— Будь честной, девочка. Мне прекрасно известно, что это убожество, — пренебрежительно фыркнув, с кривой усмешкой заметил Сириус. Его взгляд быстро метнулся к пальцам девушки, в которых она сжимала записку, и его усмешка стала немного мягче.

— Это не важно, ведь ты написал его для меня, — пожав плечами, просто сказала Гермиона и снова широко улыбнулась. — Сам этот факт мне очень приятен, — опустив глаза, с едва уловимым смущением прибавила она.

— Лично я считаю сочинение стихотворений вредной привычкой, — немного помолчав, внезапно сообщил Сириус. — Уверен, это все побочный эффект влюбленности. Адреналин, конечно, самый привычный для моего организма нейромедиатор. Но когда к нему присоединяются дофамин, серотонин и эндорфины, то это вызывает временные трудности. А затем в эту компанию вливается тестостерон, который обычно существует сам по себе и особо не требует к себе внимания. Под одновременной атакой всех этих гормонов в мозгу что-то замыкает, и он начинает непроизвольно рифмовать строчки. Таким странным способом мой разум пытается справиться с резким повышением непривычных для моего организма гормонов. Так что на самом деле я бездарность.

— В жизни не слышала ничего более романтичного, — справившись с первым приступом ошеломленности столь необычным объяснением, со всей доступной ей серьезностью произнесла Гермиона. Но столкнувшись с насмешливым взглядом Блэка, звонко рассмеялась. На лице Сириуса появилась невероятно самодовольная ухмылка.

Пока они переглядывались, к их столику подошла мадам Розмерта, решившая обслужить веселую пару самостоятельно. Хозяйка заведения расставляла тарелки и бросала на гостей понимающие взгляды. Гермиона невольно покраснела, вспомнив их затянувшийся поцелуй, и принялась смотреть куда угодно, но только не в сторону Блэка.

— Я уже говорил, что ты чудо, Розмерта? — благодарно улыбнувшись, весело воскликнул Сириус, когда хозяйка опустила перед ним кружку с кофе.

— Раз десять за это утро, — со смешком отозвалась женщина, подмигнула нахмурившейся Гермионе и неспешно двинулась обратно в сторону барной стойки.

— Розмерта, ты чудо! — не переставая улыбаться, крикнул ей в спину Блэк, и получил в ответ самодостаточное:

— Знаю, дорогой!

Насмешливо покачав головой, Сириус первым делом потянулся к бекону. Немного помедлив, Гермиона последовала его примеру и тоже приступила к завтраку. Но в груди все равно скреблось неприятное чувство, и девушка то и дело косилась в сторону мадам Розмерты, которая раздавала задания своим работникам. Эта женщина выглядела довольно привлекательно, она знала себе цену и не комплексовала из-за каждого незначительного повода. Гермиона подозревала, что это могло быть следствием возраста, потому что большая часть взрослых, которых она знала, не страдали из-за неуверенности в себе. Самым ярким таким примером был Сириус, самоуверенности которого хватило бы на десять человек. Но была в мадам Розмерте еще одна важная деталь: она действительно нравилась Блэку. А Гермиона успела заметить, что большую часть людей Сириус просто терпел, некоторых откровенно презирал, а те, кто мог вызвать у него симпатию, всегда чем-то неуловимо выделялись на фоне всего остального мира.

— Что в ней особенного? — не выдержав, прямо спросила Гермиона, злясь на себя за это неуместное чувство ревности. Хотя она не была уверена на сто процентов в том, что ревность действительно была неуместна в этом случае.

— В ком? — непонимающе нахмурился Сириус и на секунду даже забыл о кружке, поднесенной к губам.

— В мадам Розмерте, — сильнее сжав вилку, несколько сердито пояснила Гермиона.

— Ничего! Самая обычная женщина, — довольно равнодушно отозвался Сириус и опустил кружку обратно на стол, так и не сделав глотка кофе. Задумавшись о чем-то, он склонил голову к плечу и скользнул по собеседнице оценивающим взглядом, точно пытаясь решить, стоит ли добавить немного больше конкретики на другой вопрос, который Гермиона не решилась произнести вслух. — Она была первой, — придя к каким-то своим загадочным умозаключениям, внезапно сказал Блэк.

