- Опять… – вздохнула девушка,в то время, как шут и собака вскинулись.

Звуки не повторились и все мало-помалу успокоилось.

- Так кого же обнимал ваш друг? – спросила послушница, осторожно отцепляя пальцы задремавшего тамплиера от своего платья.

- Свою жену. Он обнимал ее всегда, когда только у него была возможность. Отпустил только туда, куда ему путь был заказан.

- Я так понимаю, что на тот свет? – всё-таки Доминика была медиком, что накладывало определенную печать цинизма на ее личность.

- Правильно понимаете, добрая девица.

- Насколько я знаю, тамплиеру нельзя сочетаться браком. Как вышло, что он был женат?

- Это было ещё до того, как Амори ушел в орден Святого Сионского храма, передав туда большую часть своих богатств и лишив престарелых родителей надежды, что род Сен Клеров будет хоть когда-нибудь продолжен. Его женой была Эвелин де Макон, сестра покойного барона, доставившего нам столько беспокойств.

- И что, вы говорите, их брак был по любви? – недоверчиво спросила послушница. – Сложно в это поверить, простите.

- Почему? – недоуменно вскинул брови рыцарь.

- За свою не слишком-то долгую жизнь я повидала много браков, но по обоюдному согласию и истинной любви такое бывает редко. Как правило, любовь и уважение приходят после, когда супруги уже хорошо знакомы и привыкли друг к другу.

- Вы рассуждает очень разумно, в особенности для послушницы, которая должна знать такие вещи лишь в теории.

- Отчего же? – устало улыбнулась девушка. – Я имела честь знать все это и на практике.

- Милая девушка, неужели вы были замужем? Не дайте сгореть от любопытства, что же случилось с вашим мужем?

Девушка не успела ответить, даже если бы и хотела – храмовник, неосознанно добавляя драматизма ситуации, сдавленно застонал. Она поспешно, явно радуясь поводу прекратить тяжёлый для нее разговор, повернулась к нему.

- Сэр рыцарь, если вас не затруднит, не могли бы вы подать мне ещё отвар, он стоит на столе.

- Да, конечно. Случалось Амори спасать мне если не жизнь, то здоровье, вот и настал мой черед отплатить ему за все хорошее.

Губы больного обметало белым налетом, он раскраснелся и был беспокоен – очевидно, снова усилился жар. Девушка и рыцарь по очереди поили его отваром, меняли компрессы и обтирали водой.

- Если завтра мы не принесем ещё воды, положение наше будет сложным,. – заметила девушка.

- Пустяки, сделаем вылазку и добудем все, что надо. Я уже пришел в себя, меня больше не мутит и голова не кружится, так что я смогу послужить общему благу.

- Рада, что это так. Всё-таки удар был сильным, я не была уверена, насколько быстро вы восстановитесь.

- Да уж. Экий всё-таки отменный мерзавец этот Осберт. Я и раньше слышал о нем разную молву, но он превзошел себя. Предать тех, кто ему верил и с кем он в одной связке, во вред самому себе! Подло, исподтишка нанести коварный удар другому рыцарю! А главное, похитить девушку и монаха!

- Вот по последнему пункту позволю себе с вами не согласиться, сэр Этьен. Не вы ли вместе с сэром Сен Клером совершили то же действие в отношении нас? Да если бы вы не привезли нас сюда, всего этого не случилось бы! – она стояла перед ним, уперев руки в бедра, раскрасневшаяся и сердитая.

Де Баже сделал пару шагов назад, искренне не понимая причину быстрой смены настроения Доминики.

- Сударыня… – начал было он, но послушница только погрозила ему пальцем и не дала вставить и слово.

- Что “сударыня”?! “Вы не понимаете, это другое”? – явно передразнила она его. – Вы и только вы вместе с бессовестным бароном, упокой Господи его грешную душу, надменным тамплиером и группой ваших воинов ответственны за произошедшее! И не смейте мне перечить, ибо сейчас мы в столь бедственном положении, что я и сама не знаю, доживём ли мы до завтра. А сколько людей уже погибло и сколько ещё погибнут?! Не говоря уж о том, что произойдет, когда эти чудовища вырвутся наружу, за стены замка! Господи, почему власть и силу имущие никогда не задумываются о том, что и впрямь важно в жизни каждого человека?

