- Чего?

- Держи голову ровно, – попросил голос Дженнифер. – Я по-прежнему завишу от твоего обзора.

- Что? – напрягся Фидус. – Что случилось.

Ольга мотнула головой, пытаясь вложить в резкий жест все сразу, дескать, не отвлекай и беспокоиться не о чем. Как ни странно, инквизитор понял или отвлекся на что-то иное.

- Тонкая настройка твоей аугментации позволяет побочными вибрациями воздействовать на височную кость, а с нее, в свою очередь, наведенной частотой, и на слуховую мембрану.

Ольга сомневалась насчет правильного понимания слова «аугментации» и вообще поняла с пятого на десятое, поэтому рубанула про себя сразу:

- Мысли читаешь?!

- Нет, это не позволяет мне читать твои мысли. Но статистика показывает, что девяносто шесть процентов реципиентов задают этот вопрос сразу же, как только узнают о подобном способе связи. Сарказм. Теперь приготовься.

- Голоса в голове? – громко и встревоженно спросил Фидус, стараясь перекричать шум. Прямо сейчас шипела кислотная пушка монаха и громко ухала мельта в руках Эссена. Плазменный удар, сам по себе смахивающий на яркий выхлоп огнемета, испарил верхнюю половину странного создания, похожего на гибрид человека и дерева с ветвями из переломанных, срощенных заново костей. Танк налетел на брошенную, горящую машину, вроде бы какой-то фургон городской службы, смяв его как жестянку. Святой человек орал молитвы так громко, что его было слышно даже сквозь броню, Савларец истерично умолял Императора спасти его.

- Это Дженнифер, ничего такого, – отмахнулась от Фидуса девушка. – К чему готовиться?

- Перегрузка зрительного канала. Краткосрочная. Постарайся не двигать головой, я по-прежнему зависима от твоего обзора. Три, два…

Ольга подумала, что обратный отсчет в исполнении Дженнифер становится доброй традицией их маленького отряда, затем успела выкрикнуть, обращаясь к Фидусу:

- Держи крепче!!!

Мир исчез в бело-зеленой вспышке. Черный свет – для описания которого в человеческом языке не было слов – заполнил все. Затем он исчез, и Ольга вернулась сознанием и зрением в «Город-22», который невообразимо переменился.

- Что это, – прошептала она, думая, что едва шевелит губами, но Дженнифер каким-то образом поняла и бесстрастно ответила:

- Эффективное функционирование требует глубокого и многопланового включения в тактическую сеть. Учитывая повреждение модуля, который вы называете моей «головой», эта процедура затруднена, однако частичный перенос информационной нагрузки на твои аугментации облегчает задачу.

- Не понимаю!

- Теперь ты видишь мир так, как его воспринимаю я. В какой-то мере. Мы видим... – бесплотный голос технопровидицы казался довольным. И девушка неожиданно поняла, что в ее голове звучит не обычная речь, как у всех людей – словами, а… как-то странно, невыразимо в человеческих понятиях. Не речь, а поток знаний, когда за одно мгновение под крышкой черепа словно распаковывается понимание некоей концепции. И теперь девушка тоже видела.

Больше всего это было похоже на то, как изображают в кино зрение всяких терминаторов и прочих роботов, но с поправкой на то, что в кино следует сделать все понятным для зрителя. А Ольга видела мир так, как его воспринимали марсиане без всяких поправок на обычного человека.

В первую очередь изменилась цветовая гамма. Как и все на Маяке «Город-22» был раскрашен в серо-черный, а уличная война добавила оранжево-красное. Сейчас же для баллонщицы Отряда мир разукрасился всеми цветами радуги в сотнях оттенков на каждый базовый цвет. Затем Ольга поняла, что исчезла базовая геометрия. Каждый объект превратился в сложное переплетение линий и фигур, которые непонятно, однако эффектно отмечали его прошлое, настоящее и несколько наиболее вероятных состояний в будущем. Все это объединялось в динамическую картину невообразимой сложности векторами движения и времени, расчетом траекторий, символикой, объединявшей понятия высшей математики с рядовой топографией. Все это можно было назвать «визуализацией», но так же условно как ядерный взрыв «яркий», Империум «большой», а местный ад «неприятный».

