- Однако то, что очевидно и понятно для Адептус Механикус в оригинальном виде, необходимо перевести на классический готик. Это тяжелая задача, и здесь возникает проблема, которая не имеет, во всяком случае, пока, абсолютно корректного решения. Перевод в значительной мере превращается в пересказ с привлечением доступных пониманию аналогий. Можно сколь угодно тщательно интерпретировать содержание, однако это в любом случае будет не закон, а рассказ о законе. Понимаешь?

- Ну... вроде понятно... Это как стихи, да?

- Прекрасная аналогия, – одобрила Дженнифер. – Итак, во всех населенных людьми мирах, в том числе Квестор Механикус, наши законы тщательно интерпретируются на готике и местных языках, чтобы избежать недопонимания. Однако местные жители часто забывают о том, что их собственные наречия меняются с ходом времени. И вместо того, чтобы пересматривать интерпретацию в соответствии с изменившимися условиями, эти люди предпочитают наизусть заучивать формулировки. Так происходит беда – за ритуалом теряется смысл действия. Пока все ясно?

Ольга почесала другое ухо, словно желая прогреть его и повысить КПД прохождения звуков. Девушка поглядела на Дженнифер с некоторой опаской, искоса, потирая ладони, вернее кончики пальцев, торчащие из длинных рукавов свитера.

- Уточняй неясное, – снова порекомендовала Дженнифер. – Это не опасно.

- Но... Ольга мотнула головой. – У вас же все ритуальное... Все как заповедывали деды. Тысячи лет и все такое. А ты сейчас говоришь...

Девушка сглотнула.

- Продолжай, – Вакруфманн постаралась сложить в искусственный голос максимум доброжелательного поощрения.

- Ну, то есть я не хочу учить тебя твоей вере, но ведь…

- Да?

- А ты говоришь, что ритуал бывает не полезен. А лорд Ксиллаг, получается, дурак?

- Смотри! – Вакруфманн развернулась к Ольге всем телом, отчего ее развевающаяся мантия на мгновенье заполнила собой почти всю каморку. Металлическая рука достала откуда-то из глубин красного балахона лист бумаги с машинописными строчками. Девушка бы не удивилась, узнав, что пятнадцатилетняя «шестеренка» распечатала их прямо сейчас, где-то в механическом теле, напичканном удивительными приспособлениями.

- Вот универсальные законы Адептус Механикус, в каноническом переводе на готик. Прочитай их внимательно.

Ольга посмотрела на строчки, выполненные, в отличие от фолианта Священника и брошюрок Отряда очень простым, рубленым шрифтом. Стиль напоминал карточки Машины на Баллистической станции.

00. Жизнь есть направленное движение.

01. Дух есть искра жизни.

02. Сознание есть способность уяснить ценность Знания.

03. Интеллект есть понимание Знания.

04. Сознание есть основа интеллекта.

05. Понимание есть Истинный Путь к Постижению.

06. Постижение есть ключ ко всему.

07. Омниссия знает все, Омниссия постигает все.

08. Механизмы иных рас являются извращением Истинного Пути.

09. Душа есть совесть Сознания.

0A. Душа может быть дарована только Омниссией.

0B. Сознание без души есть Враг всего сущего.

0C. Знание Древних не подлежит сомнению.

0D. Дух Машины охраняет знания Древних.

0E. Плоть подвержена ошибкам, но Ритуал чтит Дух Машины.

0F. Порвать с Ритуалом значит порвать с Верой.

- А почему они разделены на две части? Это специально так сделано?

- Молодец! Мне, например, понадобилось семь лет образования, чтобы дойти до этого вопроса. Универсальные законы делятся на две части. Первые восемь – это Откровения. Вторые – Предупреждения. Еще раз – Предупреждения. Не запреты.

- Но здесь сказано, что механизмы иных рас являются извращением вашего Истинного Пути, так? – не понимала девушка. – То есть, эльдарская техника, которую изучала магос Хольд – извращение?

- Абсолютно верно.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь фоновым звуком работы всяких приборов, которыми была напичкана обитель техножрицы. Ольге казалось, что сейчас у нее закипят мозги. Девушка чувствовала себя как на экзамене.

