— Плохая девочка! — довольно прорычал Сириус, склонившись еще ниже.
Его нос касался кончика ее носа, на губах ощущалось чужое дыхание, и щеки горели от смущения и возбуждения. Гермиона боялась, что ноги все-таки подогнутся под весом всех этих ощущений, но чужое тело было настолько близко, что ей оставалось только обессиленно сползти вниз по стене, но это вряд ли изменило бы сложившуюся ситуацию. Темный зрачок почти полностью заполнил серебристую радужку, и Гермиона как-то запоздало осознала, что провоцировать взрослого мужчину не очень-то благоразумно. Но вырисовывающие последствия отчего-то лишь еще больше заводили и совсем не пугали. Когда взгляд Блэка медленно опустился с ее глаз на губы, а те самые неприличные пальцы томительно нежно заскользили вдоль шеи, ловко надавливая на самые чувствительные точки, стало очевидно, что мужчина больше не намерен сопротивляться искушению.
Но прежде, чем кто-то из них успел податься навстречу другому, вдруг раздалась громкая мелодия. Гермиона почти инстинктивно заметила, что это был припев песни группы AC/DC. Сириус так резко отдернулся назад, что создавалось такое впечатление, словно его кто-то с силой оттащил в сторону. Нервным жестом он зачесал назад выбившиеся из пучка пряди, как-то непонимающе осмотрелся вокруг и, наконец, обратил внимание на свой телефон.
— Эй, Лунатик, добровольные звонки? Надеюсь, ты решил сообщить о дате предстоящего торжества, — растянув губы в улыбке, слишком громко и даже как-то фальшиво произнес Блэк, поднеся телефон к уху. Гермиона немного съехала вниз по стене, пытаясь успокоить бешено бьющееся в груди сердце. К ней в голову медленно закралось подозрение, что скоро тахикардия станет ее вечным спутником. — Эй, не смей меня в этом обвинять. Во всем виноват Дамблдор! Этот старый прохвост попросил меня подождать его в кабинете, а там был работающий компьютер. Да любой бы на моем месте воспользовался таким шансом. Не говори глупостей! Что значит, другому не пришла бы в голову подобная мысль? Ты бы тоже о таком подумал! Ты сам сказал любой, или ты уже не относишься к представителям человеческой расы? Я всегда знал, что ты с другой планеты… Ладно, ладно, подумаешь, фотки. Вбей мое имя в поисковик и узнаешь, что такое настоящее безобразие. Вообще-то, не жалею и все еще считаю, что кожаный плащ это круто, и не важно, что на сцене в нем было так душно, что стоило просто лечь и умереть прямо там. Это все мисс Уизли! Как узнал? Она же рыжая, и кто-то назвал ее по имени. Но вот зачем ей понадобилось выкрикивать мое имя, настоящая загадка. Я… Ээ… Ну, я даже не знаю, как тебе сказать… Мисс Грейнджер? Гермиона? У Дэвида Боуи была подружка по имени Гермиона Фартингейл. Танцовщица и учительница йоги, между прочим! Сам ты дурак, я умнее тебя, потому что наука рулит, а ты чертов гуманитарий. Как скажешь, милый! Люблю, целую, не забудь забрать Бродягу, я был вынужден оставить его у парадного входа.
Все время разговора Сириус безостановочно расхаживал туда-сюда, пинал снег высокими ботинками на платформе, постоянно поправлял волосы и растеряно оглядывался по сторонам, будто пытаясь понять, где он находится и как вообще здесь оказался. Говорил он живо и ярко, но его голос оставался более хриплым, чем обычно, и дышал он как можно глубже и чаще, будто ему не хватало того объема кислорода, который он вдохнул полсекунды назад. Наблюдая за ним, Гермиона вдруг поняла, что ей крайне важно знать: расхаживал ли он так же нервно, когда разговаривал с ней. Окончив разговор, Блэк замер на целых пять секунд и непонимающе уставился на потухший экран, точно он обязан был все ему объяснить.
— Ты всегда такой подвижный? — вырвалось у Гермионы, когда он медленно убрал телефон в чехол, прикрепленный к ремню, и покосился в ее сторону.
