И сейчас в голове билось простейшее осознание.
«Я не хочу терять её! Я хочу говорить с ней, хочу прикасаться к ней! Хочу, чтобы она была рядом… не только в Академии!»
Простые слова любви никак не могли дойти до него. Но он прекрасно знал, что хотел бы навсегда остаться с этой невероятной девушкой, что дарила только ему свои нежные и любящие улыбки, свою поддержку и тепло.
Бриджит присела рядом с ним и коснулась его волос. Она была уверена, что всё равно ничего не почувствует, как и он, но ей было важно хотя бы видеть, как она теперь, безо всякой боязни и с полной уверенностью, может прикоснуться к нему, и он не оттолкнёт её. И почему это не произошло раньше?
— Это любому было понятно, стоит только подумать, — Боннет, попыталась взглянуть ему в лицо, но он скрывал его за локтями. — Ты чего так раскис? Может тебе стоило чуть больше поспать?
— Это не потому, что я мало спал! — вдруг произнес он, не поднимая головы. — Это потому, что ты имела наглость умереть!
Девушка неловко почесала щёку, уже в который раз с удивлением глядя на родного ей Феликса, который сейчас был почему-то расстроен. Почему, она смутно понимала. Точнее, она понимала, но поверить в это не могла. Или не хотела…
«Неужели причина во мне?»
— Да, ты прав, наверное…
Она посмотрела вдаль и почувствовала, как нечто тянет её туда. Она практически рвалась к тому месту, и не нужно быть знатоком в таких вещах, чтобы понять, что это её последний путь. Ещё раз взглянув на парня, Бриджит встала на ноги и пыталась осознать, что Феликс действительно волнуется о ней, что он действительно не хочет покидать её. Эта мысль была дикой для неё и никак не хотела приживаться в её голове.
— Нам надо идти, — но парень даже не шелохнулся, лишь обречённо помотал головой.
— Я не хочу… расставаться с тобой, — вдруг он резко поднялся и пристально посмотрел ей в глаза, сдерживая себя от этих странных истерик. Впрочем, выходило у него не очень: — Я не хочу, понимаешь?! Я многого с тобой не обсудил! Два года, что мы провели вместе за учёбой, потрачены впустую, и я хочу наверстать эти моменты, потому что только сейчас я понял, каким дураком был! Видел только то, что хотел видеть!
— Мне… правда пора, — Бриджит прижала свои руки к груди и сдавленно выдохнула. — Мы же изначально с тобой так и планировали, правда? Ты избавишься от моей навязчивости…
— Может быть, это я сейчас хочу быть навязчивым!
Бриджит сдержанно выдохнула, понимая, что всё, чего она так сильно ждала, — этих слов от него.
— Я не планировала, что мы до этого дойдём…
— Знаю… — произнёс он сдавленно. — Ничего сейчас не понимаю. Но понимаю лишь одно: я хочу, чтобы ты продолжала жить… рядом со мной.
Это действительно звучало как признание, которое могло бы осчастливить былую Бриджит. Ту озорную девчонку, что шумно вела себя в Академии, что так сильно любила видеться с Кларком и обсуждать с Ниной разные штуки для творческих проектов. Это легко бы осчастливило её, будь она живой… Однако сейчас перед ним та, что тянется к лучам солнца, та, что уже никогда не останется рядом… И Феликс видел её в этом свете, будто под софитами, и непроизвольно жмурился, но не отводил взгляда, полного отчаяния. Он хотел сказать те самые важные слова, что так настойчиво крутились в голове, но попросту не мог.
— Мне пора двигаться дальше. Помоги мне в этом.
Она сделала шаг вперёд. Ещё один, более уверенно. И, не торопясь, она пошла к старому зданию, даже не оборачиваясь. В удаляющейся фигуре Феликс видел стойкость и сам чувствовал, что слаб, что ему не помешала бы хоть малая доля той отваги, которая была скрыта в этой хрупкой девушке. Ведь в итоге он сам виноват, что потратил все эти годы на отторжение и неприязнь.
«Я сам не хотел пользоваться тем временем, что у меня оставалось с ней».
И он направился следом с безнадежностью на лице и полной обреченностью в мыслях, так, будто именно он умер и прощается с этим миром, будто покидает его не навязчивая одногруппница, а самый дорогой для него человек.
