— Ты намекаешь…

— Возможно, ты не нравился леди Дайяне на самом деле, — спокойно заметил Рой. — Возможно, есть какая-то другая причина для реакции отторжения. Но такие вещи порой случаются, когда вы — не истинная пара. Так что возможно — заметь, я не утверждаю ничего! — но, возможно, вы не находите магии, потому что её там нет. И дело просто в том, что она — не та.

Я сжал руки в кулаки.

— Какой идиот вообще придумал истинные пары?!

— Как сказала бы Акиса: ничего личного. Просто естественная регуляция популяции, — грустно улыбнулся Рой. — Механизмы размножения, на которые потом уже наслаиваются особенности ауры, сексуальные пристрастия и прочее. По сути же всё банально донельзя: если бы мы могли иметь детей ото всех подряд, то давно бы растерзали не один мир в междоусобных войнах. В целом, мы и так преуспеваем на этой ниве, да-да… С другой стороны, если бы драконы могли совмещаться только с себе подобными, то давно бы выродились. Как ты знаешь, даже очень дальние родственники не могут быть парой — на то есть вполне закономерные причины, связанные с особенностями нашей магии. Собственно, в этом мы похожи на людей… хотя у них связи между дальними родственниками не столь критичны. Если не злоупотреблять, конечно. С другой стороны, многие староаристократические семейства — живой пример того, что будет, если всё же злоупотреблять. Так-то в рядах старой аристократии все друг другу родня — в той или иной степени… но некоторые осознанно сочетаются браком только с родственниками, чтобы удержать деньги и влияние внутри клана. И это приводит к неоднозначным последствиям. Вспомнить хоть фамильную горбатость Эштеров. Или слабоумие Бэхлансов… если спросить меня, то горбатость всё же лучше. Какая разница, кто как выглядит? Хотя леди Эштар, которая вынуждена платить любовникам из-за своего уродства, едва ли со мной согласилась бы в полной мере. К слову, она первая в их семействе, кто категорически отказался от договорного брака. Выдающийся алхимик... но, к сожалению, весьма несчастный человек, не смирившийся с врождённой неполноценностью. Я порой хожу с ней в кофейни, просто для того, чтобы поддержать. Да и сплетни людской аристократии узнать...

Дин фыркнул.  

— Спасибо за лекцию, — ответил я холодно, — мне известны особенности аристократической генеалогии. И причины, по которым мы вынуждены иметь дело с истинной парностью. Но это слабое утешение, тебе не кажется? 

— Кажется, — покладисто согласился Рой. — Но у меня нет для тебя лучшего.

Я отвернулся и отошёл к окну, наблюдая, как плывут наверху облака. 

Может, действительно не было магии? Может, я зря заподозрил Дайяну в обмане?

Ведь, судя по всему, обманщик здесь один, и это — я. Я пообещал ей будущее, которого у нас не может быть. И теперь пытаюсь уйти от ответственности. 

Недостойное и жалкое поведение. Самому тошно.

— Что же, — сказал я, — спасибо за помощь. Сейчас я заскочу к Биланне, а потом поговорю с Дайяной. 

— И что ты скажешь ей? — нахмурился Дин.

—  Правду, — криво улыбнулся я. — Ничего, кроме правды. Если вы правы, то она заслуживает хотя бы этого. 

Дайяна, леди Гохорд

*

Принц ушёл утром, оставив меня одну. 

Должно быть, очарование, подаренное змеёй, понемногу выветривалось: в его глазах я видела всё меньше тепла. Ничего удивительного, да и мать предупреждала об этом. Как могла бы заинтересовать кого-то вроде принца такая жалкая особа, как я?

— Вполне очевидно, что ты едва ли сможешь увлечь принца надолго, — голос матери в воспоминаниях звучал приговором. — По счастью, нам и не нужно — надолго. К чему тратить слишком много времени на бесперспективного кандидата? Молодость и привлекательность не вечны, и мудрая женщина должна успеть выжать из этого ресурса как можно больше выгоды. Будь мила, попроси у принца о должности для отца, а потом сделай так, чтобы он постепенно охладел к тебе. У семьи есть планы на твой брак, между прочим! По счастью, твой жених с пониманием относится к статусу драконьей фаворитки. Он понимает, что ты делаешь это для будущего вашей общей семьи.

Тогда я опешила, чувствуя, как холодеет всё внутри.

