– Лукас оказался очень изменчив, – словно не слышала свою собеседницу марокканка. – Я боюсь, что в последний момент перед свадьбой он скажет, что передумал, что он не готов, что он хочет вернуться к отцу или еще что-нибудь в этом духе.

– Что ты, парень так тебя любит! Несогласие по одному вопросу, это еще не повод для серьезной размолвки.

– Это очень важный вопрос, Иветти.

– Жади, ты меня извини, конечно, но я думаю, что только ради свадьбы веру менять не стоит. Ты ведь не стала бы креститься лишь для того, чтобы выйти замуж за Лукаса? Вот и ему не обязательно становиться мусульманином, чтобы быть с тобой.

Жади начала прислушиваться к словам Иветти.

– …разумеется, он поступил неправильно, что сразу не сказал об этом, – продолжала женщина. – Лукас должен был предупредить тебя о своих сомнениях и не давать ложных обещаний, но вышло, как вышло. Все люди имеют свои недостатки, Лукас не исключение.

– Иветти! – слабо улыбнулась Жади. – Если бы ты только знала, как я хочу тебе верить! Спасибо тебе за все, ты стала мне, как мать.

Девушка бросилась обнимать свою старшую подругу с такой нежностью, словно бы Иветти и правда была ее матерью. Ее сиротское сердце так нуждалось в тепле и поддержке, а у Иветти оно могло получить этого сполна.

Лукас без охоты поворачивал ключ входной двери. Он был уже готов ко всему: что Жади заберет свои вещи и исчезнет, не оставив даже записки, или что его собственный чемодан будет выставлен к порогу, или что они разойдутся по разным комнатам, или что Жади на пару с Иветти подвергнут его суровому остракизму. Однако, к удивлению парня, ничего такого не произошло. Жади как обычно встречала его с улыбкой.

– Лукас, как прошел день, дорогой? – спросила она, крепко прижимаясь к нему.

– Жади?.. – удивился Лукас. – Да все хорошо, в общем-то. Разве ты на меня не сердишься?

– За что? За то, что не захотел отказаться от своей веры?

– Ну, я подвел тебя.

– Ничего, как-нибудь переживем. И свадьбу сыграем не хуже, чем играют в Марокко.

– Жади! – облегченно воскликнул Лукас, целуя избранницу. – Как же я тебя люблю!

Иветти чуть не расплакалась, увидев трогательную картину примирения влюбленных. Ах, если бы только Львеночек сказал ей что-то подобное, если бы только…

========== 10. Шипы и розы ==========

Саид отдыхал после тяжелого рабочего дня. За последний месяц он старался загрузить себя работой как можно сильнее, трудиться до изнеможения, чтобы не оставалось сил ни на что. Это помогало ему справляться с горечью и ненавистью, что поселились в его сердце после бегства Жади. Назира вошла в гостиную и пристально посмотрела на брата, лежавшего с полузакрытыми глазами.

– Саид? – своим извечно командирским тоном окликнула она его.

– Назира? Что тебе? – равнодушно спросил Саид.

– Я звонила Мохаммеду.

– И? Как он? Как Латифа и Зорайде?

– Как раз про Латифу и Зорайде я и хотела тебе рассказать. Мохаммед случайно услышал их разговор и узнал, что Жади выходит замуж за бразильца. Мало того, бразилец примет нашу веру.

– Что?! – резко подскочил Саид, как от удара током.

– Что слышал. Надо было послушать меня и не связываться с этой семьей после того, как Жади выкинула свой первый номер. Доволен теперь? И сид Али туда же, провел нас, как котят.

Саид сжал пальцы в кулаки, чтобы не начать громить все подряд от ярости. Злоба вспыхнула в нем с новой силой, обжигала нестерпимым огнем, застилала глаза. Какому-то бразильскому слизняку достанется та, которая принадлежала по праву ему, Саиду! Этот Лукас даже имени Пророка не знает, какой из него мусульманин, какой из него муж? А Жади тоже хороша! Ну и пусть, пусть мучается с ним!

– Назира, – тяжело дыша, произнес он. – Скажи дяде Абдулу, я даю добро на помолвку с этой, как ее там.

– Что это с тобой? – съязвила Назира. – Уж никак заболел?