- О деньгах? – умудрился вставить рыцарь, которого неожиданная вспышка девушки удивила, хоть и немного позабавила.

- Нет! – отрезала послушница, вновь приподнимая тамплиера, чтоб дать ему отвара. – Об ответственности за свои поступки! – припечатала она.

Храмовник дернулся и питье частично пролилось на его грудь, захватив и рукав девушки.

- Да что ж ты будешь делать! – с сердцем сказала Доминика, укладывая больного обратно.

Сэр Этьен растерянно смотрел на нее. Его так не ругали женщины лет с восьми, наверное. Причем самым обидным было то, что судя по всему, девушка была права. Подлая авантюра, в которую втянул их жадный до силы и власти барон, обернулась не просто провалом, а катастрофой, причем с неясными перспективами. Можно было, конечно, сбросить всю ответственность на покойного, но легче от этого не становилось.

Он пробормотал что-то неясное и поспешил заступить на свою стражу, сменив около двери клюющего носом Хамона.

Девушка же, с помощью шута напоив-таки Сен Клера жаропонижающим, удалилась на покой.

Джослин, которого она разбудила, сменила ее около постели господина. Тот дремал, иногда ворочаясь и тяжело дыша. Жар немного спал, но больной все ещё не приходил в себя.

Внезапно сухие губы тамплиера шевельнулись, и он тихо, но внятно произнес :

-Где она? – глаз при этом храмовник не открывал и непонятно было, то ли он спрашивает осознанно, то ли просто беседует с тем видением, которое ему услужливо подсунула малярия.

- Кто, господин? – обеспокоенно нагнулся к нему Джослин. – Доминика? Так она сидела с вами все это время, только прилегла ненадолго.

- Я.. – голос был тихий и хриплый. – Я люблю её. Я люблю её…

- Что? Господин?! – оруженосец так и не понял, что именно хотел сказать ему рыцарь, да и хотел ли?

- Люблю… – ещё раз пробормотал Сен Клер, не открывая глаз. Потом он надолго забылся, иногда вздрагивая всем телом.

Оруженосец пожал плечами. Он и не такое видел, так что поведение господина его слегка удивило, конечно, но не шокировало. Мало ли что мнится человеку, которого бьёт лихорадка.

Утро застало всех присутствующих спящими, даже стражей сморило в предрассветный час.

Булка забавно похрапывал во сне и дёргал задней лапой.

Валентайн проснулся первым и вскочил, как ужаленный. Именно он должен был дежурить у двери, но прикорнул, и был разбужен первыми лучами солнца.

Остальные обитатели комнаты спали, кто где. Сэр Этьен устроился на скамье, Хамон положил голову на стол, да так и заснул, а преданный оруженосец чутко дремал на побитой молью медвежьей шкуре, валявшеийся на полу, возле кровати, на которой спал его господин.

Доминика со всеми возможными удобствами спала на тюфяке из соломы, около дальней стены. Девушка завернулась в одеяло, но ей явно не доставало плаща.

Валентайн почесал за ухом проснувшегося пса, кинул ему немножко сухарей и солонины и задумался, невидящим взором глядя куда-то в дальнюю стену.

Из этого состояния его вывел чей-то тихий голос, пробормотавший несколько слов по французски.

Мужчина поднял голову и переспросил:

Что, простите?

- Я спросил – кто вы, черт побери, такой, и где я нахожусь? – тамплиер смотрел на него, приподнявшись на локте.

====== Часть 14 Дневные беседы ======

В твоих глазах качнется боль,

Я разделяю ее с тобой,

А в зеркалах качнется призрак –

Призрак любви.

Ария, “Возьми мое сердце”

Булка потянулся, вежливо гавкнул и опер передние лапы о кровать, с явной надеждой облизать Сен Клера. Тот удивлённо смотрел на собачку, видимо пытаясь понять, не видение ли это.

Как ни тихо звучал голос храмовника, верный Джослин тотчас же вскинулся, услышав, что господин говорит, да ещё и разумно.

- Сэр Амори! – ох, нечасто он мог позволить себе называть тамплиера по имени, но в этот раз ему все сошло с рук.