда он так на меня действует, с первой встречи и по этот день.

И то что он сейчас сдвигает бровь и усердно пытается вспомнить, не забыл ли он что-то, потому что это его маленькое хобби — забывать, а потом подарками извинятся.

— Нет, — смеюсь и утыкаюсь носом в его грудь, — просто решила сделать приятное тебе.

— И тебе это почти удалось, — подхватывает моё веселье.

— как это почти? — возмущаюсь и бью в грудь кулачком.

— Ну, вечер только начинается, — подмигивает, а мои щёки пылают, я знаю о чем он говорит, всегда так. Сколько бы времени не прошло, он и я как два путника, что в пустыне не могут напиться друг — друга.

— Хорошо, а сейчас у меня для тебя подарок, — толкаю его на стул, заставляю сесть и внимательно смотреть, как я походкой кошки иду в сторону нашей спальни, чтобы потом принести ту самую коробочку ему.

Трясущимися руками вручаю её, и жду с замиранием сердца. Мы не часто говорили о детях, и я очень волнуюсь. Вдруг он будет не рад.

— Что это? — поднимает правую бровь в вопросе, и внимательно смотрит на меня.

— Открой, пожалуйста, — стараюсь говорить легко, но дрожь в голосе выдает все моё волнение.

Макар открывает, смотрит, хмурится, смотрит на меня, потом опять в коробочку, хмурится ещё больше, а потом подымает на меня свои огромные глазища, и смотрит уже с удивление.

— Это? — выговаривает хрипло.

— Да, — выдыхаю, знаю, что он понял.

— Точно?

— Да.

— Любимая, — подхватывает и начинает меня кружить, а потом опускает, и я впервые в жизни вижу одинокую слезу на щеке моего мужчины, вот оно счастье.

**

Спустя семь с половиной месяцев, Макар рвался в родильную палату, он метал и рвал всех и вся. А ещё, очень громко орал на всех, но когда его позвали в родильный зал, он долго не решался войти, а когда вошёл, то увидел то, от чего заплакал второй раз в жизни. Свою храбрую и сильную Мышку, которая подарила смысл всей жизни — Алексию. Девочку с такими же огромными глазами как у матери.