Ника достала из принтера чистый лист бумаги и написала: «Обязательно узнать у матери про других подружек». Что-то маловато друзей у девочки-подростка.
– Ну что же, продолжим чтение, – сказала сама себе Ника и перевернула страницы с допросами Вики, Миши и родителей Лили.
Дальше в дело была вшита фотография Лили, которую использовали для розыскных листовок и ориентировок. С фотографии на Нику смотрела девочка-подросток. Девушки в этом возрасте часто выглядят старше своих лет, но черты лица Лили Кондратюк еще оставались детскими. Лиля была прехорошенькой: темные выразительные глаза, пухлые губы, копна густых кудрявых волос. Одета Лиля была во что-то светлое, как прочитала Ника в ориентировке: «футболка белого цвета», «джинсы голубые», «кроссовки синего цвета», на шее кулон из металла светлого цвета в виде оленя.
Далее Ника перелистнула тысячу и один протокол осмотра места происшествия. Пять раз была осмотрена роща, в том числе с применением квадрокоптера и георадара, дважды дом родителей Лили. Никаких результатов, ничего интересного. Осмотр комнаты Лили – тоже все по нулям. Немудреный набор подростковой одежды: джинсы, футболки, школьная форма. Книги: тоже ничего необычного – вампиры, романы для девочек, много японских комиксов, которые, судя по милым подписям на титульных листах, Лиле подарил Миша Голицын. Шкатулка с девичьими артефактами: засушенные цветочки, валентинки, милые записки. Плюшевые игрушки. Простенький ноутбук.
Дальше уголовное дело как-то внезапно закончилось.
– Ну и как тебе? – спросила Ника саму себя. – Глухо, как в танке. Надо идти к ДД за советом.
Заместитель руководителя Энского межрайонного следственного отдела Денис Денисович Кораблев (сокращенно ДД) был на рабочем месте. Ника зашла в приоткрытую дверь его кабинета и попала в атмосферу приятного полумрака. День уже клонился к вечеру, закатное солнце едва проникало в кабинет сквозь задернутые жалюзи, и лишь настольная лампа ярко освещала рабочий стол, заваленный томами уголовных дел и материалов проверок. Из маленьких колонок звучали какие-то восточные мантры, и со стороны казалось, что Денис Денисович медитирует.
– Ну как вам дело, Ника Станиславовна? – ДД поднял голову, оторвавшись от изучения одного из пухлых томов.
Ника даже не удивилась тому, что ДД догадался, по какому поводу она пришла к нему, присела на приставной стул и, немного подумав, сказала:
– Пустое оно какое-то. Думаю, что девочки уже нет в живых. А вот кто ее «прибрал» и по какой причине, теперь как-то предстоит устанавливать.
– То есть, по вашему мнению, версия убийства приоритетная?
– По моему мнению, да, – просто ответила Ника. – И как говорит нам криминологическая статистика, убил ее человек, хорошо знакомый с девочкой. Потому что по статистике так качественно прячут трупы именно знакомые и родственники.
– Ну да, у них стимулов больше скрывать следы преступления, согласен. Что намерены сейчас делать?
– В первую очередь хочу всех передопросить по второму кругу. Надо внести ясность в вопрос о круге ее общения. Я сильно сомневаюсь, что Лиля общалась исключительно только с парнем и одной подружкой. На парня тоже бы хотела лично посмотреть, что он за фрукт.
– А вы уже знаете, что парень этот непростой? Он – сын нашего колбасного короля, хозяина свинокомплекса. «Голицынские колбасы» – это они.
– Подождите, я так поняла, что Лиля из очень бедной многодетной семьи, у нее родители на этом же свинокомплексе работают. Что их может связывать?
– А вот это, Ника Станиславовна, вам сейчас и предстоит узнать. Кстати, у отца Лили есть идея-фикс, что Лилю похитили и убили по заказу Голицына-старшего. Он с этой идеей носится очень активно.
– Да, мне Макс говорил, что там проблемные потерпевшие. Что же, с ними все равно придется познакомиться поближе. Созвонюсь завтра утром с Колей Ткачуком и, если он не сильно занят, двинем с ним по деревенским адресам. Хочу еще в школу зайти, допросить классного руководителя. Может, он что-то интересное скажет.
– Хороший план. Давайте, работайте. Вот согласитесь со мной, Ника Станиславовна, интересное дело, правда? Думаю, оно поможет вам отвлечься от ваших городских переживаний, – хитро посмотрел на Нику Денис Денисович.
