Он вздохнул, видимо, призывая себя к терпению, посмотрел на меня спокойно и спросил:

– Чего ты хочешь?

Я сложила руки на груди, глядя на него. Кажется, попала в цель, и распространение данной информации вовсе его не порадует. Знать бы, почему. Взгляда моего он не выдержал, уставился в лобовое стекло.

– Я хочу поступить в институт, – заявила ему, он бросил косой взгляд, – все места уже расписаны, так что мне ничего не светит, а ведь вы успели подарить мне мечту, я поверила, что смогу, – звучало сие одновременно трогательно и издевательски.

Андрей Сергеевич усмехнулся, отворачиваясь к боковому стеклу.

– А что потом? Снять тебе квартиру, устроить на работу? Будешь тянуть из меня бабки, бравируя нелепыми фотографиями?

– Не такие уж они нелепые, раз мы тут разговариваем, – я поймала его злой взгляд, но продолжила, – я не собираюсь использовать эти фотографии повторно. Вы получите их после моего успешного поступления в институт.

– Почему я должен тебе верить?

Я пожала плечами.

– Я говорю правду.

– Ради разнообразия? – усмехнулся он, покосившись на меня.

– Вы поможете?

Андрей Сергеевич немного подумал.

– Хорошо, – ответил в итоге, я еле сдержала улыбку, – ты поступишь в институт, но я должен быть уверен в том, что фотографии уничтожены.

– Поговорим после вступительных экзаменов, – улыбнувшись, я покинула машину и отправилась в сторону остановки.

Я была зачислена на факультет „История искусств” на бесплатное отделение. Так как была детдомовской, мне предоставили общежитие, куда я быстренько переселилась. Стояла середина июля, народу не было, и я жила одна. Не успела разобрать чемоданы, когда раздался стук в дверь, я обнаружила за ней Андрея Сергеевича. Он был одет в легкие брюки и футболку, отчего выглядел как-то моложе. Я встретила его в коротких шортах и майке. Окинув меня взглядом, он зашел, закрыв дверь на щеколду.

– Я свое условие выполнил, – сказал вместо приветствия, – мне нужны фотографии.

Достав телефон, я демонстративно удалила фото.

– Бумажные варианты еще есть?

– Может, и есть, – пожала плечами, глядя на него. Вообще-то, была вторая упаковка, я сразу в двух экземплярах распечатывала, не ради злого умысла, но на всякий случай. Андрея Сергеевича мои слова разозлили. Схватив за локоть, он швырнул меня на кровать, говоря:

– Хватит со мной играть. Давай фотографии.

Бросив на него презрительный взгляд, я порылась в сумке и выудила конверт. Повернувшись, вытащила фотографии и швырнула в разные стороны. Глянцевые карточки ворохом осыпались на пол вокруг моих ног.

– Подавитесь, Андрей Сергеевич, – ответила с улыбкой, он только зубы сжал, наклонившись, стал собирать фотографии. Я возвышалась над ним, не двигаясь, глядя все с тем же презрением. Закончив, мужчина поднялся и сказал:

– Ещё раз сунешься ко мне…

– И что будет? – перебила насмешливо. Не знаю, почему я его не боялась, но отсутствие страха только раззадоривало. Я приблизила к нему лицо, шепча с выражением поддельного ужаса. – Убьете меня?

– Не играй с огнём, – ответил он зло, наклонившись к моему лицу. И вдруг мы оказались слишком близко друг к другу. Смотрели, я, забавляясь, он со злостью, а потом эти чувства стали уходить, оставляя место другим. Я некстати подумала, что у него красивые глаза, ресницы такие длинные, пушистые, но лицо мужественное, притягательное. Андрей Сергеевич опустил взгляд на мои губы, и я сама не поняла, почему, но разомкнула их, выдыхая. А сердце пропустило ход. И в тот же момент голос в голове начал сигналить:

„Это не нормально, происходящее не нормально”!

И когда я уже хотела отстраниться, слушая его, Андрей Сергеевич, отбросив фотографии, притянул меня за шею и стал целовать. Это было безумие, но такое сладостное, я подалась ему навстречу, не понимая, что творю, он целовал меня с напором, вторгаясь языком в рот, покусывая губу, и каждая его манипуляция отдавалась импульсом внизу живота, словно он нажимал известные ему одному кнопки, от которых мое тело начинало сходить с ума, переставало слушаться, подчиняясь ему.

