Они медленно продвигались, стараясь не споткнуться на грудах битого кирпича и трухлявых балок. Кое-где стены осклизли и на них появились промоины. Под ногами пищали крысы, сверху метались испуганные летучие мыши. Мерзкий вой то стихал, то становился оглушительным. Шум битвы наверху и раскаты грома давно уже не были слышны, а они все шли, шли и шли. Третий факел догорал и перед беглянками уже вырисовывалась неприятная перспектива идти во тьме, как вдруг Элия вскрикнула, указывая вперёд:

- Госпожа, там что-то белеет!

Так и было. Свет был очень слабым, и Ревекка сообразила, что наверху, верно идёт сильный дождь. Постепенно ход сузился настолько, что продвигаться дальше было очень затруднительно. Кое-как лавируя между камнями и кусками балок, пачкаясь о заплесневелые стены тоннеля, они продвигались вперёд, сколько хватило места.

- Стой, Элия, я не могу идти дальше. Нам нужно расширить проход. Ты можешь выйти?

- Конечно, госпожа. Я как мышка, проскочу и не застряну. – похвастались девочка. Она ужом выскользнула из прохода на свежий воздух.

- А там дождик, – похвастались она, возвращаясь. Грязная, вся в глине и плесени, она была очень довольна собой.

- Давай ты поможешь мне разбирать камни, чтоб я тоже могла пролезть.

Вместе они начали потихоньку расширять узкое отверстие. Это был рискованно, и Ревекка не раз и не два останавливала работу, чтоб прислушаться, не грядет ли обвал. Снаружи лило как из ведра, что несколько затрудняло продвижение.

Наконец проход расширился настолько, что она смогла выглянуть, а потом и выйти. Подождав, пока дождь немного ослабнет, обе беглянки, мокрые, испачканные, уставшие и голодные, направились на восток, к ближайшей опушке.

Там их ждал Мик с лошадьми, и по его хитрой рожице можно было догадаться, что все прошло как нельзя лучше. Рядом с Миком стоял….

- Отец!!! – Ревекка бросилась в объятия Исаака.

- Доченька моя, храбрая, умная, героическое мое дитя! Иди ко мне, моя дорогая, самая красивая! Моя мудрая девочка сбежала от этого исчадия ада!!! Восславим же господа нашего, даровавшего ей свою защиту. О, праотец Аарон! О, Моисей, наш раввин! – Исаак то принимался бурно восхвалять небеса, то обнимал и целовал свою дочь, которая, как он уже думал, была окончательно потеряна для него.

- Отец, я так рада, так счастлива тебя видеть! Ты здоров? Ты похудел и побледнел за то время, что я была вдалеке от тебя. Не переживай, мы всегда будем вместе, и я позабочусь о твоём здоровье!

- Доченька моя, – смеялся от радости еврей, – но ты же не всегда будешь со мной. Мы найдем тебе хорошего мужа….

Кроме Исаака их ждал также и Рейбен, страшно обрадовавшийся Элии. Он вслух выражал восхищение Ревеккой, за то, что она спасла его детей. Добрые полчаса продолжались его славословия, во время которых он ни разу не повторился.

Беглянок завернули в одеяла, накормили и даже дали сменить одежду.

Дождь заметно ослабел, хотя гром иногда ещё был слышен. Что-то грохнуло в очередной раз, даже громче, чем раньше.

- Погода в августе хуже с каждым годом, – заметил Рейбен. – Будь он проклят на веки вечные, этот нечистый назареянин Буагильбер! Из-за него торчим тут в холоде и, того гляди, лишимся всего имущества по милости наших добрых, – это слово он саркастически выплюнул, – соседей, почитающих за богоугодное дело все больше притеснять без того гонимый народ!

- Но, дядя Рейбен, рыцарь храма….- начал было Мик

- Молчи, чадо, ибо проклятый Буагильбер есть ничто иное как насильник, похититель и чудовище! Он увез вас, а теперь вы сбежали и все будет хорошо. Поехали домой, госпожа Ревекка.

- Но Рейбен, куда мы поедем? Ведь нам нужно бежать, в Фамарсвилл направляются погромщики! Разве Мик вам не сказал? Ведь за этим он и приехал.

Мик ещё раз широко улыбнулся.

- Они уже знали об этом, госпожа Ревекка. Их предупредил о погроме Дик Самострел.

- Кто? – поразилась Ревекка.

