В Афганистан.

****

— Слушай, а тебе телохранитель случайно не нужен? — спрашивает он спасенного Тони, сидя рядом с ним у костра.

— А есть кандидаты? — говорит Тони хрипло, и Стив кивает.

— Себя имеешь в виду? — Стив опять кивает. — А что так? Мало платят?

— Платят прилично, — говорит Стив, понятия не имеющий, сколько платит правительство обычным солдатам, — просто надоело быть инструментом. Хочу сам решать.

Тони осматривает его оценивающе, потом кивает.

— Почему бы и нет. Можно попробовать.

В этот раз Тони ничего такого не предлагает, и Стив вздыхает облегченно. Он не уверен, что смог бы отказать, а это могло бы сильно повредить их будущим рабочим отношениям.

Но спят они обнявшись.

Вполне невинно.

****

Его никто не узнает.

Может, дело в бороде, может в том, что мысль о том, что новый охранник Тони — это парень с военных плакатов сороковых, сама по себе бредовая, но его не узнают.

Стива это радует.

Он учится носить смокинги, учится правильно говорить с гостями на приемах, учится не привлекать к себе лишнее внимание. Хэппи им доволен, и очень скоро из рядового охранника, он становится личным телохранителем Тони.

Он привыкает.

Он бегает в том же парке, но времени на кофе больше нет.

Иногда он рисует.

Вытаскивает пьяного Тони с вечеринок через черный ход, привычно отмахивается от его домогательств.

Учится отбиваться от журналистов, профессионально, без рукоприкладства.

Подсказывает, как решить проблему с палладием.

Выводит по утрам излишне навязчивых девиц.

Привыкает к часам, стоимость которых сравнима с ценой его бывшей квартиры.

Привыкает носить один смокинг только на один прием.

Привыкает к обсуждениям моды, акций, коммерческих расходов.

Привыкает, что стоит только Тони выпить, он принимается лапать его за задницу и неважно, что выпит был только один бокал.

Все это делается его жизнью, обыденной, спокойной жизнью.

Но кое-что его все-таки беспокоит. У Тони нет постоянных отношений. Он не знает, когда именно Тони сошелся с Пеппер в том, его мире. Но скоро будет две тысячи двенадцатый год, а Тони все еще одинок и на отношения не настроен.

— Я пытался, — отвечает ему Тони на прямой вопрос, — два или пять раз. Она мне отказывает, — Тони пожимает плечами, — собственно, я бы и еще раз попробовал. Но не думаю, что есть шанс.

Стив предполагает, что это может быть из-за того, что Тони здесь не герой. Но подстраивать ситуации с героическим спасением было бы глупо. Лучше уж поговорить откровенно.

Улучив минуту, Стив подходит к Пеппер с личным разговором.

— Вы и мистер Старк. Он давно пытается пригласить тебя на свидание.

— А ты выходит пришел попросить за него? — она скептически смотрит, скрестив длинные ноги.

— Ну, он не знает об этом. Просто… я давно это наблюдаю… я переживаю за него. Он мой босс, и его душевное благополучие для меня… важно.

—Так, Стив… напомни-ка мне, за что ты конкретно отвечаешь? — уточняет она, хотя прекрасно знает ответ.

— Охрана, мэм, — покорно отвечает Стив.

— Давай-ка так. Ты займешься своим делом, я своим, — Пеппер поднимает бровь, давая понять, что разговор окончен.

— Но почему? — Стив не собирается сдаваться, судьба Тони целиком в его руках, — Мистер Старк отлично выглядит, он умен, богат. Почему вы просто не дадите ему шанс?

— Стив, — она странно улыбается, — скажем так… никакую женщину не порадует перспектива все свидание обсуждать твой, без сомнения, восхитительный зад.

— Что? — Стив застывает на месте, пораженный.

— Ты слышал, что я сказала.

После этого разговора, в автомобиль Стив садится совершенно оглушенный, даже Тони что-то замечает.

— Ты чего такой бледный? — спрашивает Тони, — не заболел?

— Я… ты действительно обсуждаешь мой зад с Пеппер?

Теперь очередь Тони удивляться.

— А если да, что с того? — бросает он резко, даже слишком резко, — есть возражения?

