После того как Лео закончил монолог, за столом воцарилась тишина. Эмма не знала, как ей реагировать, но потом собралась с мыслями и все-таки ответила.

– Прежде всего, я от всей души благодарна Вам за спасение моих девочек. Каким вы это сделали образом, я не знаю, да и не хочу знать, но я перед вами в неоплатном долгу. Если вы обещаете мне и дальше делать так, чтоб Дани улыбалась, сделать так, чтоб она жила в любви и гармонии, больше мне ничего не нужно. Да, я совершила неверный поступок, отправив ее в горы… Даже вспоминать не хочется. Удивительно, но Гаспар оказался прав. Я думала о мнении посторонних людей, но о счастье своей дочери совершенно не задумалась. Я должна тоже попросить у вас прощения. Отчасти, и я приложила руку к вашему длительному расставанию. Давайте забудем об этом недоразумении. Вы вместе действительно прошли тяжелый путь. Больше я не встану между вами.

– Ну что, горько? – радостно крикнул Анри, подняв бокал и тем самым прервав повисшую паузу.

– Тише ты, ненормальный! – Дениз, засмущавшись, ударила его ногой под столом.

Лео и Дани рассмеялись, и смех разразился по всему дому. Они нежно поцеловали друг друга в губы, стараясь не затягивать поцелуй перед взглядами собравшихся.

– О чем ты задумалась, милая? Обед остывает, а ты к нему даже не притронулась, – спросил Лео.

– Вспомнила наш ужин, когда мы с Дениз не смогли улететь в Брюссель. Вернее, ты не дал нам улететь.

– Мы тогда сорвали выгодный контракт, зато остались в живых. Лео, я тебе всю жизнь за это буду благодарна, – обратилась к нему Дениз.

В ответ он махнул рукой, как будто это было что-то малозначимое.

– Я не мог позволить себе отпустить её, – Лео посмотрел на Дани тем самым взглядом, полным тепла, от которого она таяла, словно горящая восковая свеча.

3

– Спасибо вам за прекрасно проведенное время, все было очень вкусно, – сказала Дениз, обняв Дани. Гости стояли возле ворот дома, прощаясь с хозяевами.

– Всегда рады, заезжайте завтра. Мамочка, может хоть ты останешься на ночь? – предложила Дани.

– Нет, дочь, надо ехать. Дома дела и бабушка. Наша королева-мать скучает, когда меня долго нет в доме. Сама знаешь, она итак не очень любит город, ей здесь всё чужое, как она говорит «задыхается». Ни ее коров, ни кур. Да и Алекс уже приехал, ждет меня.

– Алекс, как жизнь? – Дани махнула ему рукой, на что он в ответ показал ей «класс».

– Счастливого пути, мам. Позвони, как приедешь.

Входная дверь в дом захлопнулась и, наконец влюбленные остались наедине.

– Ну, моя принцесса, – обхватив талию Дани двумя руками, сказал Лео, – какие у нас планы на вечер? Может, по бокалу шампанского? Или, чего покрепче.

– Нужно сперва заняться разбором моих вещей. Мы с Дениз такой беспорядок навели в твоей спальне.

– В нашей, – поправил ее Лео, – я же сто раз повторял, нет больше ничего моего, всё здесь теперь наше. Делай в этом доме, что хочешь. Хоть с ног на голову переверни.

– Я пока не привыкла, этот модный загородный особняк сильно отличается от моего дома. Мои родители выбрали классику в интерьере, стиль «барокко», вензеля повсюду, золотое напыление. В лучших традициях Кавказа. А у тебя здесь так…глубоко современно. Много стекла, свет, интересная архитектура, геометрические формы во всех деталях. Это пространство можно вечно рассматривать и каждый раз находить что-то новое.

– Здесь поработала команда дизайнеров с очень хорошей квалификацией. Ты не находишь сходство с яхтой?

– Нахожу, стиль явно прослеживается один.

– Так вот, ребята специалисты по хай-тек. В их агентстве и яхту мне спроектировали. А уж потом дом.

– И получили, наверное, огромный гонорар, – выдала Дани мысли вслух.

– Достаточно внушительный, врать не буду. Но, он вполне заслужен.

– Представляю, как тебе было трудно играть в бедняка весь год, обладая таким богатством, да? – спросила Дани, вспоминая обшарпанную квартиру, в которую она приходила к Лео.

