При мысли об отношениях она, как и любой человек, в первую очередь почему-то думала о семейной жизни, упуская из виду тот факт, что люди начинают встречаться не только ради создания еще одной полноценной ячейки общества. И то, что Сириус со своим характером подростка на самом деле разбирался в целях отношений лучше нее, снова показывал их довольно значительную разницу в возрасте. Ведь знания Сириуса диктовались опытом, а у Гермионы было лишь его полнейшее отсутствие, потому что даже роман с Роном не был в полной мере осознанным, являясь следствием подростковой влюбленности и гормональной нестабильности.
— Я знаю, девочка, — притянув ее к себе, негромко рассмеялся Сириус и заключил ее в крепкие объятия. — Мне ведь тоже довелось побывать на твоем месте. Несколько раз, правда. Обычно именно с этого вопроса начинались все проблемы, потому что я никогда не знал, что нужно ответить. Понимание ко мне пришло очень поздно, когда я держал Доркас за руку и буквально чувствовал, как жизнь капля за каплей утекает из ее тела. И когда я осознал, что потерял ее, то искренне верил в невозможность встретить кого-то еще, кто смог бы дать мне все это. — Гермиона спрятала лицо на его груди, смаргивая навернувшиеся на глаза слезы. Сириус уткнулся носом в ее волосы и тяжело вздохнул. — Ты тоже однажды поймешь. Надеюсь, твое озарение произойдет в более приятной обстановке. Может, ты просто будешь идти по улице или уютно устроишься в кресле с книгой в руках, и на тебя вдруг снизойдет озарение. И если к тому моменту мы по-прежнему будем вместе, ты тут же можешь найти меня, позвонить или написать и сообщить о том, чего именно тебе хочется. А я в свою очередь постараюсь дать тебе все, о чем ты попросишь. — Он ласково погладил ее по спине и немного отстранился, заставляя посмотреть себе в лицо. — Но сейчас, Гермиона, пока у тебя нет четкого ответа, постарайся просто наслаждаться всем, что между нами происходит, — с хитрым прищуром посоветовал Сириус, стирая влажные следы с щек девушки. — Я тебя не тороплю и сейчас ничего не требую. Мне достаточно того, что есть. А до тех пор, пока ты будешь искать нужный ответ, я постараюсь дать тебе то, что могу: свою поддержку, помощь в любом деле, даже если это вдруг окажется связанно с чем-то незаконным. Буду заставлять тебя улыбаться, втягивать в разные приключения, отвлекать от учебы, чтобы ты не забывала о существовании реального мира, и болтать о науке или о незначительных глупостях. И, конечно, я буду верить в тебя и твои силы, даже если ты сама вдруг сдашься, перестанешь стремиться к достижению своей мечты и замкнешься в депрессии. Мне ли не знать, как труден путь к достижению мечты. Я вот до сих пор так и не сконструировал машину времени. — От его последних слов, произнесенных в шутливом ворчании, Гермиона издала негромкий смешок. У нее были подозрения о том, что в его планах было создание чего-то подобного. — Как думаешь, на первое время этого будет достаточно? — заметно приободренный ее реакцией, мягко спросил Сириус.
— Этого хватит с избытком, мой рыцарь, — повиснув на его шее, счастливо улыбнулась Гермиона и, нежно проведя по небритой щеке, целомудренно поцеловала изогнувшиеся в довольной усмешке губы. — Прозвучит очень некрасиво по-отношению ко всему, что тебе пришлось пережить, Сириус, но я обязана это сказать: хорошо, что ты именно такой, и еще лучше тебя делает именно твой возраст и опыт жизни этих сорока двух лет. Мои ровесники — глупые мальчишки, и ты сам, наверное, когда-то был таким же. Но сейчас ты действительно мужчина, хоть иногда и ведешь себя как шестнадцатилетний подросток, не умеющий жить без бунта. И пусть все лопнут от зависти, подтирая сопли своим парням, — смело глядя в смеющиеся серые глаза, с некоторой пылкостью заявила девушка, повторяя то, что когда-то говорила в шутливой форме.
— Посмотрим, как ты заговоришь, когда для меня самым большим достижением станет поход от кровати до уборной, — закатив глаза, ехидно отозвался Сириус и несильно потянул за одну из кудряшек. — Итак, что мы будем делать с твоими родителями? — пряча искристое веселье во взгляде, решительно сменил тему Блэк. — Наверное, все-таки следует сказать, что мне очень хотелось бы встретить это Рождество вместе с тобой. Однако я с уважением отнесусь к любому твоему решению, — продолжая играться с ее волосами, честно прибавил он. И Гермиона, предполагая, что в принципе не сможет ему отказать, после этих слов окончательно смирилась с тем, что определенной неловкости и, возможно, недопониманий сегодня избежать не получится.