– Не издевайся! Просто скажи, что я согласен, и все. Пусть меня ведут хоть к Исмаилу, хоть к кому, я женюсь.

Следующие несколько дней прошли как в тумане. Были одобрительные речи довольного дяди Абдула, визит к торговцу тканями, покупка украшений для невесты, разговор о брачном контракте и еще какая-то чепуха. Все это время Саид тщетно боролся с удвоившейся, утроившейся болью. Нет, он не смирился с потерей и никогда не смирится, но он будет делать все наперекор этому чувству. Пусть Жади узнает когда-нибудь, что гордый Саид Рашид не сломался от ее предательства, а живет счастливо с другой женщиной и плевать хотел на них с Лукасом. Поначалу ему вовсе хотелось смыть свое оскорбление кровью, но затем Саид пришел к выводу, что подобный истеричный способ мести – удел слабаков.

Настал день смотрин, только после этого вопрос со свадьбой мог быть решен окончательно. Саид в компании Назиры и дяди Абдула сидел в ожидании невесты напротив ее отца и других родственников. Джалила вошла в комнату неспешной величавой поступью, неся поднос с чаем и сладостями собственной выпечки. Она молча поставила его перед Саидом, стыдливо опуская глаза, и присела рядом с отцом. Это была совсем юная, нежная девушка, прекрасная, как только что распустившийся цветок жасмина, кроткая и приветливая. Джалила лишь украдкой взглядывала на Саида, то и дело заливаясь румянцем.

Саид, увидев невесту, сразу вспомнил свою первую встречу с Жади и подумал о том, насколько разные это девушки. Первая его помолвка едва не сорвалась из-за безрассудного поступка Жади, когда она позвонила ему и наговорила невесть чего про ожоги по всему телу и выпадающую челюсть, сейчас же все проходило без сучка и без задоринки. Саид вспоминал, с какой дерзостью Жади смотрела на него тогда, и видел, с каким благоговением и целомудрием смотрит на него Джалила. Эта девушка таким простым жестом с подносом выразила ему свое почтение, а Жади при каждой их недолгой встрече всем своим видом демонстрировала холодность и некий вызов. Так почему же эта красавица в расшитом золотом платке не вызывает в его душе ни единого отклика?

– Саид планирует развивать свое дело за рубежом, – вещал Абдул. – В Бразилии живет Мохаммед, его брат, в скором времени они откроют собственный магазин тканей в Рио.

– Так это же замечательно! – обрадовался Исмаил. – Мы могли бы сотрудничать, не так ли, Саид? Я знаю отличных поставщиков из Каира.

– Разумеется, сид Исмаил, – кивнул Саид.

Отцу невесты кто-то из родственников сделал знак, и тот смущенно поинтересовался:

– Сид Абдул, я слышал, Саид уже был помолвлен ранее.

– Д-да, – от неожиданности начал заикаться Абдул. – Произошло ужасное несчастье: его невеста серьезно заболела и теперь не может выйти замуж ни за кого из-за плачевного состояния своего здоровья.

– Бедная девушка! – невольно воскликнула Джалила, в темно-карих глазах которой угадывались искреннее сочувствие и легкий суеверный трепет.

Саид лишь ухмыльнулся про себя. Однако искренность Джалилы сильно его тронула. Невинная, доверчивая, добрая – разве может он сломать ей жизнь своим обманом? Неужели заставит страдать ее так же, как страдает он сам? Ведь нет ничьей вины в том, что прекрасная роза пустыни со смертельно ядовитыми шипами навсегда завладела его сердцем.

– Прошу прощения, – подал голос Саид. – Вы позволите мне переговорить со своей сестрой буквально пару минут?

– Что такое, Саид? – удивилась Назира.

– Мне на ум пришло одно важное обстоятельство, Назира, пожалуйста, давай выйдем ненадолго. Вы разрешите?

– Да-да, конечно! – растерянно закивал Исмаил.

– Назира! – с горячностью шептал Саид. – Выручай меня!

– Да что ты переполошился-то?

– Понимаешь, не могу я жениться на ней, не могу!

– Какая змея тебя укусила? – продолжала недоумевать Назира.

– Она будет несчастна со мной, я знаю это точно. И я буду несчастен, лучше прекратить это все сейчас.