Дин ему не верит. Но молчит.

****

Спустя три часа телефон Кроули, лежащий на низком столике, начинает вибрировать. Дин и Сэм синхронно вздрагивают, Сэм откладывает книгу, которую позаимствовал у Азирафаэля. Дин опускает на столик револьвер, который разбирал в течение последнего часа, чтобы почистить; берет телефон в руки. Он немного успокаивается, когда видит имя звонящего. Адам.

— Привет, — отвечает Дин осторожно, и ставит на громкую связь.

— Привет, — голос звонящего юный и немного насмешливый, — Дин Винчестер? Кроули не может подойти, да?

— Да, он…

— С ним все будет в порядке, — говорит Адам, но как-то не слишком уверено, — он всегда справляется.

— Откуда ты…

— У меня просьба. Я… в общем так… Ваш друг, Чак Ширли, был у меня в гостях.

— Он нам не друг, — возмущается Дин. Сэм прикладывает палец к губам. Потом изображает руками знак вопроса.

— Погодите, пока снова его увидите.

— Увидим?

— В общем он…. Он снова Чак Ширли. Человек. Помнит четко то, что было до того, как Сэм попал в ад, а остальное очень смутно. Это же… это та точка? Где все пошло неправильно, да?

Дин молчит, он понятия не имеет. Сэм пожимает плечами.

— Ну как бы то ни было, сейчас это — та точка, — беспечно говорит Адам, — короче, дело сделано. Остались еще та, карманная вселенная, но с ней решат. И Амара, она тоже останется. Он ее создал, и она вроде как живая, не убивать же ее? Скажи Азирафаэлю, они что-нибудь придумают. Да, и передай Кроули, что из-за вас я прогулял лекцию, и он должен это исправить. Только Азирафаэлю не говори… он… в общем лучше не говори.

— Ты же и сам можешь, — замечает Дин.

— Ага, могу. Но лучше не трогать свою судьбу, а то потом и не поймешь, как перегнул палку. Начинаешь менять мир направо и налево, а потом поди разберись, кто с тобой дружит, потому, что хочет, а кого ты заставил… Ну в общем… лучше ничего не трогать.

— Погоди, так… это все? — переспрашивает Дин. Он никак не может поверить. Ничего не меняется, он все тот же, и… неужели действительно все?

— Ну, не совсем. Я… — голос в трубке вздыхает, — я направил его к вам.

— Что? — Дин и Сэм говорят синхронно.

— А что мне было делать? У него нет денег, он в чужой стране, вы его единственные друзья. Я внушил ему, что он пишет книгу о том, как ангел и демон спасли мир, приехал взять у меня интервью, а с деньгами не рассчитал. В общем дал ему немного добраться до магазина, но у меня нет на билет в Америку. Кроме того, ему нужно будет где-то переночевать.

— Он не будет ночевать здесь! — отрезает Дин. Ему противно от одной только мысли, что в одном помещении с Кроули будет ночевать тот, по вине которого он в таком состоянии.

— Ну значит дайте ему денег на отель и на билеты. Ну и на первое время, — отвечает Адам спокойно.

— Адам… кхм… — вмешивается Сэм, — у нас и у самих на данный момент…

— Просто возьмите у Кроули, — спокойно перебивает Адам.

— Что, прости? — переспрашивает Дин, приподняв брови.

— Левый нагрудный карман пиджака, — диктует Адам. Дин тянется к пиджаку, висящему на спинке кресла и, из пустого с виду кармана, достает довольно старомодное портмоне, — внутри больше, чем снаружи, — замечает Адам довольно. Дин не понимает шутки, но Сэм улыбается.

— Ты предлагаешь его ограбить? — возмущается Дин, — ты хоть знаешь, что он для нас сделал?

— Он не будет возражать. А если будет, я ему все верну, — отвечает Адам беспечно, — возьми его кредитку.

— Какой тут лимит? — неожиданно спрашивает Сэм.

— Что… я понятия не имею, — удивляется Адам, — кажется есть лимит на снятие, вроде бы пять тысяч фунтов в сутки…

— Пять тысяч фунтов? — Дину это не о чем не говорит. Кроме того, он сомневается, что для хозяина карты имеют значение какие-то там лимиты.

— Это… — Сэм что-то прикидывает, — это же почти семь тысяч долларов. Если такой лимит на снятие, там должно быть не меньше сотни тысяч… Как мы объясним Чаку, откуда у нас столько денег?

