– Продолжай.

– В общем, она приревновала меня к тебе, – быстро выпалил Лукас, с тревогой наблюдая за реакцией Маизы.

– Вот как? – спокойно пожала она плечами.

– В связи с этим, я хотел тебе кое-что сказать. Маиза, если я когда-либо давал тебе повод думать, что я к тебе испытываю что-либо, кроме дружеских чувств, прости меня. Это не так.

Маиза не сдержала слегка печальной улыбки.

– Я знаю, Лукас. Тебе не стоит оправдываться за то, что я видела несуществующие вещи.

– Так это правда? – лицо Лукаса вытянулось от удивления.

– Было сложно удержаться от соблазна, надеюсь, ты понимаешь меня. Но не беспокойся, я уже четко вижу разницу между тобой и Диогу.

Маиза не стала признаваться, что на самом деле начинала любить его самого. Теперь это уже не имело никакого значения.

– Что ж, – с облегчением произнес Лукас, – хорошо, что мы об этом поговорили и все выяснили.

– Да, я думаю, лучше все сказать друг другу, чем мучиться от недосказанности.

– Но мы ведь можем продолжать общаться как друзья?

– Нет, – отказалась Маиза. – Лукас, я хочу построить счастье с человеком, который любит меня. Мне будет трудно сделать это, если ты будешь находиться поблизости. Пожалуйста, давай расстанемся с доброй памятью друг о друге.

– В таком случае, я от всей души желаю тебе счастья.

– И я тебе желаю счастья. Вы с Жади очень красивая пара, берегите свою любовь.

– Спасибо за теплые слова. Я провожу тебя, – сказал Лукас, увидев, что Маиза собирается уходить.

– Не стоит.

– Тогда прощай, Маиза! Ты была мне дорогой подругой. Я не справился бы без тебя после гибели Диогу.

– Я думаю, что тоже не справилась бы без тебя. Прощай!

Маиза ушла, не обернувшись, а Лукас остался сидеть в кафе еще целых полчаса. Он почувствовал, как из его жизни ушло что-то, чего он никогда до этого не замечал, словно волна набежала на берег и возвратилась в море, оставив лишь след на песке.

Жади ждала мужа дома. Она старалась ни о чем не думать, так как любая мысль причиняла боль, точно вонзающаяся в тело игла. Девушка просто наблюдала за движением стрелок на настенных часах, слушала шелест листьев и детские голоса за окном, с силой сжимала в ладони кулон, только бы не вспоминать, что она сама отправила любимого в руки к сопернице. Не сумасшедшая ли?

– Лукас! – подскочила она, услышав поворот ключа в замке.

Лукас явился домой с видом потрепанного воробья.

– Я поговорил с Маизой, Жади.

– И? – с бешеным сердцебиением спросила Жади.

– Все хорошо, она счастлива с другим человеком, как и мы с тобой. Она пожелала нам счастья. Маиза сказала, что перестала видеть во мне Диогу.

– Вот видишь! – подхватила марокканка. – Я говорила, что она имеет виды на тебя!

– Имела, – поправил ее Лукас. – Имела, но все это в прошлом. Жади, ты что, совсем не веришь в мою любовь?

Жади была растрогана до глубины души, тяжеленный камень ревности свалился с ее сердца.

– Лукас! – воскликнула она, прижимаясь к нему. – Мне стыдно, что я засомневалась в тебе.

– Нас ведь ничто не разлучит? – с нежностью произнес Лукас.

– Конечно, нет! – глаза Жади радостно засверкали. – Так было написано до нашего рождения. Это наша судьба, Мактуб.

========== 25. Первые шаги ==========

Первый рабочий день начался для Жади очень рано. В прежние времена она вставала по зову будильника лишь для того, чтобы проводить Лукаса на учебу, после чего снова ложилась спать, но в этот раз они собирались вместе.

– Хорошо, что булочная совсем рядом с домом, – сказал Лукас, застегивая дипломат. – В эти часы на мосту страшные пробки, я уже сам их еле выдерживаю.

– Ты сегодня снова идешь на репетицию? – уточнила Жади.

– Да, но не волнуйся, я не задержусь.

– Буду ждать тебя, дорогой,– поцеловала она мужа на прощание.

– Удачной тебе работы, Жади! – пожелал ей Лукас и скрылся за лестничным пролетом.

