- Дитя. Младенец, – подумал вслух Шметтау. – Это звучит разумно. Возможно такова и была задумка… Не «два в одном», а выведение уникального псайкера невероятной мощи. И у них получилось… но еретики не удержали то, что создали.

- Младенец, которому не дают погибнуть его силы, – подхватил мысль воин со шрамами. – Он, скорее всего, опять же тянет энергию из Варпа, быть может через тело матери. И бьет по площади.

Ольга крепко сжала руку Фидуса, думая, как же сказать этим злым уродам, насколько они ошибаются. И Криптман словно прочитал ее мысли через телесный контакт.

- Не бьет, – сказал Фидус. – Это не осознанный акт. Новорожденный покинул материнскую утробу, измучен, ему больно, страшно, он одинок, ведь мать, скорее всего, мертва. А рядом бездна Имматериума. Ребенок просто кричит в бесконечном ужасе. Но это крик псайкера, быть может, сильнейшего в галактике...

- Пожалуй, такая версия все объясняет, – Шметтау звучно щелкнул пальцами в бронированной перчатке. – И ритм, и безадресное воздействие, и бездумное оперирование голой силой. Что ж…

Инквизитор властно поглядел на маленький отряд. Самонаводящаяся артиллерия на «Клешне» умолкла, лишь разворачивались хоботки пушек в неустанном поиске новых целей.

- Так или иначе, путь у нас один. Как верные слуги Его, мы должны прекратить это. Любой ценой.

- Помощь запрашивать будем? – на всякий случай уточнил Криптман, впрочем, судя по тону, вопрос был задан более для проформы.

- Спутниковая связь легла, – покачал головой Шметтау. – Мы потратим несколько часов только чтобы пробиться к руководству крепости арбитров или инквизиторам. Потом объяснения, споры, согласования, перекраивание планов. В лучшем случае начнем к вечеру.

- За это время псайкер окончательно обезлюдит регион, и у нас будут проблемы уже в масштабах всей планеты, – согласился Криптман. – Что ж, значит как обычно.

- Никто кроме нас, – слабо улыбнулся Шметтау, явно припомнив нечто хорошее, теплое, но сразу нахмурился, будто память причинила боль.

- Вы убьете… ребенка? – шепотом спросила Ольга, сжимая ладонь Фидуса уже двумя руками. – Не нужно. Это неправильно.

Шметтау не удостоил ее ответом, он выразительно посмотрел на Берту. Комендант приосанилась, чувствуя, наконец, определенность и ясность задачи.

- Оставим тут Водилу и… – она на мгновение задумалась. – Доходягу. Поменяем двух больных на двух здоровых.

- Я здоровый, – набычился упомянутый Доходяга, однако землистый цвет лица и тяжелое дыхание отчетливо указывали обратное.

- Давайте их сюда, – приказал инквизитор. – Сунем в оружейный отсек. Там и застрелиться можно будет, если у нас не выйдет.

- Никто кроме нас, – повторил Фидус. – Не помню, кто придумал этот девиз, ты или отец?

Но Шметтау не удостоил собрата вниманием. Он молча и сосредоточенно глядел туда, где располагался центр города, финальная точка миссии и очаг яростного боя марсиан с неведомым противником.

====== Глава 29 ======

- Оригинально, – только и сказал Шметтау, когда увидел техножрицу с прикрученным изолентой сервочерепом вместо головы. Дженнифер не удостоила его ответом, а может быть, просто не услышала.

Оба сторонних инквизитора пристегнулись карабинами по бортам «Химеры», Шметтау справа, Эссен слева. Священник с кислотной пушкой высунулся по пояс из люка стрелка-радиста, Плакса с огнеметом засел на корме. Таким образом, бронемашина ощетинилась на все стороны оружием, а внутри неожиданно стало просторно. Деметриус быстро пересчитал оставшуюся медицинскую амуницию и торопливо пополнил запас из аптечного контейнера «Химеры». Берта хотела поднять знамя Отряда над машиной и выругалась, поняв, что импровизация флагштока займет слишком много времени.

- Поехали! – на пределе возможностей динамика провозгласила Дженнифер, выжимая педали.