— Так скажите, что общий лимит тысяча фунтов, — удивляется Адам, — думаете, он станет проверять? Гостиницы в среднем двести фунтов за ночь, авиабилеты около четырехсот, вполне хватает. И попросите оставить вам хотя бы сто фунтов.

— Вообще-то он прав, — замечает Дин вполголоса, открывая портмоне.

— Осторожнее, — советует Адам по телефону, — это чей-то подарок. Винтаж.

Дин кивает, хотя собеседник и не может его видеть. Понятно откуда такое древнее портмоне у того, кто использует исключительно современные вещи.

— Эй, тут есть наличка, — замечает Дин, — может быть просто дадим ему наличку?

— Нет, нет, нет, — в голосе Адама такая паника, что Дин чуть было не отбрасывает портмоне в сторону, опасаясь, что деньги могут быть прокляты, — он меня убьет! Ненавидит, когда трогают его наличные. Вечно их снять забывает, — Адам очень похоже изображает голос Кроули, — а создавать из воздуха — не подобает приличному демону, это ж можно вызвать дефолт, можно подумать ему есть дело до дефолтов. Ох, помню мы с Пеппер как-то… — Адам смущенно осекается на полуслове, — в общем лучше вам взять кредитку.

Дин выбирает из вороха карт, ту, что выглядит наиболее невзрачно, без надписей: голд, платинум или вип. Аккуратно складывает остальные обратно, убирает портмоне, ласково разглаживает ткань пиджака.

— Взяли? — спрашивает Адам.

— Ага, — соглашается Сэм, — готово.

— Ну тогда: пока. Приятно было поболтать, но у меня еще дела, — говорит Адам немного торопливо, — а, и удачи вам, парни.

Телефон гаснет, экран делается черным и безжизненным.

— Мы можем поехать домой, — неожиданно предлагает Сэм, — можем купить билеты в Америку, — он смотрит на кредитку в руках Дина.

— Ты спятил? — Дин резко убирает руку вне зоны его досягаемости, — я его тут не оставлю!

— Ну конечно мы дождемся Каса, — Сэм успокаивающе поднимает руки вверх, демонстрируя, что не планирует покушаться на карту, — но мы могли бы заранее купить билеты. Забронировать номер. Не думаю, что деньги для демона имеют хоть какое-то значение, он же их не заработал.

— Это — его деньги, — спорит Дин хмуро, — и мы ничего не будем покупать с его карты. Ангелы вернутся, тогда и придумаем что-нибудь.

— Подделаем кредитку?

— Подделаем кредитку.

— Ты понимаешь, что это глупо? С чего такая принципиальность?

Дин хмуро пожимает плечами. Сэм проницательно смотрит в глаза.

— Погоди… ты сказал: я его не оставлю… ты не Каса имел в виду, верно?

— Каса я тоже тут не оставлю, — отвечает Дин. Только неизвестно захочет ли Кастиэль вернуться в Америку. Возможно, небеса ему понравятся больше.

— Я не понимаю, — говорит Сэм, — он же тебе сразу не понравился. Он… что он такого тебе показал? Ты не думал, что он мог околдовать тебя? Внушить тебе что-то?

— Он мог, — соглашается Дин, — но зачем ему это? Он… Сэм, он не просто демон… Он столько видел: великий потоп, войны, как падала та башня в Вавилоне. Древний Шумер и древний Рим. Хиросиму. Иисуса Христа.

— Иисуса? — удивляется Сэм, и быстро соображает, — так это он искушал его в пустыне? Сорок дней?

— Он… да… Но он не то, чтобы искушал, он… показал ему мир.

— Ну в этом и состояло искушение, — глубокомысленно замечает Сэм.

— Ну… можно и так сказать, — нехотя соглашается Дин, не зная, как объяснить. Если бы Сэм мог увидеть, он понял бы, — а потом Иешуа позвал его пойти с ним.

— Иешуа? — переспрашивает Сэм.

— Да, Иешуа. Плотник из Назарета. И Кроули был на его казни. И похоронил его. И после тоже был, после вознесения.

— Дин, его хоронили ученицы, — замечает Сэм осторожно, словно не желая разрушать его веру.

— Ага. Он был женщиной, — соглашается Дин, — ему это не важно. Не имеет значения, кем быть. Ну как… мужское тело вроде бы больше нравится, но, если нужно…

И тут до Дина доходит, почему Кроули сказал, что его запомнят блудницей и под каким именно именем он мог фигурировать в библии.