Когда все кончилось, я стояла, опираясь на стол, приходя в себя. Слышала, как скрипнули пружины, видимо, мужчина сел на кровать. Обернувшись, увидела: так и есть. Сидит, трёт лицо руками. Выпрямившись, я стянула майку, стала вытирать спину. Меньше всего хотелось двигаться, я бы предпочла лечь в постель и офигевать от происходящего. Андрей Сергеевич, окинув меня взглядом, встал и схватился за вещи. Пока я надевала трусики с шортами и первую попавшуюся под руку футболку, он успел одеться, собрать фотографии и тихо удалиться. Вот теперь я могла лечь, что и сделала. Надо сказать, впечатлений была масса. У меня было два парня, но то ли у них опыта мало, то ли темперамент не тот, но подобного я ещё ни разу не испытывала. Какая-то сумасшедшая лавина впечатлений. Тут я все же вспомнила, что мне восемнадцать, а ему тридцать пять, и он женат, и решила, что самым разумным поступком будет забыть и о том, что случилось сегодня, и об Андрее Сергеевиче вообще. Фотографий у меня больше нет, я получила то, что хотела, да ещё и бонус в виде крышесносного секса. Тут я хмыкнула и, потянувшись, легла на бок, закрывая глаза. Что ж, Андрей Сергеевич, прощайте, меня ждёт новая интересная жизнь.

Однако Николаев так не считал, потому что спустя три дня, возвращаясь из магазина, я встретила его возле общаги. Он ждал меня, опираясь на капот машины, и был зол. Вот тут я испугалась, решив, что-то случилось, а он меня подозревает. И на всякий случай сразу сказала, остановившись напротив:

– Я ничего не делала, честно. И фотографий у меня больше нет.

Он только хмуро посмотрел и кивнул, сказав:

– Садись в машину.

Гадая, какого черта происходит, я села, мы тронулись с места.

– Куда мы едем? – задала вопрос, но Николаев только снова хмуро посмотрел. Оставалось гадать, что происходит. Через десять минут мы тормознули во дворе жилого дома. Андрей Сергеевич вышел и уверенно направился к подъезду, я семенила следом, решив подождать с вопросами. Может, он хочет что-то обсудить без лишних глаз? Касательно фотографий и той женщины, например. Тогда почему злится?

Поднявшись на третий этаж, мужчина открыл дверь в квартиру. Мы молча прошли на кухню, где он, достав бутылку виски и бокал, налил себе и выпил. Я осмотрелась: типичная однушка, но ремонт неплохой, и мебель современная. Он, что, тут живет? Вряд ли, он же женат, значит, живет с женой. Я усмехнулась абсурдности своих мыслей и спросила, складывая на груди руки и прислоняясь к столу:

– И что мы здесь делаем?

– А ты не догадываешься? – усмехнулся он, отставив бокал и приблизившись. Я посмотрела в недоумении, но поймав его взгляд, все поняла. И чуть не присвистнула. Эко его распирает, раз он меня сюда притащил. А злится, видать, потому что захотелось, и удержаться не смог.

Николаев же, подхватив меня, усадил на стол, а сам встал между ног. Я размышляла, что делать: оттолкнуть или подпустить? А потом он стал меня целовать, и я, вспомнив прошлый раз, махнула рукой, решив: потом разберусь.

Так я стала его любовницей.

Встречались мы раз в неделю, по средам, так было удобно ему, а мне без разницы. Я просто вписала этот день в свою жизнь как его. Мне этих встреч хватало, тем более, что осенью началась учёба, забрав свободное время. Тут я не филонила, понимая, что судьба дала мне шанс, усердно зубрила все предметы, дабы успешно сдать сессию. Денег на взятки не было, да и стипендия не помешала бы, хотя Андрей Сергеевич, трансформировавшись в Андрея и моего любовника, оставлял мне какие-то суммы. Но осознавая, как зыбко мое место в его жизни, я прикладывала максимум усилий, чтобы от него не зависеть. И для этого нужно было хотя бы не вылететь из института. Несмотря на это, общажная жизнь все же захватила меня, появились новые друзья, ухажеры. Некоторые из них были настойчивы, а я размышляла, стоит ли отвечать взаимностью или пока повременить. В конечном итоге стала встречаться с второкурсником, учащимся на нашем факультете. Андрея не бросала, потому что перспектива с парнем была туманна, да и вообще, это было больше ради развлечения.