- Я не понимаю, – призналась, наконец, она. – Ладно, пусть не запрет, а предупреждение. Нет слова «ересь» и не написано прямо, что «нельзя». Но все равно, получается, канонично сказано, что ксеновские механизмы фу и бяка. Так в чем разница?

- Все очень просто. На той же Вальгалле есть пословица «Shtudirat an meian oshibkritt».

Слова показались чем-то знакомыми, но пытаться разобрать их было слишком тяжело, требовалось переключить мозги с прежней задачи на новую. Вообще Ольга часто ловила себя на том, что, несмотря на явную «франко-германскость» готика и его ответвлений, в словах и фразах часто проскальзывает нечто славянское. Наверное, русский тоже был одним из прародителей современных языков Империума.

- Хольд изучала технологии эльдаров не для того, чтобы воспроизвести их. И не ради удовлетворения личного любопытства. Но для того, чтобы понять, в чем суть их отклонений от Истинного Пути. Чтобы самой не сотворить извращенные машины при создании механизмов аналогичной функциональности. Нельзя придерживаться эталона, не понимая концепцию ошибки. Если прибегнуть к простой аналогии – так ребенок учится писать. Грамотность и помарки следуют рука об руку. И правописание постигается лишь с выработкой навыка, с пониманием и осмыслением ошибок.

- Умный учится на чужих ошибках, дурак на своих, – не задумываясь, процитировала Ольга.

- Верно! А Хольд, как ты заметила, показана очень умным магосом, не так ли?

- Погоди, но почему она тогда не объяснила все это лордам-рыцарям Зуэна?

- Потому что она была горда, упряма и самонадеянна. В этом трагедия магоса Хольд и всей системы Зуэн. И основа сквозного сюжета. «Рыцари» – история не пафосного превозмогания, хотя и его там хватает. Это повесть о трагической ошибке взаимного непонимания, когда Ритуал был некритично противопоставлен Знанию, а Знание оказалось слишком спесиво, чтобы снизойти до коммуникации.

- То есть беда Зуэны произошла от того, что две силы просто отказались друг друга слушать?

Ольге понадобилось некоторое время, чтобы осознать тот факт, что в «Рыцарях мира Зуэн» герои не настолько черно-белые, как в доступных ей имперских развлекательных передачах Маяка.

- Это выдуманная история, – на всякий случай, напомнила Дженнифер. – Однако повесть весьма поучительна и назидательна для юных жителей миров, находящихся под дланью Марса. Она учит, что когда наше превосходство перерастает в высокомерие – последствия могут быть разнообразны. Они могут даже не привести к катастрофе. Но хорошими не бывают никогда.

Ольга снова глубоко задумалась. Дженнифер терпеливо ждала. Зависший над ее левым плечом сервочереп трудолюбиво плел из проволоки «косичку» будущего кабеля, металлические пальчики двигались с невероятной скоростью и точностью. Жужжал большой агрегат в углу, похожий на выпотрошенный холодильник в который забили кувалдой барабан от стиральной машины с вертикальными прорезями.

- У меня еще вопрос, – наконец решилась Ольга. – Насчет Марса...

- Ты можешь его задать, но вряд ли я успею ответить до того момента когда тебе придется вернуться обратно, – заметила Вакруфманн. И добавила поощрительно. – Твои вопросы интересны, они требуют обширных, комплексных ответов.

- А чем вы отличаетесь от Империи?

Дженнифер немного помолчала, прикрыв оптические линзы. Затем уточнила:

- Ты хочешь узнать, в чем различие между Империумом и Марсом?

- Ну… да, – склонила голову Ольга и сдавленно, торопливо выдала. – Вы как-то поприличнее выглядите, хотя тоже с тараканами… Вы вроде бы за прогресс и знание, но странно, непривычно. Знание с молитвами. Общение с ритуалом. И Машина жаловался, что с ним не общаются, а молятся, и ему это не нравится. Вот…

- Это не вопрос, – констатировала Дженнифер. – Это скорее запрос на серию образовательных лекций, в которых следует рассказать об истории, культуре Марса. О принципиальных различиях в подходе к собиранию и структуризации знаний. О концепции разделенного человечества, которое держит в разных руках адаптивность и консерватизм. И многом ином. Я обдумаю, как просветить тебя наилучшим образом, но это случится не сегодня. Задай иной вопрос. Более короткий.