— Предположим, — Лео выдержал паузу, — где-то есть ученый, который изобрел что-то невероятное, но об этом пока никто не знает. Как правда может всплыть наружу?

— И что же такого он мог изобрести, что об этом никто не знает? — изобразил удивление журналист, внутренне ликуя от того, что клон раскусился сам. — Вечный двигатель, машину времени?

— Да, вроде того, — иронично улыбнулся парень.

— В таком случае, если наш гениальный изобретатель молчит о своем творении, то он самый настоящий безумец и эгоист — только подумай, как людям мог бы пригодиться вечный двигатель!

— А если бы он, например, создал монстра?

— Монстра?.. Лео, я ошибся, тебе нужно быть не репортером, а писателем-фантастом. У тебя замечательно работает фантазия.

«Он ни о чем не догадывается», — с облегчением подумал Лео и продолжил наседать на Брендона с вопросами.

— И все же, вы мне не ответили. Как получаются такие сенсации?

— Нужен повод. Иногда случается так, что люди сами обращаются в редакцию и сообщают о каком-то удивительном явлении, а там уж мы беремся за дело.

— Вы верите им на слово? — парня огорчила его реплика.

— Верить сразу не верим, но для этого и существует журналистское расследование.

— А как оно проводится?

— Лео, — вздохнул Брендон, — ты хочешь, чтобы я тебе за десять минут выложил полный курс лекций по журналистике. Подумай о поступлении в университет, там тебе расскажут все подробно и очень интересно.

— Кажется, без университета мне не обойтись, — Лео с досадой повертел в руках первую попавшуюся безделушку.

— Любому уважающему себя джентльмену надлежит получить образование, — наставническим тоном изрек Фортескью. — Не для того, чтобы перед кем-то красоваться, а для самого себя. Что ж, Лео, мне пора уходить. Повторю свое приглашение.

— Хорошо, сеньор, до свидания.

Лео плюхнулся на кровать в полном замешательстве. Ему стало страшно — наверное, он не переживет, если однажды кто-то додумается поместить его фото на первую полосу газеты с подписью «Первый клон человека». Если так произойдет, лучше сразу сбежать или умереть. Он слышал, что журналисты бывают отпетыми мерзавцами и не гнушаются нормами морали, но вместе с тем парень подумал, что Фортескью может и не принадлежать лагерю бессовестных корреспондентов. Тем лучше для Лео — он сможет с его помощью досконально выучить все журналистские приемы и узнать подноготную репортерской кухни прямо из первых уст, чтобы быть во всеоружии.

«Золотая рыбка клюнула», — ухмыльнулся про себя журналист, покидая дом семьи да Силва. В его голове созрел четкий план действий в двух вариантах — холодный расчет вытеснил все сомнения, которые так или иначе подкидывал назойливый голос совести. Имел ли он право ломать жизнь Лео из-за своего профессионального интереса? Фортескью разрешил непростую дилемму достаточно легко — рано или поздно до парня доберется кто-то еще более циничный и беспринципный, кто уж точно не будет сентиментально его жалеть, а Брендон сделает все грамотно, напишет так, что комар носа не подточит. Поймать двух зайцев разом — разве он не находчив? Разве он не достоин большего, чем тратить свои таланты, работая на второсортную газетенку? Крючок уже заброшен, осталось подождать совсем немного.

========== Глава 25. Осколки ==========

По федеральному каналу передавали утренние новости: рассказывали о какой-то сверхсложной операции по ликвидации наркобанды, проведенной военной полицией в одной из самых захудалых фавел Рио. Лукас, сидя за завтраком, щелкнул кнопкой пульта и заставил телевизор умолкнуть.

— Зачем ты выключил? — спросила его жена. — Я вообще-то смотрела.

— Мне надоели новости, но если ты хочешь, я включу обратно.

— Помнишь Эрика из группы Мигела? Он играл на барабанах.

— Кажется, припоминаю, — пожал плечами Лукас. — А что?

— Скончался позавчера. Был в завязке восемь лет, но все равно умер молодым, — с грустью сообщила Анжела.

— Очень жаль. Веселый был парень, если я правильно его вспомнил. Анжела, у меня появился странный страх.