Теперь Ольга понимала, что Дженнифер не столько ведет машину, сколько соблюдает траекторию, выстраиваемую не ей, но для нее. Гонит «Химеру» сквозь тоннель наиболее оптимальных перемещений, которые просчитываются с привлечением гигантских вычислительных мощностей и учетом тысяч параметров, вплоть до сотых долей градуса и взаимного положения отдельных сегментов гусениц на каждом повороте.

А еще стало ясно, что «Химеру» и ее маленький, но храбрый экипаж ежесекундно прикрывает настоящая армия. «Медноголовые» выбрасывали десанты скитариев, отвлекая на себя хосты и трансмутировавшие создания, бывшие людьми, накрывали дальнобойной артиллерией скопления врагов, которые не получалось объехать. Даже в схватке с чудовищем из моря, что крушило западные окраины «Города-22», теперь учитывались перемещения бронемашины и лишь благодаря огневой поддержке титанов-разведчиков «Химера» успешно разминулась уже с двумя угрозами характера «Гамма-3», что бы это ни значило.

- Они нас защищают, – словно в трансе прошептала девушка, но Криптман промолчал. Может, не услышал, может, не понял.

Марсиане уделяли Отряду ничтожно малую часть «внимания», то есть распределения нагрузки на информационную сеть и вычислительных ресурсов, однако без этой палочки-выручалочки танк не прошел бы и половину пути. Отметки тактических единиц боевой и вспомогательной техники, дронов и бойцов Адептус Механикус танцевали в музыкально-математическом, идеально выверенном ритме с такими же отметками «иных каталогизированных объектов».

- Они нас прикрывают! – повторила девушка. – Марсиане за нас!

- Ну, разумеется, – проворчал Шметтау, негромко, будто сидел в удобном ортопедическом кресле на личном корабле, а не болтался на борту «Химеры», рискуя быть затянутым гусеницей. – Было бы странно, выступи Марс за Врага.

В основном же вооруженные силы марсиан концентрировались на чем-то под названием «Стеклянный кот». Все «юниты» стеклокотия были помечены отдельным цветом и промаркированы значками в виде настоящего котика с треугольными ушками и усами. Похоже, машинным людям не было чуждо специфическое, но почти человеческое чувство юмора. Боевые единицы «Кота» громили противника с эффективностью мясорубки, но их было слишком мало. Однако шесть отметок оказались только что выделены в отдельное подразделение, поименованное как «Божественное Воплощение» и теперь упорно продвигались к цели ЭпидОтряда. Ольга имела неосторожность случайно выцепить взглядом и сосредоточиться на метке «Геллер-дрон 2143», после чего испытала шок и мгновенный, невероятно болезненный укол мигрени. Так сознание отреагировало на выгрузку лавины информации о тактическом положении и техническом состоянии робота-демонобойцы, вплоть до сведений о том, что во втором суставе левого среднего манипулятора фиксируется околокритическая потеря давления главного пневмопривода.

- Я не могу! – провыла сквозь зубы Ольга. – Слишком много! Больно! У меня голова лопнет!

Фидус крепче обхватил ее и прошептал, вернее, прокричал в ухо, что на фоне окружающего шума воспринималось как шепот:

- Станет невмоготу, срывай очки и будь, что будет.

А Дженнифер проговорила буквально в мозг:

- Сейчас дискомфорт закончится. Идет формирование динамической карты внимания. Процесс займет еще тридцать секунд, затем информационная нагрузка будет оптимизирована. Протез больше не понадобится.

Машину снова дернуло, от рывка девушке показалось, что сейчас ей оторвет голову, и взгляд скользнул по небу. Там, сквозь дым и тучи Ольга увидела все ту же графику – сотни оттенков радуги, скользящие в немом танце отметки десятков огромных кораблей, спутников связи, челноков и того, для чего даже не могла подобрать определений. Затем по обзору словно прошлись чистой тряпкой, стирая пометки с классной доски. Все исчезло, зрение вернулось к норме, Ольга шумно глотнула, подавляя приступ тошноты. Голова резко и сильно закружилась, девушка буквально повисла на руках Фидуса.