«До 17.00 передние части 2-го батальона 11-го пп (мот.), наступающие от Алешино, продвигаются вперед, на южный край Рогачево, 1-й батальон 11-го пп достиг сначала северо-западной окраины Рогачево, и 14-й рб (мот.), который взял после разгрузочного нападения 1-го батальона 11-го пп Кочергино, проникает также с севера в город. Части разведывательного батальона наносят удар через Васнево на мост при Прожекторе. 2-й батальон 53-го пп приступает к очистке шоссе от Богданово на Рогачево.
В 18.15 адъютант 11-го пп (мот.) сообщает, что 1-й батальон 11-го пп пробил северную часть Рогачево и взял населенный пункт Василево, лежащий в 1 км восточнее Рогачево, 2-й батальон 11-го пп проник со 2-й ротой в южную часть города. В результате город взят!»[94].
Немцы отчитались о взятии 120 пленных, двух подбитых танках и захвате бесчисленного количества оружия. Наличие такого числа пленных косвенно подтверждает свидетельство С. И. Лаврова[95]. Он вспоминает, что вскоре после прихода немцев через их деревню Темново провели колонну пленных численностью около ста человек. Среди солдат, одетых в шинели, выделялось несколько в черной форме и шлемах. С. И. Лавров запомнил этот факт, потому что один из бойцов, переговорив с охраной, отделился от колонны, забежал к ним в дом и попросил чего-нибудь съестного. Мать нашего свидетеля дала солдату хлеба, предложила остаться и где-нибудь спрятаться. Но танкист сказал, что если он не вернется, то всех остальных расстреляют, и побежал вслед за колонной. Возможно, и этот, и остальные танкисты в колонне были бойцами из частей группы Хетагурова, в которой и была сосредоточена основная масса наших танков на этом участке фронта. Их могли вести на запад окольными дорогами, чтобы не создавать помех на основных магистралях.
У себя дома в Богданове видел одного нашего пленного солдата и Ю. В. Колосков[96].
Приказ командующего левофланговой группой 30-й армии на отход от Рогачева 24-й кавалерийской дивизии.
«Немцы праздновали победу, пили шнапс и жрали наших кур. Потом привели пленного красноармейца и оставили его в сенях. Матушка наша, сердобольная женщина, принесла ему хлеба и молока, но немец запретил кормить пленника. Перекинувшись несколькими фразами с бойцом, мы поняли, что он из Брянска. Еще он сказал: «Все равно сбегу!» Матери было жалко солдата, и положив хлеб в старую телогрейку, она устроила ему место ночлега на полу. Ночью снова был шум, немцы кричали: «Рус капут!» Утром мы узнали, что пленный сбежал. Перехитрив часовых, он выбрался из нашего хлева через соломенную крышу».
Скорее всего, в плен попали бойцы отряда МЗО[97]. Они последними получили приказ на отход, который должен был дойти до всех изолированных участков периметра обороны. Поскольку радиосвязь отказывала, управление подразделениями батальона осуществлялась в основном с помощью делегатов связи, и оперативностью не отличалось.
«В силу растянутости фронта, затруднялось управление боевыми единицами. Бой велся фактически отдельными очагами сопротивления, а управление боем носило форму общения командира и штаба с подразделениями. Штаб, естественно, не обеспечивал управление боем»[98].
Надо помнить, что почти все подразделения находились в соприкосновении с противником. Не исключено, что некоторые гарнизоны опорных пунктов оказались в окружении. Такое свидетельство мы имеем еще в одном наградном листе.
«Тов. Осадчий, будучи пом. командиром взвода, героически отстаивал участок обороны под г. Рогачевым. В самые опасные моменты появлялся сам и лично руководил действиями отдельных групп. Взвод попал в окружение большой группы фашистов, пулеметным огнем и гранатами прорвал вражеское кольцо и вместе с командиром взвода вывел взвод вместе с мат. частью из окружения»[99].
Места погребений воинов 58-й танковой дивизии в районе Доршево и Петровки.
Из окружения пришлось выходить и частям 18-го кавалерийского полка, который будучи на самом западном фланге группы оказался и в самом сложном положении. Как видно из уже цитировавшегося наградного листа, его командир справился с этой задачей. Надо отметить, что на следующий день, 27 ноября 1941 г., о судьбе Гагуа командованию дивизии еще ничего не было известно[100].
А вот начальник политотдела 24-й кавалерийской дивизии никакого окружения не заметил.
«Я шел среди последних отступающих бойцов дивизии, со мной был помощник по комсомолу Стояновский. Город был пуст, на площади горел наш легкий танк, и в нем с грохотом рвались снаряды. Мы обошли его стороной, и тут в конце улицы появились немецкие мотоциклисты. Наши бойцы дали по ним несколько выстрелов, немцы слезли с мотоциклов и перебежками начали наступление от дома к дому. За нами шла небольшая группа бойцов, они обстреляли немцев, и те прекратили преследование. Стало темно, стрельба затихла»[101].
Таким образом, отдельные подразделения и одиночные бойцы в окружение попадали, но полного окружения всей нашей группы войск и прорыва из него, о котором пишет Г. И. Хетагуров, не было. Нет подобной информации и в немецких источниках.
Мы видели, что немецкому 14-му разведывательному батальону не удалось выйти к мостам на Яхроме и перекрыть путь отхода по дороге Василево – Прожектор. Только после взятия Василево по ней выдвинулась в восточном направлении одна рота.
Поэтому отступающие страдали только от огня противника. М. И. Сурину, несмотря на дневные впечатления, не верилось, что немцы быстро займут Рогачево и он задержался в Василево до сумерек. Ему пришлось «уходить с последними обозами уже под минометным огнем врага, обстреливающего нас из Васнева. И даже не уходить, а убегать. В этой колонне были и рогачевские партизаны из отряда Птицина».
Другой путь отступления (через Подвязново) тоже продолжительное время оставался свободен. Сюда должен был выйти немецкий 54-й мотоциклетный батальон.
Это задание было передано по телефону около 13.00, но батальон оказался в Покровском лишь в 18.30, после преодоления многочисленных дорожных трудностей. И только тогда в журнал боевых действий занесено, что он нанес удар на Подвязново. Однако в тот момент в Рогачево уже вошли другие части дивизии, и движение батальона происходило большей частью по тылам своих же войск. В 21.00 54-й мотоциклетный батальон сообщил о занятии Подвязново. При этом столкновений с нашими войсками он не имел. Следовательно, на этом участке из окружения никто не пробивался.
Вот как описывает приход немцев в Подвязново Е. Г. Спиридонов.
«Фронт приближался к Рогачево, были слышны залпы пушек. В один из дней, когда уже смеркалось, начался отход советских частей через Подвязново. Немного танков и тягачей с пушками, длинные колонны пеших солдат и конные обозы – все это двигалось по направлению к Дмитрову. Мы выбегали к дороге и смотрели на многочасовой отход, не понимая, что нас ожидает. Потом наступила ночь, последняя ночь без оккупантов.
Танк БТ-7, подбитый в Рогачеве 26 ноября и простоявший до дня освобождения. Кадр из документального фильма «Разгром немецких войск под Москвой».