Стив не успевает ему ответить. Взрыв отбрасывает его далеко, к соседнему зданию. Оглушенный, ничего не понимающий, он сам поднимается на ноги через какое-то время. Кричат люди, визжат сирены, кто-то бежит к нему. Стив, шатаясь, идет к остаткам автомобиля. Найти Тони. Спасти.

Но от Тони мало что остается.

В этот раз Стив знает — он перешел черту. Подошел слишком близко к Тони, чуть не разрушил его будущее.

В следующий раз выйдет лучше.

Обязательно.

========== Почему мы не вместе? ==========

Он не знает, как сделать это иначе и просто возвращался назад. Раз за разом. Ещё и ещё. Реальности рассыпаются пеплом под ногами. Раз за разом. Он не может его спасти. Но он может попробовать. Должна же быть такая реальность, где Тони Старк останется в живых.

— Ты не сможешь вернуть меня, — говорит ему Тони во сне, — чтобы ты не сделал, тебе меня не вернуть. В любом случае, при любом исходе, в любом мире, это буду уже не я. Не тот, кого ты любил.

— Но я всегда любил тебя. В любом мире, при любом исходе, таким, каким ты был. Невыносимым, саркастичным, не любящим себя самого. Я любил тебя всегда, — отвечает ему Стив упрямо.

— Тогда почему мы не были вместе? — спрашивает Тони.

— Я не знаю… я… у нас все сложно было.

— Ты кое-что упустил. Я должен был пройти это с тобой. Но ни разу мы не были вместе.

— Вот видишь, — говорит ему Древняя в две тысячи двенадцатом, — я же говорила — не выйдет.

Голова Тони лежит у него на коленях, темные волосы липкие от крови. Просто корабль влетел именно в его башню. Убил именно его. Случайность.

Но ведь они дошли уже до две тысячи двенадцатого.

Стив бережно укладывает Тони на пол.

— Как вы узнали, что я здесь?

Древняя пожимает плечами.

— Мы не договорили, и я решила попробовать с этой версией.

— И сколько их? Этих версий? В этом году? Сколько я еще буду пытаться?

— Я ведь предупреждала. Из этого ничего не выйдет.

— Так вы заранее знали? Знали, что я буду здесь? Выходит, все предопределено?

— Ничто не предопределено, — отвечает ему Древняя, — и предопределено всё. Это вечный уроборос. Мы не говорили с тобой в этом мире, но я знаю о тех мирах, где мы говорили. Ты можешь пойти налево или направо и судьба твоя и мира навсегда будет изменена. И предопределена ровно до того момента, как ты снова решишь сделать выбор. Но твой план все равно не осуществится.

— В этот раз он прожил намного дольше, — упрямо отвечает Стив, — и был счастлив. Почти не пил. У него была девушка… почти получилось. Я сделаю это столько раз, сколько нужно и однажды у меня получится.

— А как же все те миры, где у тебя не вышло? — спрашивает Древняя, — разве они тебе не важны?

— Важны, — говорит Стив, к грузу которого за все это время прибавился Тони, умирающий от взрыва, яда, пули, инфаркта, укуса ядовитого паука, ножа. Тони, обнимающий его в пустыне. Тони, говорящий, что только он, Стив тот, кому он может доверять. Тони, который пялился на его зад, не стесняясь. Тони, засыпающий в своей мастерской, и которого он относил в спальню на руках. Все они, безусловно, были важны.

— Но тот, единственный мир, где он наконец будет счастлив, для меня еще важнее, — говорит Стив, — я уже не могу отступить.

— Это так глупо, — отвечает ему Древняя.

****

Стив идет вперед и снова возвращается назад. Он спасает Тони из две тысячи двенадцатого, и быстро уходит, не отвечая: кто он и как догадался. Он практически сбегает от него. Отсиживается в съемной квартире несколько недель, не выходя и постоянно отслеживая новости.

А когда все-таки решается выйти в город, в той самой кафешке, его снова находит Древняя.

— Тебе не хватает друзей, — она осматривается вокруг, ничего не выражающим взглядом, — когда знакомые люди тебя не помнят, это плохо.

— Как-то я разбил тут зеркало в туалете, и я очень рад, что никто об этом не помнит, —возражает ей Стив.

— Почему ты ни разу ему не признался? — спрашивает Древняя. — Расскажи ему все. Расскажи, что сделал. Вот увидишь, тебе станет легче.