– Ну, раз я не выдал себя, значит не так уж и трудно. Это была моя работа – стать временным бедняком, – ответил он, – к тому же, я ведь не всегда жил в таком доме. Я из достаточно скромной семьи, у нас был ветхий домишко, полторы комнаты всего. Мне так и не удалось родителей при жизни уговорить переехать ко мне в новый дом. Поэтому я понимаю, когда твоя бабушка противится всему городскому.

– А ты часто сюда приезжал, пока снимал ту квартиру в районе старого моста?

– Иногда, не часто, но приезжал. Особенно ближе к выпускному. Как видишь, я тщательно готовился к твоему переезду. Пусть и с задержкой в год, но всё же, я тебя ждал. Я хотел, чтоб эту пустоту дома заполнил твой смех, твои неслышные шаги и твое дыхание. Чтоб я знал, что ты всегда где-то рядом, в пределах этого дома. Чтоб заполнить твое отсутствие, я развесил портреты. Их кстати тоже на холсты перенесли те ребята, что занимались дизайном. Ты, наверное, сильно удивилась, когда сорвала покрывала с портретов?

– Ты даже не представляешь себе насколько. Моё сердце чуть было не остановилось. Одна, затем вторая, здесь их огромное количество. Но, теперь в них нет необходимости, вместо картин буду я, живая.

– Хочешь, снимем их отсюда? – встревоженно спросил Лео.

– Пожалуй, да. Я немного смущаюсь, как будто здесь проходит экспозиция какого-то влюбленного фотографа.

– А это так и есть. Фотограф, что снимал тебя, и правда безумно влюблен, – Лео провел ладонью по волосам Дани, – мы их уберем, но одну я все-таки оставлю в своем кабинет, повешу рядом с водопадом.

– Какую же?

– Вот эту, – показал он на фотографию, которая висела ближе всего к дивану. Здесь Дани стояла на кухне в той самой квартире Лео, в которой они встречались. На ней был тонкий, белый, практически прозрачный сарафан на широких бретелях. Она мирно пила кофе, задумавшись о чем-то важном, наверное, о предстоящих экзаменах. Чистая, ангелоподобная, принадлежащая лишь ему одному.

– Я быстро тебя сфотографировал, пока ты не видела. В этом фото вся ты. И мои трепетные ожидания, предвкушение новой жизни. Я тогда еще не знал, что в скором времени окажусь за решеткой. Но эмоции, которые я испытывал, когда делал этот кадр, невозможно забыть. И передать словами. Я будто видел в тебе всё то счастье, которое наступило только сейчас, наконец-то переступив порог моего дома. В этом фото – вся моя вера в наше совместное будущее.

– Ты меня не перестаешь удивлять, Лео. Я и не подозревала, что ты снимаешь каждый мой шаг.

– Всё тайное рано или поздно раскрывается. Жаль, что не я первым показал тебе свое реальное жилище. Жаль, что ты попала сюда в связи с тяжелыми обстоятельствами. Не так должно было произойти твое знакомство с моим настоящим домом. Но, ничего уже не изменить.

В спальне приглушенно горели лишь прикроватные светильники на невысоких ножках, а свет ночной луны проникал сквозь тонкую занавеску. Перебирая пакеты с одеждой, Дани аккуратно вешала свои бесчисленные наряды в большом гардеробе, который теперь делила со своим будущим мужем. На нижние полки она укладывала всю обувь по сезонам, а в боковой выемке – сумки и аксессуары.

– А здесь что? Какие-то игрушки, – спросил Лео, протягивая ей небольшой пакет.

– Это мои фигурки, я их привозила из разных стран. Смотри, эту пирамиду мы купили с папой в Египте. А вот это – Бурдж Халифа в миниатюре, из Дубая.

– Милые сувениры из детства, – Лео понимал, насколько ей дороги такие мелочи, напоминающие отца.

Вдруг, в руки Дани попался маленький фарфоровый ангелок с крестиком в руках, сложенных для молитвы, и мягкими пушистыми крылышками за спиной.

– Эх…-протянула она с жалостью, поджав губы.

– Эту тоже купили с папой?

– Нет. Эту Эрик подарил еще в школе на какой-то праздник. Кажется, на день влюбленных. Символично, правда?

– Как будто зная, что скоро и он станет таким же небесным жителем, как этот ангелок.

– Лео, мне надо сходить к нему. До нашей свадьбы. Я еще ни разу не была на его могиле. Такая глупая смерть. Иногда меня посещает чувство вины. Как будто это я стреляла, а не Гаспар, – к горлу Дани подкатил ком. Глаза покраснели, и она больше не смогла ничего сказать.