– Не тяжело, малышка? Давай-ка сюда вещи. Как прошла примерка? – на ходу быстро поцеловав Дани в щеку, спросил Лео и взял из ее рук все ноши.
– Все замечательно! Платье готово, остались пару деталей, – ответила она, входя во двор.
– И эти пару лишних деталей осели на боках твоей невесты, еле платье застегнули, – засмеялась Дениз, продолжая жевать яблоко, начатое еще в машине.
– Kızim, sus artık! (девочка моя, замолчи уже!) –Дани игриво толкнуло плечом Дениз, которая подняла руки вверх, показывая тем самым жест «сдаюсь».
– Всё-всё, больше ни слова не скажу. А где моя сладкая доченька? – подхватив на руки Селин, она вошла в дом.
– Даже если ты наберешь не пару, а двадцать лишних килограмм, я все равно не перестану тебя любить, – тихонько, на ухо Дани сказал Лео, – каждый сантиметр твоего тела… – она уже чувствовала, как её щеки начинают пылать, а ладони непроизвольно тянутся к его шее.
– О чем вы там шепчетесь, дети? – в кухню вошла Эмма, держа в руках оставшейся в машине последний пакет.
– Эмма, ну что ж вы несете эту тяжесть, я сам бы все поднял, оставьте, – Лео выхватил вещи из рук будущей тещи.
– Сейчас накроем на стол, мы дико проголодались, – сказала Эмма, – эти свадебные хлопоты очень приятные, но утомительные.
– Потерпите еще недельку, после праздника все как следует отдохнем. Вы, кстати, не надумали с нами поехать в путешествие? Я знаю, что Дани было бы приятно, если бы вы тоже провели отпуск, погрелись в теплой стране под жарким южным солнцем.
– Нет, дорогой Леон, я уже сказала, что не поеду. Во-первых, вы – молодожены, у вас начинается медовый месяц, куда вам еще с собой престарелую тёщу брать? Мешаться только буду. А во-вторых, бабушку Лилию нельзя оставлять одну. Вдруг опять накроет сердечный приступ? На персонал дома я ее не могу бросить, на них надежды нет.
– Ну, если с первым обстоятельством я не согласен, вы бы нам не помешали абсолютно, то со вторым, увы, придется смириться. Бабушка действительно не должна надолго оставаться без вас. Надеюсь, когда-нибудь мы и бабушку возьмем с собой на небольшое расстояние, сменить обстановку, побыть с нами, посемейному все вместе. Она ведь еще духом бодра и с ней действительно весело, несмотря на почтенный возраст, – улыбнулся Лео своей доброй улыбкой, – очень частое явление среди аксакалов – излишняя серьезность или раздражительность. Этого бабуля лишена.
– Да уж, маме чувство юмора не занимать. Ладно, посидели без дела и хватит. Сейчас девочки спустятся и будем готовить.
– Дениз кормит дочку, а Дани поднялась переодеться. Здравствуйте, Эмма, – подошел к ней Анри и уважительно обнял, – мы тут с Лео пытались накормить Селин, но все пюре одним ловким движением её маленьких ножек очутилось на платье и моих брюках. Пришлось мне застирывать. Я иногда себя ругаю, что пока не научился толком обходиться с ребенком. Новый статус мне дается нелегко.
– Брось, Анри, ты только месяц как папа. У тебя еще вся жизнь впереди, чтоб научиться, – подбодрила Эмма.
– Сейчас можешь как раз продолжить, забери Селин и не упускай возможность лишний раз потренироваться, – на кухню уже спустилась Дениз, держа дочку на руках, – а мы пока похозяйничаем на этой роскошной кухне.
– Да-да, мужчины, покиньте столовую и ждите, когда мы вас позовем, – спускаясь по лестнице, серьезным тоном сказала Дани. Стоявший на последней ступеньке Лео обхватил ее талию и одним движением прижал лицом к стене, разделявшей зал и кухню.
– А попозже мы найдем более интересное применение нашему кухонному столу, да милая? – проведя пальцем от шеи до копчика Дани, еле слышно произнес он. Она громко выдохнула и выгнула спину, как кошка.
– Ах… Лео. Ты постоянно меня ловишь, когда я занята, говоришь непристойные фразочки, играешь в прятки со мной, в тот момент, когда дома есть кто-то еще. Зачем ты меня дразнишь, негодяй? – Дани теряла контроль над собой в его руках.
– Неудобные обстоятельства усиливают желание и добавляют интерес, – он продолжал рисовать узоры пальцами на ее спине и голых плечах в белом спортивном топе, – делают влечение более острым, а мысли более жгучими. Ну, скажи мне, разве это не так? – резким движением, Лео шлепнул ее по ягодице, – Не так, моя девочка?
– Да, вот так… – еле выговорила она сквозь вздох.
– Тебе ведь не было больно?
– Нет, приятно,
– Продолжать?
– Да, продолжай, – шепнула она.