«Всем-то есть дело до моих городских переживаний», – подумала Ника, но отвечать ДД ничего не стала.
На следующее утро Ника и Коля Ткачук, ее хороший знакомый, отличный опер и по совместительству теперь еще и начальник уголовного розыска межмуниципального отдела полиции «Бродский», отправились в Нижние Ямки.
Нижние Ямки, небольшая деревенька, притулившаяся в лесах у федеральной трассы на расстоянии примерно пятнадцати километров от Бродска, была знаменита двумя вещами – огромным свинокомплексом с колбасной фабрикой, а также невероятно приятным ароматом, источаемым этими предприятиями. Аромат постоянно ощущался в самих Нижних Ямках, иногда чувствовался в Бродске, а в особо ветреные дни щекотал носы жителям столицы Сибири – Энска.
Ника не без удовольствия снова погрузилась в атмосферу деревенского детектива, когда первая задача при допросе людей по месту их жительства – сделать так, чтобы тебя не съела их собака. Следующая задача – не вляпаться в следы жизнедеятельности домашней живности во дворе. Ну и уже потом, наконец, применить все премудрости криминалистической тактики и получить от собеседников всю нужную тебе информацию.
– Ты чего назад вернулась, Никуш? – Ника и Коля вместе съели не один пуд соли, по этой причине ему Никой дозволялась некая фамильярность.
– Да так, были причины. Не хочу говорить, без обид, – Нике не хотелось врать Коле и придумывать какие-то адекватные причины для возвращения в родной отдел из рядов важняков. А сообщать Коле, что причиной возврата стал роман с женатым коллегой, зашедший в тупик, было как-то несолидно.
– Да ладно, не говори. Я рад, что ты вернулась. Старички редеют, а с молодежью каши не сваришь. У всех понтов больше, чем умений. А у меня же второй сын родился, – внезапно просиял Коля, – я тебе сейчас фотку покажу.
Ника улыбнулась.
– Ничего себе, вылитый ты. Одно лицо с тобой, Николай.
Внешность у Коли, и правда, была приметная и для опера довольно нетипичная. Николай выглядел ангелоподобно. Невысокого роста, светленький, хрупкого телосложения. Пока Николай не представлялся и не доставал служебное удостоверение, оперативника в нем разглядеть было проблематично.
– Куда сначала, к родителям Лили? – Наши герои уже заехали в Нижние Ямки.
– Да, давай. Я вчера матери позвонила, предупредила, что мы приедем.
Они остановились у ворот, Коля постучал в калитку, в ответ ему со двора залаяла собака. Внезапно калитка распахнулась, навстречу им вышел молодой человек с бородой и в непонятном балахоне, который указал на них по очереди пальцем и сказал:
– Вы – звери, настоящие звери! Ты – мишка косолапый, а ты – лисичка-сестричка.
– Ника, спокойно, это старший брат пропавшей девочки – Иван. У него не все дома. Совсем забыл тебя предупредить, – Коля сохранял спокойствие. – Ваня, где мама?
– Мама, мама, люблю маму, мама там, – Иван указал в сторону бани, от которой к калитке уже шла Алина Лазаревна, мама пропавшей девочки.
Тут Нике стало понятно, по какой причине в деле был допрос только одного брата пропавшей девочки – Матвея Кондратюка. Маленькие близнецы ничего не могли пояснить в силу возраста, а Ивана явно нельзя было допрашивать из-за психических отклонений.
Дом и двор Кондратюков мало напоминал типичные дома малообеспеченных деревенских семей. Везде царили чистота и порядок. Конечно, никакой дорогой сельскохозяйственной техники во дворе видно не было, но и признаков вопиющей нищеты Ника тоже не заметила. Все выглядело аккуратно, да, именно слово «аккуратно» употребила бы Ника, если бы ее попросили описать жилище Кондратюков одним словом. Аккуратным был дом с выкрашенными в ярко-зеленый цвет ставнями. Аккуратными были баня и два сарая. Аккуратной была будка для собаки, вокруг которой на цепи бегал добродушный лохматый пес, не забывая при этом лаять, напоминая, что он здесь не просто так сидит, а охраняет дом. Аккуратной была комната Лили, которую она делила с двумя своими маленькими братьями-близнецами, судя по двум детским кроваткам. Алина Лазаревна предложила Нике расположиться на кухне.