— Какой жених, матушка?

Она посмотрела на меня, как смотрела всегда: будто видела перед собой нечто неуместное, невесть как угодившее в этот мир.

Благо тут я с ней была вполне согласна.

— Боги мои, Дайяна, только не говори мне, что ты настолько глупа! Как ты думаешь, в качестве кого мы приглашали лорда Эрина в наш дом? 

Я действительно почувствовала себя очень глупой.

— В качестве… друга? 

— О, неужели? Девочка, мужчина и женщина не могут дружить, оставь эту ерунду наивным дурачкам и дурочкам. Мы слишком разные, по-разному мыслим и разным интересуемся. Что мужчина может обсуждать с женщиной? Любовников, платья и шпильки? И потом, мужчины созданы так, что женщины для них — трофеи. О какой дружбе ты говоришь? У женщины вообще не может быть друзей. Дружба с другой женщиной — всегда временная коалиция, дружба с мужчиной — прикрытие для манипуляции. Как иначе? 

Я молчала. У меня было множество сомнений на этот счёт, по правде. Неужели у женщин действительно не может быть друзей? Неужели дружба — это очередная мужская привилегия?

Но даже не это волновало меня больше всего в идее свадьбы с Эрином. Потому я попыталась возразить снова.

— Но он — мой кузен!

— Троюродный! — фыркнула матушка. — Так что дурацкие драконьи законы соблюдены хотя бы формально! И вообще, не ты ли утверждала, что тебе нравится Эрин?

Я растерянно заморгала, не зная, что сказать. Он мне нравился, да! Но совершенно не в таком смысле. Он просто был единственным молодым человеком моего круга, с которым мне было позволено общаться. И я наслаждалась этим общением, да. Ровно до того момента, как Эрин предал нас с Бэном.

Наверное, Бэн понимал с самого начала, к чему всё идёт. Наверное, именно потому он ненавидел Эрина. А я вот была слепа, как и всегда… И теперь мне предстоит выйти замуж за этого человека? За того, кто всё рассказал моей родне? 

Мама говорит, он хотел как лучше. Мама говорит, он спас меня от разочарования. Но откуда ему было знать? Может, Бэн и не бросил бы меня сразу, как только мы бы продали мои драгоценности; может, я бы поступила в Академию Магии... может, наш ребёнок родился бы. Мама считает, что он умер бы в подворотне, но… 

Я прокручивала это в голове всё время.  И чем дальше, тем больше в душе расползалось липкое пятно отвращения. Ко всему происходящему. 

А потом была ночь с принцем, и он оказался… совсем не таким, как говорят о драконах. Совсем не таким, как можно было бы подумать. Нежным, бережным, внимательным… и я поняла: он добр. 

И, возможно, я смогу попросить его о помощи.

*

Принц вернулся ближе к вечеру.

Он казался спокойным и отстранённым, и лёгкая улыбка неизменно сияла на его губах. Но во мне ещё теплилось достаточно змеиной сущности, чтобы знать: это лишь поверхность. На самом же деле в нём поровну переплелись решительность и печаль. От этого я сжала руки в кулаки за спиной, ощущая, как расползается в душе пустота. Что он скажет мне? Прогонит? Он похож сейчас на судью, собирающегося зачитать неприятный, но справедливый приговор… 

— Миледи, — начал он, и у меня всё замерло внутри, — я очень виноват перед вами. 

Что? О чём это он?

— В оправдание своё хочу сказать, что не только обманул вас, но и обманулся сам, — продолжил он будто через силу. — Я искренне верил в то, что говорил, но сейчас… я больше не испытываю этого к вам. Я не могу дать никаких объяснений… вы вправе считать меня мерзавцем. Я, несомненно, заслужил. Но…

К чему мне объяснение? Я и сама всё прекрасно понимаю. Сравниться ли мне — с хищной змеёй? 

— Мой принц, — сказала я тихо. — Как сказал один поэт древности, “за любовь и нелюбовь оправдываться негоже”. 

— Делайо Баа? — он слегка улыбнулся. — Да, люблю его книги… Что же, Дайяна, я не буду оправдываться. Но хочу от тебя правды: кем я был для тебя? Ты испытывала ко мне… какие-то настоящие чувства? Или дело только в практических соображениях?.. Я приму любой ответ, если он будет честным. Это важно, чтобы понять. Пожалуйста.