Хозяйка булочной, донна Нилсея, была невысокой, полноватой и в целом доброжелательной женщиной лет пятидесяти. Очень довольная тем, что ей так быстро удалось найти нового работника взамен уехавшей в Аргентину подруги, она собиралась показать Жади заведение и рассказать все о его работе.

– Тщательно собери волосы и надень колпак, – наставляла Нилсея новую сотрудницу. – Вот здесь у нас склад, здесь кондитерский цех, там служебное помещение. Ты будешь работать в торговом зале и помогать мне на кухне только по надобности. Сейчас я тебе покажу, как работать с товаром и с кассой. Если возникнут проблемы, зови на помощь, не занимайся самодеятельностью. Будь приветлива с покупателями, но не увлекайся болтовней с местными клушами, их тут много ходит. И помни: клиент всегда прав.

– Но разве эти, как вы сказали, – замялась Жади, не решаясь повторить слово «клуши», – не клиенты?

– Они только от работы отвлекают. Так, ну все, смотри внимательно, учись, а потом я уйду на кухню, дел полно.

Нилсея провела подробный инструктаж для новенькой, после чего покинула торговый зал. Потянулись первые клиенты, среди которых оказалась весьма разговорчивая молодая мулатка.

– Привет! – поздоровалась она с Жади.

– Доброе утро, – вежливо улыбнулась та.

– Я услышала, что у Нилсеи появился новый человек, вот, решила познакомиться. Я Шейла, работаю в ателье у сеньора Жозевалду.

– Очень приятно, Жади, – представилась в ответ девушка.

– Так это ты из Марокко? – удивилась Шейла.

– Да, а что?

– Ничего, просто интересно стало. Я за границей никогда не была, а как там вообще, в Марокко?

– Я выросла в Бразилии, – пожала плечами Жади. – На родине была всего один раз, а потом вернулась. Там все другое, все не так, как здесь.

– А это правда, – мулатка понизила голос, – что в мусульманских странах все женщины ходят закутанные с ног до головы?

– Закутанные – это громко сказано. Но мы носим одежду, которая оставляет открытыми только лицо и кисти рук.

– Как же вы в жару справляетесь? – ужаснулась посетительница.

Жади слегка покоробило от ее настырности, но Шейла не унималась и пошла еще дальше:

– А еще я слышала, что на Востоке все женятся не по любви, а на тех, кого выберут родители.

– Это традиция, – сухо ответила Жади, пряча взгляд.

– Я бы от таких традиций точно куда-нибудь сбежала. Повезло тебе, что ты родилась и живешь в Бразилии, и бежать никуда не надо, – рассмеялась мулатка.

– Жади, кто там? – послышался недовольный голос хозяйки булочной, выходящей из цеха. – Шейла, опять тебя нелегкая принесла! Лучше иди работай, а то Жозевалду скоро прогорит! Ну что за привычка без конца трепать языком?

– Что уж мне, и с людьми не познакомиться, донна Нилсея? – обиделась Шейла.

– Раньше надо было знакомиться, а не в рабочее время. Жади, а ты не отвлекайся, я тебя, кажется, предупреждала!

– Извините, донна Нилсея, – спохватилась Жади и сделала вид, что сосредоточенно что-то проверяет в кассовой книге.

– Ладно, я пойду, раз мне тут так не рады, – гордо вздернула подбородок Шейла. – Приятно было поболтать, Жади!

День пролетел незаметно. Бегая за прилавком, Жади и забыла, каково это, когда в одиночестве мучительно долго тянутся минуты. Где-где, а в булочной точно нельзя было ждать тишины: то придут соседские дети и будут спорить за право съесть шоколадный пончик, то пожилая бразильская матрона зайдет за хлебом и решит узнать последние новости округи, то местные любители футбола усядутся за дальний столик в торговом зале и будут обсуждать до хрипоты вчерашний матч, то загорелые болтливые девчонки начнут щебетать друг с другом прямо в очереди. Кроме этого нужно было быстро всех обслужить, разложить товар, никого не обсчитать и ничего не перепутать. Под конец смены Жади показалось, что она работает в этом заведении уже лет сто.

– Как же я устала! – воскликнула она, заваливаясь вечером на кровать рядом с мужем. – Я и не знала, что работать так утомительно.