Специфическую манеру вождения техножрицы с некоторой условностью можно было назвать «залихватской». Рычаги, которые Водила зачастую двигал обеими руками, Вакруфманн с кажущейся легкостью дергала едва ли не кончиками стальных пальцев. Дух машины, заключенный в дизеле, энергично пел оду ярости, слушаясь марсианку, словно родную. Надо полагать, дух же уберегал гусеницы от разрыва звеньев, потому что скрежет зацепов на траках и снопы искр сопровождали «Химеру» как дребезжание консервной банки на веревочке. Вакруфманн дрифтовала на тридцатипятитонной машине, словно уличный гонщик. Зацепившийся снаружи экипаж не слетал с брони только благодаря страховке, а тех, кто был внутри, мотало как шарики в банке. Учитывая контингент, отношение к происходящему пурификаторы высказывали, не стесняясь в выражениях. Впрочем, отъявленная брань все же не столько выражала ненависть к водителю, сколько отводила душу в целом.

Тяжелее всех приходилось Люкту и Криптману. Сервитор держался на броне исключительно силой механизированных рук и несколько раз едва не ушел в свободный полет, цепляясь лишь чудом и благоволением Омниссии. На лице мертвого слуги застыло выражение мрачного фатализма и готовности претерпевать. Фидусу приходилось удерживаться самому и защищать Ольгу. Девчонка без перерыва кричала, но, судя по тону, не столько от ужаса, сколько от избытка эмоций. Поглядеть и в самом деле было на что.

Злотворное воздействие враждебной силы подействовало, так или иначе, на всех жителей, однако по-разному, в зависимости от местонахождения, силы воли, окружения и еще множества факторов. Некоторая часть правоохранителей, а также рядовых граждан сохранили достаточно рассудка и здравого смысла, чтобы попытаться организовать какую-никакую самооборону. Их бы все равно захлестнула волна безумцев и мутантов, но здесь пришли на помощь марсиане. Неизвестно, чего хотели «кастрюлеголовые» и зачем пригнали на Маяк столько войск, но все они пригодились, до последнего винтика. Лишь благодаря армии Бога-Машины «Город-22» все еще не пал, сокрушенный натиском Имматериума. По всему городу шли беспорядочные схватки, а на западе, со стороны океана, продолжало греметь нечто грандиозное, масштабное. Там беспрерывно вздымались рыжие кусты мощных разрывов, а дымы грозились пробить серо-черное небо. Судя по всему, марсиане без перерыва разгружали там бомбовые отсеки самолетов и кассеты объемного взрыва, но, кажется, пока тщетно. Невидимый за постройками враг приближался.

- Пожалуйста, ровнее, – попросила Дженнифер, и ее ровный голос прозвучал среди творящихся кругом ужасов, будто глас ангела, безразличного к страстям и горестям. Фидус прикусил и без того прокушенную губу, крепче сжал Ольгу в объятиях. Сильно болели нижние ребра и тазовые кости, на которые приходились основные удары твердого металла, ботинки так и норовили соскользнуть с мокрых скоб-упоров.

- Вашу мать, как я стрелять то буду?!! – отчаянно возопил Святой Человек, потому что ему в башне места уже не оставалось, а Фидус мог или держать Ольгу, или управляться с пушкой, лишь одно из двух. Криптман запоздало подумал, что вероятно лучше было бы выставить их «перископ» с места радиста рядом с Дженнифер, но тут же решил, что нет, здесь чем выше обзор, тем лучше.

«Химера» в грохоте и скрежете, разбрасывая искры и выбитые траками крошки асфальта, проносилась через улицы и перекрестки, сметала брошенные, горящие машины. Обычные люди разбегались перед танком, а измененных Дженнифер беспощадно давила. Ольга жмурилась, радуясь, что может не смотреть, благо искусственный глаз исправно передавал картинку марсианке независимо от того, смотрит ли сам оператор.

- Опция зрения откалибрована не оптимально, – пробубнил голос Дженнифер. – Необходима коррекция.

Их почти не атаковали, если же кто-нибудь, совсем обезумевший или полностью утративший нормальные инстинкты, пробовал напасть, с ним быстро кончали огнем и кислотой. Мельта высокого и лысого производила ужасающий эффект, вселяя лютую зависть в душу Плаксы. Пистолет Шметтау был чуть менее грозен, однако нехватку убойной мощи Калькройт уравновешивал меткой стрельбой.

- Ольга, приготовься, – теперь голос Дженнифер звучал как-то странно, не снаружи, из сломанной головы, а будто рождаясь внутри костей черепа, расходясь от вставленных прямо в голову железок.