- Требования? - недоуменно повторила Шеперд. - Неужели вы думаете, что я какая-нибудь террористка? С ума сошли... Ну-ка, подойди сюда!

Ведущая с опаской приблизилась к ней.

- Возьми нож, который у Камински на поясе. Живо!

Та покопалась с ножнами и извлекла из них нож.

- А теперь иди к пленникам, которые у меня за спиной, и разрежь веревки на руках вот того, высокого, с повязкой на голове.

Это был Ларри Перкинс, хладнокровный боец, на которого можно было положиться в самую трудную минуту.

- Давай быстро! И не вздумай шутить со мной, пристрелю на месте!

Шеперд следила краем глаза, как девушка делает то, что ей приказано.

- Пожалуйста, не убивайте меня! - взмолился в это время Камински.

- Если твои люди не выкинут никакого фокуса, может, и останешься в живых...

- Конечно! - воскликнул он. - Я приказываю никому не...

Вдруг его перебил громкий голос О'Брайена:

- Шеперд! Бросай оружие!

- Черта с два!

- Тебе не удастся уйти отсюда живой!

- Замолчи! - крикнул Камински, и в его голосе прозвучал неподдельный страх. - Заткнись сейчас же!

Тот замолчал.

- О'Брайен! - выкрикнула Рози, немного поворачиваясь в его сторону, но продолжая держать револьвер у челюсти Камински. - Ты ведь был честным офицером. Что же ты теперь делаешь в компании этого негодяя?

Он ничего не ответил.

- Я освободил наших, Рози! - раздался сзади голос Ларри Перкинса.

- Хорошо, - ответила Шеперд, не глядя назад, - возьми эту журналистку с собой на всякий случай и разоружи всех полицейских. Потом быстро собери медикаменты, все самое необходимое и погрузи в машины. Ну-ка, - ткнула она стволом Камински в шею, - быстро прикажи своим сдать ему все оружие!

Вдруг вверху раздался шум двигателей и из-за дома вынырнули два вертолета. Шеперд на мгновение растерялась, но из переднего вертолета раздался усиленный мегафоном знакомый голос:

- Рози, это Дэвид! Мы захватили вертолеты, а третий вывели из строя. Идем на посадку, готовь наших к погрузке!

Рози не знала, что ее обрадовало больше - то, что она слышит голос Холдена, или то, что они одержали победу...

* * *

Дэвид выпрыгнул из вертолета и, пригибаясь под вращающимися лопастями, побежал к "Патриотам", которые с криками радости встретили его нежданное появление. В вертолеты сразу стали грузить раненых и медикаменты, а в двух микроавтобусах разместили оружие, боеприпасы и другое снаряжение, для которого в вертолетах не хватило места.

Чтобы избежать преследования, остальные машины вывели из строя, прострелив колеса, и отобрали у полицейских все магазины с патронами. Вертолеты взлетели, как только два захваченных автомобиля с "Патриотами" за рулем исчезли из виду. Одним управлял Вильялобос, другим - гражданский пилот.

Когда винтокрылые машины набрали высоту, летчик в модном костюме покосился на направленный в его голову пистолет в руке Дэвида.

- Только не надо мне угрожать. Как вы приземлитесь, если убьете меня?

- Не переживай об этом, приятель, приземлимся и без твоей помощи, заверил его Холден. - Хочешь проверить? Скажи, когда мне стрелять!

Тот ничего не ответил.

Второй, свободной рукой Дэвид обнимал Рози.

Глава двадцатая

Лютер Стил предъявил свое удостоверение личности и стремительно прошагал мимо полицейского, который толком так его и не рассмотрел. Петровски, Раннингдир и Лефлер шли за ним по пятам.

- Что здесь произошло, черт побери? - пробормотал Лефлер, вертя головой по сторонам.

Стил сам не мог ничего понять. В стороне стояли полицейские машины с пробитыми колесами, несколько человек суетились у вертолета, видимо, стараясь его починить, повсюду царила неразбериха.

- По-моему, эти ребята застали полицейских со спущенными штанами, ответил Билл Раннингдир.

Стил с удивлением посмотрел на пробежавшего мимо них полицейского с М-16 без магазина.

- Да, наши новые друзья оказались не промах, - засмеялся Кларк Петровски.

Лютер увидел у дома Ральфа Камински, буквально отбивающегося от телерепортеров, и решил пройти мимо, но тот сам окликнул его.

- Эй, Стил! А ты что здесь делаешь, черт тебя побери? - закричал он визгливым голосом.

Половина журналистов отделилась от своей жертвы и устремилась к эфбээровцам. Лютер решил сам перейти в нападение, чтобы его не стали бомбардировать вопросами по поводу того, что произошло в больнице.

- Это я хотел бы тебя спросить, что ты здесь натворил? - бросил он в ответ. - Мне кажется, кое-кого придется сегодня арестовать за нарушение федеральных законов. Почему выведены из строя все машины? Почему твои подчиненные ходят с незаряженными винтовками? Они что, потеряли магазины?

В ответ на его тираду посыпался град вопросов репортеров, которые заговорили все вместе, так что никого невозможно было понять. Подчиненные Стила взяли своего шефа в кольцо, чтобы не подпустить прессу слишком близко.

- Нет, ты лучше скажи мне, на чьей ты стороне? - снова закричал Камински дурным голосом.

Стил не стал говорить первую фразу, которая пришла ему в голову, - она было слишком нецензурной.

- Я на стороне закона, мистер Камински, - громко ответил он. - Надеюсь, что и ты на этой же стороне. И думаю, что тебе сейчас надо не вступать в конфликт с представителем федеральных органов, а просить его о помощи в разрешении той неприятности, в которую ты вляпался. Я служу закону, а значит, и всему обществу. А ты, судя по всему, служишь чему-то другому...

Журналисты отступили от Ральфа Камински, и даже с такого расстояния Лютер увидел, как у того отвисла челюсть и сузились от бессильной ярости глаза.

Глава двадцать первая

Дмитрий Борзой скользнул на переднее сиденье поджидавшего его "Мерседеса", захлопнул дверку и бросил взгляд на сидящего за рулем человека.

- Не нравятся мне такие встречи, - резко бросил тот.

- А где бы ты предпочел встретиться - в ресторане? Чтобы тебя там узнал какой-нибудь журналист и сделал фото на память? Думай головой, а не задним местом...

- Послушай, Джонсон...

- Нет, это ты послушай, - Борзой оглянулся по сторонам, но никого не было видно в потемках вокруг машины. - Все, что тебе надо делать, - это повторять прессе то, что ты говоришь сейчас, продолжать делать то, чем занимаешься последнее время. Выборы я возьму в свои руки. То, что я говорю, - это не просто слова, а приказ. И ты победишь на выборах только в том случае, если будешь его выполнять. Испугаешься - погубишь всю игру.