— Какой? — удивилась она.

— Каждый раз, когда я смотрю телевизор, то опасаюсь увидеть там своего клона, — стушевался Лукас. — Я знаю, что это глупо, но…

— Что-то в этом есть, — проговорила Анжела, намазывая масло на тост. — У меня бы на твоем месте давно развилась паранойя. Кстати, есть какие-нибудь вести о нем?..

— Никаких, — вздохнул Лукас. — Не знаю, радоваться этому или настораживаться.

— Возможно, он куда-то уехал? — предположила женщина. — Если двадцать лет о нем ничего не было известно, то почему вдруг сейчас секрет клона должен раскрыться? Тем более что если и есть менее всего заинтересованный в скандале человек, то это он сам. Наверняка этот Лео не в городе, Лукас.

— Я бы не был так уверен, — возразил он. — Конечно, ты права, но кто знает этих папарацци. Вдруг кто-то его заметил и уже ведет охоту?

— Хм, я попробую узнать что-нибудь через знакомых в редакциях газет. Они могли что-то слышать.

— Не нужно, Анжела.

— А Альбьери? — догадалась она. — Он знает адрес Лео? Ты мог бы пойти к нему и поговорить по душам, объяснить все как есть. Возможно, он прислушается к тебе.

— Поговорить по душам? — скептически взглянул на нее Лукас. — С клоном? Да это самое строптивое создание на свете.

— Интересно, в кого же он такой? — с озорной улыбкой спросила Анжела. — Точно не в тебя. В твоего отца?

— Не знаю и знать не хочу. Я почти полгода не нахожу себе места. Я чувствую, будто часть меня откололи и отправили в свободное плавание, это отвратительное чувство.

— Если ты расколотое целое, то он осколок, так получается?

— Как это ужасно звучит — осколок… — задумчиво произнес Лукас. — Когда-то я тоже ощущал себя осколком.

— Диогу… Понимаю. Но ведь ты смог найти свою дорогу, значит, и у него получится.

— У меня была ты, — тепло улыбнулся он жене. — Как много все же значит любовь в жизни человека.

— Ты преувеличиваешь мои заслуги, — не скрывая удовольствия в голосе, сказала Анжела. Она встала из-за стола, подошла к мужу и обвила руками его шею сзади. — Знаешь, что я думаю?

— Что?..

— Это всего лишь предположение, но мне кажется, что если он сумеет стать цельной личностью, тебе будет гораздо легче. Вам обоим будет легче. Он еще сам не понимает, кто он такой, а когда поймет…

— Думаешь, поймет? — усомнился Лукас.

— Будем надеяться на лучшее, не так ли?

***

С недавнего времени Лео разлюбил прогулки по городу, где все так или иначе напоминало ему о Мел. Тенистая аллея в парке и фонтан с прохладными брызгами, фургончик с мороженым за углом, длинная набережная, песок и могучий океан, высокая зеленая гора вдалеке и огромная статуя Христа-Искупителя, теряющаяся где-то в небесах. Рио оставался прежним, игриво-беспечным, и Лео удивлялся, как отсутствие одного-единственного человека может сделать его настолько пустым и бездушным, невыносимым до омерзения. Пока Мел была где-то рядом, пусть и не с ним, он бродил по улицам, словно одержимый, думая, что она недавно стучала туфельками по этим же самым тротуарам, сидела в уличном кафе, плескалась возле берега. Он надеялся случайно встретить ее, хотя бы увидеть издалека, но больше такой надежды не было, а значит, и смысла прогулок тоже. А был ли смысл жить?

Дома с появлением соседа-иностранца жизнь била ключом. Деуза, поначалу стеснявшаяся его расположения, вскоре привыкла к вниманию со стороны Брендона, но больше всего ее радовало то, как новый знакомый влияет на ее сына. Лео, ершистый по характеру от природы, плохо идущий на близкий контакт с кем-либо, неожиданно проникся доверием к деловитому англичанину, у которого, казалось, были ответы на все интересующие его вопросы. Потребность в дружеском плече была развита у Лео сильнее, чем он сам предполагал, что Фортескью понял почти сразу же и умело воздействовал на те рычаги, которые были ему необходимы.