— Только когда нервничаю или если рядом шикарная девушка, — пожав плечами, с обескураживающей искренностью ответил Блэк, но уголок губ слабо дрогнул в намеку на ухмылку. — Сходим в кино? — сделав несколько шагов в ее сторону, совершенно внезапно предложил Сириус и продолжил, не дожидаясь ответа: — Буквально через два дома отсюда есть неплохой кинотеатр. Не знаю, правда, модно ли сейчас ходить в кинотеатры. В мое время это было очень круто, а если удавалось попасть на премьеру фильма, то остальные и вовсе завидовали. Но ведь просмотр кино — это нормально? — Последнее предложение он произнес как-то вопросительно, словно действительно не был уверен в том, что это может считаться чем-то обычным, и склонил голову к плечу, явно ожидая ответа.
— Поведешь меня на какой-то ужастик или триллер? — подняв брови, несколько насмешливо спросила Гермиона. Вся эта ситуация была какой-то абсурдной. Сначала он буквально сбил ее с ног, затем украл телефон, после они куда-то бежали, словно за ними гналась стая адских гончих. Упоминать об их почти поцелуе и взаимных провокациях вовсе не стоило. А теперь он вдруг предлагал кино и искренне спрашивал, будет ли это нормальным. Эти двадцать минут были самыми безумными в жизни Гермионы, и теперь она в полной мере осознавала, что имел ввиду Люпин, когда говорил о бешеном ритме.
— Да за кого ты меня принимаешь? — то ли с наигранным, то ли с неподдельным возмущением воскликнул Сириус. — Мы пойдем смотреть мультфильм! — широко улыбнувшись, твердо заявил он, а затем снова взял Гермиону за руку и повел за собой, решив все за нее.
— Мне нужно готовиться к зачетам, а не смотреть мультфильмы, — для проформы пробурчала Гермиона, а сама лишь крепче сжала его широкую ладонь. Передвигаться в его тяжелой куртке было трудно, а еще морально неудобно, потому что он остался на холоде без верхней одежды. Но Гермиона подозревала, что ее попытка вернуть куртку будет встречена отказом, и в итоге он не станет надевать ее просто из вредности, а мерзнуть будут уже они оба.
— В сутках целых двадцать четыре часа, за это время можно успеть научиться играть на гитаре, сыграть партию в шахматы, прочитать три книги, разбить и снова склеить цветочный горшок, разозлить одну женщину, перекрасить волосы, пожарить стейк и посмотреть пару серий «Доктора Кто». И времени останется просто куча, — пренебрежительно фыркнув, безапелляционно заявил Блэк.
— И что же за этот день успел сделать ты? — мягко улыбнувшись, полюбопытствовала Гермиона. Сириус слегка поморщился и отвернулся в сторону, точно этот вопрос его смутил. Грейнджер, возможно, даже поверила бы в это, если бы не знала, что умение смущаться он давно потерял.
— Директор Дамблдор хотел со мной поговорить, — медленно выдохнув, ворчливо произнес он. — У меня степень магистра по литературе. Получил ее недавно, потому что могу себе это позволить. Дамблдор до этого предлагал мне работать преподавателем физики на полставки, теперь предлагает выступать с лекциями по литературе. Но до того, как мы все это обсудили, и я снова ответил отказом, Дамблдор попросил подождать его в кабинете, потому что ему нужно было что-то срочно обсудить с Филчем. Уверен, этот старикашка просто снова жаловался на то, что кто-то обидел его облезлую кошку! А в кабинете был включенный компьютер, а я ведь легко поддаюсь таким соблазнам. Ну, я и полазил по файлам, нашел парочку видео и несколько фотографий с последней вечеринки, на которой развлекались профессора… Да ладно, подумаешь, выложил их в сеть. Да студенты лишь еще больше теперь их зауважают и поймут, что учителя тоже люди и умеют так отрываться, как им и не снилось.
— Мне так хочется тебя отругать, но почему-то не получается, — выслушав эту историю, высказалась Гермиона. Она понимала, что это вообще было глупостью, что другой человек на его месте даже и не подумал бы о том, чтобы залезть в компьютер директора. А если бы и додумался, то явно ради чего-то другого. Например, ради ответов на экзаменационные билеты. То, что сделал Сириус, действительно было какой-то подростковой шалостью и вызывало желание умиленно улыбнуться, а не отчитывать его за плохое поведение.
— Для этого у меня есть Лили и Римус! — приобняв ее за плечи, громко рассмеялся Блэк.