— Думаю, мне стоит позвонить им и уточнить время их прибытия, — уткнувшись лбом в его плечо, обреченно промямлила Гермиона. — А еще мне необходимо наведаться в общежитие и собрать кое-какие вещи, — вспомнив о первоначальном плане, воскликнула Грейнджер и резко выпрямилась. — К тому же, в общежитии остались все подарки, а еще я надеялась встретиться с Джинни до того, как она уедет к родителям, — с нотками легкой паники пробормотала она и хотела было кинуться к дверям, чтобы как можно быстрее собраться и отправиться к колледжу, когда Сириус со смехом ее перехватил, с легкостью приподняв над полом и прижав к себе.
— Ну куда ты так торопишься, девочка, — весело произнес Блэк, опустив ее на ненадежный пол, который не особо помогал ровно держаться на ногах рядом с этим мужчиной. — Дом переполнен людьми, все мешаются друг другу, возмущаются, так что вряд ли произойдет какая-нибудь катастрофа, если в этот беспорядок не втянется еще кто-нибудь лишний. В общем, я свободен и в состоянии отвезти тебя до колледжа и привезти обратно. И ты сможешь позвонить своим родителям в машине, чтобы не тратить время. Как тебе такой план?
— Звучит неплохо, — широко улыбнувшись, кивнула Гермиона и наконец-то смогла расслабиться, перестав размышлять о слишком важных и сложных вещах.
— Чудесно, — довольно ухмыльнулся Сириус, мягко поцеловал ее в щеку и подтолкнул в сторону двери. — Тогда сейчас ты спокойно заберешь свою сумочку из моей комнаты, затем оденешься и выйдешь на улицу. А я подожду в машине Джеймса! — Гермиона невольно закатила глаза на это гротескное поведение, понимая, что теперь Сириус нашел себе еще один способ развлекаться, и виновата в этом была только она сама, не успевшая вовремя прикусить язык. Впрочем, в таком покровительственном Сириусе тоже было что-то привлекательное, не оставляющее равнодушным. И эта способность легко принять Блэка с любой его маской и тем, что под ней скрывалось, была самым лучшим доказательством того, что Гермиона влюблена в этого мужчину сильнее, чем сама предполагала. Возможно, это и называлось любовью.
Наивная надежда Гермионы на то, что в общежитии почти никого не останется к моменту ее появления, так и не оправдалась. Парковка была заполнена машинами и снующими туда-сюда людьми. Сириус каким-то образом все-таки нашел свободное место и предпочел остаться в машине, проводив девушку виноватой улыбкой. Впрочем, Гермиона прекрасно понимала его нежелание лишний раз показываться на публике, особенно если возможность узнавания была слишком велика. Пока Грейнджер добиралась до своей комнаты, она успела поймать на себе бессчетное количество взглядов, многие из которых ярко выражали зависть, смешанную с долей презрения. Гермиона была убеждена в том, что большинство этих завистников не подозревали о ее существовании до момента появления в сети ее совместной фотографии с известным писателем. Впрочем, подобным неприятным вниманием Гермиона успела насладиться в школьные годы, когда ее все знали как самую умную ученицу, участвовавшую почти в каждой научной олимпиаде, и любимицу всех преподавателей, что тоже не особо прибавляло популярности. Во всяком случае, Грейнджер знала, как нужно действовать в такой ситуации, и вполне успешно притворялась слепой и глухой.
Ее соседки по комнате уже выносили свои чемоданы, когда Грейнджер добралась до точки назначения. Они встретили ее улыбками, тут же забыли о своих делах и принялись засыпать ее разнообразными вопросами, жаждя услышать как можно больше подробностей о романе с таким взрослым мужчиной. То, что Лаванда и Парвати не стали насмехаться и делились своими рассуждениями с легкой мечтательностью и едва уловимыми нотками белой зависти, заставило Гермиону испытать облегчение. Потому что она не представляла, как бы смогла продолжать жить в одной комнате с этими девушками, если бы они присоединились к той части людей, которые предпочли демонстрировать негативную реакцию. Вот только рассказывать им что-либо ей крайне не хотелось, как и обижать соседок своим молчанием, наталкивая их на мысли о том, что она считает себя лучше них. К счастью, от жесткого допроса ее спасла вовремя объявившаяся Джинни, которая безцеремонно и не особо парясь из-за подбора слов заставила девушек вернуться к своим делам и дать Грейнджер возможность спокойно собраться.