— Первой? — моргнув, с легким непониманием переспросила Гермиона. А спустя секунду ее озарила нужная догадка, и она изумленно охнула.

— Мне было шестнадцать, ей двадцать один, — улыбнувшись краешком губ, рассеянно пробормотал Сириус. — Мы оба сошлись на том, что это было всего лишь влечение, минутная слабость, если угодно.

— И вы смогли сохранить дружеские отношения? — не без удивления протянула Гермиона, окончательно позабыв о еде и снова покосившись в сторону хозяйки заведения.

— Единственный секс в моей жизни, который ничего не усложнил, — беззаботно улыбнувшись, весело объявил Сириус. Гермиона укоризненно покачала головой и поджала губы. — Моя милая сердитая девочка, — наклонившись вперед, с задорными смешинками в глазах протянул Сириус и коснулся ее губ неуловимым поцелуем. — В следующий раз я точно смогу вспомнить что-нибудь шекспировское, — заговорщицки подмигнув, прошептал он.

— В следующий раз я буду без халата, — в тон ему отозвалась Гермиона и скопировала его довольную ухмылку, когда мужчина гулко сглотнул, на секунду опустив взгляд ниже.

По взгляду Сириуса было очевидно, что он собирался что-то ответить, но внезапно замер, прислушиваясь. Нахмурившись, Гермиона тоже вслушалась в посторонние звуки, которые были вполне нормальны для кафе. С улицы доносилися нестройных хор собачьих голосов, над дверью зазвенел колокольчик, когда один из посетитель вышел из трактира. Но лицо Блэка как-то помрачнело, и из глаз исчезли живые огоньки. Казалось, что мужчина просто отключил все эмоции, но Гермиона совершенно не понимала причину для такого поступка.

— Извини, но мне нужно кое-что проверить, — поднявшись из-за стола, сухо обронил Сириус и тут же поморщился, недовольный своим поведением. Наклонившись, он смазано поцеловал Грейнджер в щеку и намного теплее прибавил: — Наслаждайся завтраком и не торопись, Гермиона! — Сириус скривил губы в слабом подобии улыбки, подхватил свою куртку и направился к выходу.

Грейнджер инстинктивно подскочила на ноги, намереваясь пойти следом, но затем медленно опустилась обратно. Было совершенно очевидно, что Сириус не хотел вмешивать ее в происходящее. А в том, что в эту самую секунду происходило что-то важное, Гермиона ни капли не сомневалась. Она вдруг вспомнила утренний звонок Джеймса, часть разговора с которым она невольно услышала. Теперь она понимала, что тревога Поттера возникла не на пустом месте. Просто сам Сириус явно предпочитал разбираться со своими проблемами самостоятельно. И именно это было главной причиной для паники.

Гермиона припомнила, что в разговоре с Поттером упоминались Бродяга и Хогсмид. А Люпин говорил о том, что Бродяга и Сириус всегда действовали слаженно, и ей самой довелось убедиться в наличии крепкой связи между псом и его хозяином. Выпрямившись, Гермиона вслушалась в привычные звуки и поняла, что собачий лай стих примерно в то же время, когда Сириус отправился на улицу. Несколько мучительно долгих минут она продолжала сидеть на месте, убеждая себя в том, что гораздо разумнее будет дождаться возвращения Блэка здесь. Существовала вполне реальная возможность того, что идти следом за мужчиной было опасно. Но вопреки всем законам логики, эта мысль объединялась с коварным любопытством и вызывала еще большее желание побежать на улицу и все выяснить.

Грейнджер спорила с собой еще несколько минут, но затем решительно тряхнула головой, быстро допила свою порцию кофе и вскочила на ноги. Накинув на плечи пальто, она уже шагнула в сторону двери, когда другая мысль заставила ее помедлить. Нерешительно помявшись, Гермиона скосила взгляд в сторону мадам Розмерты, погруженной в изучение какого-то журнала. Девушка чувствовала себя обязанной хозяйке трактира за проявленную доброту, хотя и понимала, что та все равно получила некоторую прибыль. Но уйти, не поблагодарив ее и не попрощавшись, казалось Гермионе неправильным, и потому она неуверенно приблизилась к стойке.