– Дани, ну ты где? Мы все голодные! – крикнул Анри из кухни, даже не подозревая, что происходит за стеной.
– О, а какой голодный я, ты не представляешь, – Лео аккуратно развернул Дани к себе лицом и проложил дорожку поцелуев на ее вспотевшей шее, – ну, госпожа «пока еще Бостани, но уже совсем скоро Датвес», вы свободны. Приговариваю вас терпеть муки возбуждения, пока нас не оставят одних в этом огромном доме, а если быть точнее, на кухне, – Лео хитро улыбался, в его глазах как будто плясали языки пламени, а улыбка была наглой, но милой, – а если совсем точным – на столе.
– Ты садист…– сказала Дани, прикусив нижнюю губу.
– Но, при этом очень ласковый садист. Помнишь, сколько ты дразнила меня? Соблазняла, играла со мной, зная, что продолжения не будет. Я мужественно терпел все эти испытания. Теперь, любимая, побудь немного на моем месте, по крайней мере до вечера, – подмигнув, Лео развернулся и направился во двор, – Анри, я тебя жду на улице, – крикнул он.
– Ты чего вся красная? – спросила Эмма вошедшую дочь, искреннее не понимая, в чем дело.
– Бежала по лестнице, мама, – поправляя топ, ответила Дани, кинув хитрый взгляд на Дениз.
– Ага, – та все поняла и еле сдержала смех,– так. Что у нас в меню?
– Индейка, спагетти с креветками и два салата. Один с угрём, он уже готов, я сделала нарезку утром, а овощной сейчас приготовим. Дениз, достань из холодильника сыр, пожалуйста. А, еще будет десерт.
– Но, нам с тобой ведь нельзя, – напомнила подруга.
– Давай хоть один разочек, – доставая половину домашнего пирога с малиной, украшенного слоем меренги, взмолилась Дани.
– Нет, нет и нет, выйди сначала замуж, а уж потом набирай вес, – Дениз выхватила у нее из рук большое блюдо с пирогом.
– Сталин в юбке…
– Не была бы я такой, сама знаешь, Анри бы тоже сейчас просил «один разочек выпить, одну рюмочку, одну бутылочку, одну сигаретку». А я должна все держать под контролем.
– Benim sevgilim, знаю, что тебе было сложно с ним. Но, Анри сознательный парень. Он давно уже понял, что теперь может потерять не только тебя, но и дочь. А вас он не променяет ни на какой соблазн.
– Хотелось бы верить, – Дениз пожала плечами.
– Присаживайтесь, еда уже остывает, – пригласила Эмма всех за стол.
На правах хозяина во главе сел Лео и пригласил Дани присесть рядом. Когда все заняли свои места за столом и приступили к обеду, Даниэла вдруг вспомнила другое недавнее застолье. Это был ужин в тот день, когда Лео снял их с рейса в Брюссель, а в аэропорту буквально через полтора часа произошел взрыв. Он знал о готовящемся теракте, поэтому всеми силами перед самой посадкой в самолет уговорил Дани и Дениз не лететь в Бельгию. Мама и бабушка встретили их дома и плакали от счастья, что все живы и здоровы. Разговор вышел тяжелый, но Лео, впрочем, как и всегда, взял на себя всю ответственность и раскрыл карты перед семьей Бостани.
– Я прекрасно все понимаю, Эмма, понимаю, за что была сослана ваша дочь на год в горную деревню. Знаю, что вы имеете полное право меня ненавидеть за то, что я вам солгал в день рождения Даниэлы. Вы спрашивали меня, с кем она встречается, но я не выдал наш с ней секрет. Прошу меня простить. Причина была лишь одна. Я оберегал ее, – Лео перевел взгляд на Дани, – всегда оберегал и буду это делать всю жизнь. Она хотела вас подготовить, просила дать ей время и не рассказывать про наши отношения. Понимая, что так для всех будет лучше, я тогда промолчал. Вы всегда желали для неё определённого спутника, видели рядом с ней образ, который сами для нее придумали, такого «жениха по всем параметрам». А я ни по одному не подходил. Я думаю, сейчас всем уже понятно, что ни при каких обстоятельствах, меня бы этот факт не остановил, и я бы не бросил Дани. Мне было нелегко, признаюсь. Вся эта история с Эриком, царствие ему небесное, и с Гаспаром, принесла огромную беду вам и мне, в том числе. Тюрьма наложила определенный отпечаток на моё мировоззрение. Это, словно маленькая смерть. Ты выпадаешь из обычной жизни, а погружаешься совершенно в другое состояние, другие проблемы, там у тебя меняются ценности. После возвращение оттуда, я по-настоящему начал ценить жизнь, моих окружающих, ценить всё, что имею. И терять больше я не намерен. Сейчас, я думаю, ни для кого не секрет, что я люблю Дани. Что единственный человек, ради которого я готов на всё – это она. И будьте уверены в моей серьезности. Я хочу и могу сделать ее счастливой.
