Приведённый комментарий похож на правду, если смотреть на это глазами Мартынова, а еще больше он похож на реабилитацию самого Мартынова А. Игнатьевым.
Последнее время всё чаще слышатся подобные высказывания. Экстравагантностью они чаще обращают внимание на автора этих высказываний, написанных с претензией на исследование, нежели направлены на поиск истины.
Снова и снова выпячивается «несносный» характер Лермонтова. При этом пишут, что Мартынова трудно винить в неискренности, на взгляд даже его защитников: он был не очень умён, позволил другим сделать себя орудием убийства приятеля.
Вот некоторые известные сведения о дуэльном кодексе и нравах того времени: «В царствование Николая I дуэли, расценивались, как умышленное смертоубийство и были запрещены. Их участники подлежали лишению всех прав на состояние и ссылке на каторжные работы. Тем не менее, дуэли случались постоянно, более того, самые громкие российские дуэли состоялись именно при Николае I.
Подобный поединок считался благородным средством удовлетворения чести. На дуэльные правила, принятые в России, большое влияние оказал кодекс графа Шатовиллара, разработанный во Франции в 1836 г. и определявший правила и порядок выработки секундантами соглашения между противниками, организацию поединка, обязанности и права секундантов и дуэлянтов, разновидности дуэлей на шпагах и пистолетах, наказания за нарушение условий поединка.
Многие исследователи отмечают, что в России дуэли отличались исключительной жестокостью: дистанция между барьерами обычно составляла 10–15 шагов (около 7-10 м), поединки проводились без секундантов и врачей, «один на один».
Вот другое мнение: «В советское время распространен был взгляд, что Лермонтова, как и Пушкина, убили по приказу или, по крайней мере, с согласия императора Николая I.
Поклонники конспирологии, во всем усматривающие заговор, склонялись к мысли, что на дуэли Лермонтова и Мартынова тайно присутствовал наемный убийца – то ли казак, то ли горец, выстреливший из кустов одновременно с Мартыновым.
Первым в 1930-х гг. эту версию высказал директор пятигорского музея «Домик М. Ю. Лермонтова» С. Д. Коротков. Затем, уже после войны, ее подхватил К. Г. Паустовский, написавший повесть «Разливы рек», заканчивавшуюся фразой: «Последнее, что Лермонтов заметил на земле – одновременно с выстрелом Мартынова ему почудился второй выстрел из кустов под обрывом, над которым он стоял». (Трудно принять это за версию, скорее, это художественный вымысел писателя – А. Г.).
Через 30 лет князь Васильчиков в своей «оправдательной» записке будет утверждать как раз обратное: «Лермонтов не стрелял вообще, а стоял с поднятым пистолетом в правой руке, согнутой в локтевом сгибе, как это делают опытные дуэлянты».
И.Васильчиков, рисунок Г. Г. Гагарина, 1839 г.
То же самое говорится и в протоколе, цитирую: «1841 года Июля 16 дня, Следователи: Плац-Маиор Подполковник Унтилов, Пятигорского Земского Суда Заседатель Черепанов, Квартальный Надзиратель Марушевский, и Исправляющий должность Стряпчего Ольшанский 2-й, пригласив с собою бывших Секундантов: Корнета Глебова и Титулярного Советника Князя Васильчикова, ездили осматривать место, на котором происходил 15-го числа, в 7 часу пополудни, поединок.
Это место отстоит от Города Пятигорска верстах в четырех, на левой стороне Горы Машухи, при ее подошве. Здесь пролегает дорога, ведущая в Немецкую (Николаевскую) Колонию. По правую сторону дороги образуется впадина, простирающаяся с вершины Машухи до самой ее подошвы; по левую сторону дороги впереди стоит небольшая Гора, отделившаяся от Машухи.
По данному Секундантами знаку они подошли к Барьеру. Маиор Мартынов, выстрелив из рокового пистолета, убил
Поручика Лермантова, не успевшего выстрелить из своего пистолета».
М.П. Глебов
Стоит заметить, что вскоре после дуэли нашлось много людей, обвинявших Мартынова, и столь же много людей его оправдывавших. Например, И. А. Арсеньев вспоминал:
«Как поэт, Лермонтов возвышался до гениальности, но как человек, он был мелочен и несносен. Эти недостатки и признак безрассудного упорства в них были причиною смерти гениального поэта от выстрела, сделанного рукою человека доброго, сердечного, которого Лермонтов довел своими насмешками и даже клеветами почти до сумасшествия. Мартынов, которого я хорошо знал, до конца своей жизни мучился и страдал оттого, что был виновником смерти Лермонтова…»
Мнение, замешенное на симпатии Арсеньева к Мартынову, как старому знакомому, субъективно.
Никто не говорит, что Лермонтов был ангельского характера, но никому больше в голову не пришло вызывать его за эксцентричность на дуэль, кроме заносчивого и самолюбивого Мартынова. До сих пор появляются оправдательные монографии, книжки, конечно, с оговорками, что Мартынов виноват, но он не виноват… не хотел, его подвели к этому сложившиеся обстоятельства, злой рок…
Что касается, так называемого места дуэли, определённого в 1881 году, спустя сорок лет после трагического события, специально утверждённой комиссией, якобы, на основании воспоминаний старожилов Пятигорска, они не точны, место дуэли указано приблизительно, и большинством специалистов не признаётся.
Место, обнаруженное позже, отвечает всем описаниям живых участников дуэли. То же самое отмечено выше черным по белому в протоколе от «184 г. Июля 16 дня».
Ну хорошо, если это так сложно признать современным бюрократам, чтобы не переносить памятник (моё мнение): пусть остаются обе версии.
Есть ли принципиальная разница, где был убит поэт? – Думаю, есть! В таком деле не может быть «мелочей». Дуэльное «Дело» вызывает противоречия, оно состряпано наспех и со слов заинтересованных людей – секундантов, так или иначе предавших друга, оболгавших его после смерти, дрожащих за свою шкуру и участника дуэли Мартынова.
В крайнем случае, можно бы обе версии уравнять «в правах», рассматривая одну, как первоначальную (но ошибочную) и вторую – наиболее достоверную. Это было бы справедливо даже с практической стороны, интересней для экскурсантов, которые, послушав обе версии, решили бы сами, какая из них вернее.
Для этого потребовалось бы проложить маршрут к «неофициальному» месту дуэли, где установить хотя бы памятный камень с табличкой, и написать примерно такие слова: «Место схождения семи тропинок у восточной стороны Перкальской скалы. Здесь, по одной из версий, в 1841 году, 15 июля (по-старому стилю), 27 июля (по новому) великий русский поэт и писатель, поручик Тенгинского пехотного полка Михаил Юрьевич Лермонтов был убит на дуэли отставным майором Н. С. Мартыновым.
Секундантами были – титулярный советник князь Васильчиков А. И., корнет Глебов М. П., капитан Столыпин А. А. и корнет князь Трубецкой С. В. (двое последних – предположительно)».
В книге Сергея Чекалина «Наедине с тобою, брат» приведена фотография перекрёстка тропинок у скалы. На снимке кажется, что перекрёсток где-то вдалеке, на самом деле, всего какие-то метры отделяют его от подъёма на вершину Перкальской скалы.
Развилка из семи дорог – подлинное место дуэли М. Лермонтова и Н. Мартынова. Фото И. Ланге (1988 г.)
Снимок в наши дни с вершины скалы. (Фото автора, 2016 г.)
И современный снимок этого же места, впереди виднеется вершина Машука. Пейзаж за 28 лет сильно изменился.