Пятнадцать минут показались Феликсу секундами. Делая каждый шаг, он всё отчетливее видел лежащее на земле тело, и с каждым новым шагом его сердце ныло от той ужасной картины, которая открывалась его взору. Возможно, он просто хотел себя убедить, что они оба ошиблись, что это другая девушка, но нет…
«Пусть это будет кто-то другой. Пусть это будет даже кто-то из моих знакомых, но только не она», — так он думал. Однако, чем ближе парень подходил к телу, тем отчётливее понимал, что надежда всё быстрее покидает его.
Они добрались до её трупа, и он не смог сдержать болезненный стон, наблюдая, как эта хрупкая девушка лежит в окровавленных сухих листьях с полуулыбкой на лице. В груди защемило изо всех сил, и он бессильно упал на колени перед ней, легонько убирая волосы с лица, чтобы увидеть самое страшное.
— Не стоит на это смотреть, Феликс, — произнесла Бриджит, морщась от отвращения. Но он лишь покачал головой, не смея отводить взгляд.
«Упрямый… Злится и печалится от того, чего уже не изменить», — подумалось Бриджит.
Она знала, что уходит. Она действительно это понимала и ощущала внутри будто прилив тёплой волны, окутывающий всю её душу. Девушка видела, как всё вокруг окончательно расплывается, становится туманным, нечётким, и непроизвольно улыбнулась, когда Марсо поднялся на ноги и с ужасом понял, что Бриджит как-то странно смотрит на него. Так, как ещё никогда не смотрела за всё время их совместного пути. С нежностью, с любовью и лаской — да. Но не так! Будто бы она принимает самое важное решение в жизни.
— Что? — слова вновь стали путаться на языке, и парень сам себя возненавидел за такую эмоциональную слабость.
Она протянула ему свою руку, и он, даже не задумываясь, схватил её, с невероятным счастьем осознавая, что он чувствует! Чувствует её тёплую, будто освещённую лучом ладонь. Он сделал к ней шаг и схватил за плечи, опуская свою голову ей на плечо.
— Я не понимаю… Ничего уже не понимаю…
— Наверное, я просто везучая. Кто-то свыше дал мне возможность дотронуться до тебя. В первый и в последний раз, — Бриджит уже практически ничего не чувствовала. Ей неимоверно хотелось спать, окунуться в небытие, но она понимала, что не уйдёт из этого мира, пока не сделает то, что планировала изначально.
— Я не понимаю собственных чувств к тебе. Просто останься, Боннет, прошу тебя, — умолял Феликс, чуть только не рыдая.
— Не могу, — девушка улыбнулась, гладя его по чёрным кудрям, довольно отмечая, что наощупь они действительно мягкие.
— Как ты можешь улыбаться сейчас? — Феликс всматривался в её лицо, а потом обхватил его руками. Очевидно, он уже вот-вот заплачет, но наверняка Бриджит это всего-лишь кажется из-за тумана и отблесков перед глазами. — Ведь… Если бы я… Если бы я дал тебе шанс на взаимность, то ничего бы…
— Так вот о чём ты думал, — Бриджит обхватила его ладони на своём лице, наблюдая, как во взгляде возлюбленного трепещут невиданные ей до этого чувства, которых она не видела ранее. — Дурачок, ты ни в чём не виноват. Отчасти это моя вина, что я не смогла нормально раскрыться тебе.
— Нет, — он сглотнул ком и сжал её в объятиях. — Мои слова сейчас прозвучат глупо для тебя, и ты, возможно, не поверишь… Но я не против того, чтобы ты забрала меня с собой… Настолько я не хочу прощаться.
Это было сказано от чистого сердца. Там, где таились неподдельные чувства к этой девушке, ранее находились эти слова, столь похожие на долгожданное «я тебя люблю». От такого признания Бриджит тут же покраснела.
— Какого чёрта ты такое говоришь?! — она позволила себе прижаться к нему, и тут же почувствовала ответное крепкое объятие, что разрывало её душу на части. — На самом деле, я просто пришла попрощаться. Правда, только за этим. Но я подумала, что будет правильно, если я приведу тебя именно сюда, потому и выдумала этот срочный поиск. Так и получилось…
— Не хочу слышать никаких прощаний! — он прижал её к себе ещё сильнее, боясь отпустить её навсегда, но девушка лишь спокойно гладила Феликса по спине, чувствуя едва уловимый запах его волос, и невольно улыбалась от этого, а в большей степени от его упрямства. — Пожалуйста, Бриджит, останься…