- Помнишь, дочь моя, больного йомена, которого ты выкупила когда-то из долговой тюрьмы в Йорке? Он узнал о готовящемся бесчестном и омерзительном гонении на народ наш, ещё третьего дня. Поэтому все, кто мог и хотел, уже уехали в Йорк. И мы с тобой направимся туда же.

“Значит”, – подумала девушка, – ” весь план храмовника, дурацкий риск жизнью с переодеванием и всем остальным был лишним… Что ж, он не мог этого знать.”

- Но отец, а как же…. – Ревекка осеклась. Как ей сказать теперь отцу, что ее сердце не столь свободно, каким было ещё три недели назад? И в то же время, жить, не зная, как повернутся дела в замке и чем окончилась осада?

Дождь закончился, позднее летнее солнце ласково пригревало, запели птицы . Замор подошёл к Ревекке и нетерпеливо толкнул ее головой в плечо.

- Славный жеребец у собаки-храмовника! – Рейбен попытался поймать коня за поводья, но Замор всхрапнул и отступил назад, кося на него рассерженным глазом.

- Погоди, добрый Рейбен... – начала было Ревекка в замешательстве.

В этот самый момент из-за кустов появились уже знакомый нам Дик – самострел, а вместе с ним – его дружина и несколько других человек.

====== Глава пятнадцатая ======

Ах, высоко, высоко,

Небо так близко и далеко,

Ни увернуться, ни сдать назад,

Больше не будет, как прежде, брат.

Смотрит история в новые дали,

Раны промыла холодным дождем,

То, что вчера мы в огне потеряли,

В пепле ожившем сегодня найдем. (с)

DDT, “2020”

За несколько часов до происходившего в лесу, храмовник и его слуги были очень заняты приготовлениями к осаде.

Буагильбер успел проводить Ревекку с девочкой к подземному ходу незадолго до того, как послышался громовой стук в ворота.

- Кто там? – сардонически крикнул сверху Болдуин, хотя было понятно, что речь идёт не о соседях, пришедших по-хорошему за мерой соли.

- Добрые люди! – так же издевательски послышалось снизу.

- В такое время и погоду добрые люди дома сидят, на огонь в камине смотрят. Только злые шастают! – весело и зло ответил оруженосец, попутно заряжая арбалеты.

Оружия в прецептории было более чем достаточно, но вот людей для его использования не слишком хватало.

- А коли добрым людям не открыть подобру-поздорову, когда им нужда придёт, они мигом превращаются в злых людей. Да ещё и по такой погоде, – звонкий голос снизу продолжал зубоскалить.

Судя по тому, что Болдуин видел в свете факелов внизу, осаждающие перебрались через мост. Правда, пока их было не слишком много, но к ним подтягивались все новые и новые люди. То, что они приняли издалека за таран, оказалось осадными лестницами. Таран бы не слишком пригодился сейчас, при поднятом мосту.

- Да чего вы хотите-то?

- Ведьму выдайте. И тамплиера вашего, дохлого, тоже. Нечего им честной народ пугать и науськивать! Ишь, парочка, Абрам да Сарочка! – снизу посыпались насмешки и отборные ругательства, сверху – камни и арбалетные болты.

- Какую ведьму? Какого тамплиера? – пытался изображать неведение Болдуин, но никого из атакующих это не впечатлило.

- Ведьма ваша мор насылает, колодцы травит, мужчин любовной силы лишает, – “Что?!?

Вот уж наглая ложь!!” – удивился про себя храмовник, внимательно слушавший весь разговор

- Детей похищает! – тут уж поразился оруженосец.

- И потом – продолжал чей-то бас, – у меня козу скрала!

- А у меня – свинью! – на говорившего со всех сторон зашикали, но он, не смущаясь, продолжал – чтоб летать на ней в полнолуние! Вместе с полюбовничком своим!!!

- А у меня в курятнике лису взбесила! Та и задрала хромого Мартына, что ко мне курей красть повадился!

Болдуин расхохотался.

- Так что ж это, выходит, ведьма-то доброе дело сделала?! – крикнул он.

- Выходит доброе…- смешался говоривший, но тут же воспрял духом, – однако же из злых побуждений, вот!

- Короче, – перекрыл шум мощный бас снизу, – мы собираемся взять ваш заколдованный замок, вместе со всем, что там есть, ведьму спалить, наконец ,а усопшего рыцаря похоронить, честно и по-христиански.