Жади не заставила ждать своего появления. Дверь была распахнута, и она вошла без стука, украдкой озираясь по сторонам. Она была одета в длинное закрытое платье салатного цвета, ее голову покрывал расшитый пайетками зеленый платок, в ушах красовались серьги с маленькими драгоценными камнями, руки были украшены золотыми кольцами и браслетом, а глаза подведены по восточной моде. Жади была сконфужена не меньше Лукаса и осторожно улыбнулась ему:

– Привет.

– Привет, – в смятении пробормотал он. – Если честно, не ожидал тебя увидеть.

– Я сама не ожидала, что окажусь здесь. Я приехала повидать Латифу, у нее родилась дочь, и… – она запнулась, так как все эти слова показались ей очень нескладными.

– Да ты садись, – спохватился Лукас и пододвинул для гостьи стул.

– Спасибо. Итак…

– Итак?..

– Лукас, мы так и не попрощались с тобой толком тогда, – Жади сказала эту фразу на одном выдохе.

– Согласен, – задумчиво кивнул Лукас.

– Почему ты уехал?

– Куда уехал?

– Я звонила тебе перед отлетом, хотела поговорить, но мне сказали, что тебя нет.

– А, ты об этом, – Лукас помрачнел, вспомнив дни, которые он бы предпочел навсегда забыть. – Я просто хотел побыть в одиночестве.

– Ясно.

Они молчали, не зная, о чем поговорить. Иногда им обоим представлялась случайная встреча спустя годы, где они скажут друг другу все, что когда-то не сказали. И вот, эта встреча состоялась, но вместо пламенных речей в голове был лишь пустой белый лист.

– Как там Иветти? – Жади нашлась, что спросить.

– У Иветти все прекрасно! – оживился Лукас. – Она вышла замуж за моего отца, теперь у меня двое младших братьев. И они тоже близнецы, представляешь?

– Как чудесно! Я так рада за нее.

– А у тебя как дела?

Жади сильно смутилась от этого вопроса.

– Я все еще учусь в медицинском. Ты же знаешь, на врача учатся очень долго, но я уже проходила практику в детском стационаре. Еще немного, и я стану полноценным педиатром.

– Я очень рад за тебя, – улыбнулся Лукас.

– Ты больше не играешь рок?

– Сам не играю, но с удовольствием слушаю. Как видишь, я теперь исполняю бардовскую музыку. Она не такая прогрессивная, как рок, но в ней много души. Я не стал звездой первой величины, конечно. У меня есть своя аудитория, особенно люди в провинции любят ходить на мои концерты.

– Все сложилось так, как мы мечтали… – проговорила Жади и осеклась.

– Ты права, наши мечты исполнились, пусть и не совсем так, как мы себе это представляли.

Взгляд Жади скользнул по фотографиям, которыми был заставлен столик.

– Это твоя жена?

– Это моя девушка, Анжела, – Лукас машинально взял в руки одну из рамок и сразу поставил обратно, словно бы извиняясь. – Ты, должно быть, вышла замуж?

– Это так. У меня есть дочка, Хадижа, – тепло улыбнулась Жади, вспомнив свою малышку, но тут же подумала, что Лукаса может ранить эта новость. – А у тебя есть дети?

– Нет, пока нет.

– Ты счастлив, Лукас? – неожиданно задала вопрос марокканка.

– Да, я очень счастлив, – утвердительно кивнул парень. – Знаешь, оказывается, мечтать о счастье и быть счастливым – это очень разные вещи.

– Не поверишь, я хотела сказать то же самое, – подхватила Жади, и оба рассмеялись.

– Как бы то ни было, мы пришли к тому, какие мы есть сейчас, лишь благодаря друг другу, – заключил Лукас и с какой-то братской нежностью посмотрел на бывшую супругу.

– Ты прав… – задумалась она. – Мне всегда говорили, что наша любовь – это грех, ошибка, мираж. Но как может быть миражом то, что сыграло решающую роль в нашей жизни?

– Помнишь, ты говорила, что наша встреча была предопределена до нашего рождения? – слегка взгрустнул Лукас.

– Конечно, помню, – опустила взгляд Жади.

– Так и есть.

– Мактуб. От судьбы не убежишь.

– Все же есть Кто-то там, наверху…

– Прости меня за то, что причиняла тебе боль, – в глазах Жади засверкали слезинки.

– Ну, что ты. Если кто-то и должен просить прощения, то это я.

Лучи закатного солнца осветили гримерную, отражаясь в гладких поверхностях зеркал. Жади взглянула на часы и заторопилась:

– Ох, меня уже, наверное, потеряли.

– Если хочешь, я могу подвезти тебя до дома, – предложил Лукас.

– Не надо, не стоит беспокоиться, я возьму такси.

– Жади, – после короткой паузы сказал Лукас, – спасибо, что ты была в моей судьбе.

– И тебе! – растянула губы в радостной улыбке Жади. – И тебе спасибо, Лукас!

Она обернулась в дверях махнуть рукой на прощание, а затем, окрыленная, побежала к Саиду и Хадиже, чтобы больше никогда с ними не разлучаться. Лукас взял гитару и сыграл несколько аккордов, полных ностальгии, но он не стал задерживаться – ведь его тоже ждут.

Как прекрасно первое чувство в юности! Оно подобно распустившемуся поутру нежному цветку, но, к сожалению, оно так хрупко. Любые ветра, холода и дожди могут ему навредить. Проходит время и лечит раны, на пути встречаются новые люди, и сердца горят новой страстью, а жизнь обретает новый смысл, но все же первая любовь никогда не умирает до конца. Она навечно остается жить в песнях, надо только уметь ее услышать.