Сейчас Феликсу безумно хотелось сказать. А если быть точнее, то просто проорать Боннет о том, как сильно он ненавидит общественный транспорт, как сильно он ненавидит старость и как сильно тут прёт непонятно чем. Но парень понимал, что если заговорит с ней, то навлечет на себя лишние подозрения на счёт его здоровья, и тогда будет ещё более некомфортно тут находиться. Парень вновь нацепил шарф до носа и не стал скрывать своей неприязни к происходящему.
«Когда мы выйдем, то пусть готовится к моему словесному потоку. Если бы не папаша, то не пришлось бы это терпеть».
Феликс не был избалован богатствами своего отца, вовсе нет. Так как он сам подрабатывает написанием научных работ для особо ленивых студентов, то понимает, что деньги достаются трудно. И, привыкший ездить на машине, он бы спокойно смог ездить и в автобусах. Однако обострённое обоняние ему очень мешало и делало ещё больше раздражительным и злым. Хотя куда уж больше!
Бонусом к этой ситуации стал плач ребёнка. Трёхлетний малыш так сильно разревелся, что на него практически все обратили внимание. Покрасневшая мама старалась успокоить чадо: подсовывала ему недоеденную булочку, качала, но ребёнок всё не успокаивался. Возможно, этот запах тоже осточертел мальчику, однако его рёв приводил Марсо в бешенство.
Он яростным взглядом посмотрел на Боннет, будто хотел найти ещё одного виновника, однако взор девушки был полностью обращён к малышу. Бриджит приблизилась к ребёнку, наклонила голову и дотронулась своей рукой до маленькой ручки мальчика, как будто хотела привлечь его внимание. И произошло что-то невообразимое! Мальчик посмотрел на неё. Посмотрел ясным и чистым взглядом, тут же перестав плакать. Он поражённо открыл рот, смотря во все глаза. Феликс не знал, как на это реагировать: с одной стороны, здорово, что кто-то ещё смог увидеть Боннет, но с другой… Видит ли он в ней обычного человека? Что заставило его так удивиться, что он не мог оторвать от неё глаз? Если для него Бриджит и есть Бриджит, то в глазах маленьких детей она предстаёт совсем другой? Судя по взгляду ребенка, Феликс был не далёк от истины в своих размышлениях.
Бриджит широко улыбнулась и приложила палец к губам. Мальчик быстро-быстро закивал, не отрывая от неё удивлённого взгляда, и даже не обратил внимания, что его мама непонимающе зовёт его, видя это странное изумление.
Тут Боннет стала рисовать на запотевшем стекле причудливые узоры. Завитушками они сплетались между собой, пересекались с другими узорами, а потом цветы, ветви деревьев и маленьких птиц, больше всего похожих на воробьёв. Это видел и мальчик, и его мама, и бабушка. Кажется, весь автобус стал замечать, как на окне не пойми откуда появляются рисунки. Настолько красивые и изящные, что Феликс не мог отвести от них своего взгляда. Ему показалось на мгновение, что они вот-вот оживут на холодном окне: цветы начнут раскачиваться на ветру, а птицы взмахнут крыльями и улетят из этого душного автобуса в неведомые дали. Бриджит рисовала, пока окно не кончилось. Посмотрев на пораженного, но улыбающегося мальчика, Боннет наклонилась к нему и сказала:
— Веди себя хорошо, не расстраивай маму…
Автобус остановился, перешёптывающиеся люди стали выходить, а вместе с ними и сама Бриджит. Марсо быстро вскочил со своего места и хотел уже поравняться с одногруппницей, как тут же услышал тихий голос бабушки, которая всю дорогу сидела возле него:
— Бедная девочка… Еще такая молодая, — увидев, как парень обратил на неё своё внимание, бабушка ласково улыбнулась, как улыбаются мамы своим детям. — Она хорошим была человеком, правда ведь?
На это парень ничего не ответил. Он лишь развернулся и вышел из автобуса, даже не смея оборачиваться.
«Теперь всё стало ясно… Я слышал, что призраков видят ещё дети и те люди, что должны скоро умереть — старики. Ну да ладно, это не должно доставить мне каких-то проблем, — он посмотрел вперед. Боннет стояла неподалёку и дожидалась его, опершись о фонарный столб. — Хороший человек, да? Мне-то откуда это знать? Но, наверное, с детьми она ладит хорошо…».
Непроизвольно он улыбнулся. По-доброму, спокойно и без всякого ехидства. Так, как ещё никогда не улыбался ей. Он держал в голове тот рисунок и умиротворённое лицо Бриджит, когда она его рисовала. И тогда Феликсу стало ещё интереснее, в каком виде бабуля и мальчик видели её. Может, мальчик видел Бриджит в виде какой-то сущности, невообразимо красивой. А бабушка видела в ней ещё совсем ребёнка.
Феликс готов признать, что во время того, как она рисовала, он тоже увидел в ней не просто Бриджит — надоедливую одногруппницу и троечницу. Он уже во второй раз удостоверился, что перед ним незнакомый, но интересный человек с богатым миром внутри, готовым прорваться наружу.
— У тебя здорово получилось, — поравнявшись с девушкой, сказал Марсо. — Никогда бы не подумал, что ты умеешь рисовать и успокаивать детей.
— С детьми я всегда ладила, а рисую, когда получается, — Бриджит смущённо отвела взгляд. — А тебе правда понравилось?
— Признаю, да, это было очень красиво. Тебе бы стоило что-нибудь у нас нарисовать — сразу бы на конкурс попала, — Феликс не видел смысла скрывать свой восторг, ему хотелось быть честным с ней не только в негативной оценке, но и в положительной. Если есть повод за что-то уважать Бриджит, он не собирается игнорировать его.
— На самом деле, я рисовала, — призналась она. — В прошлом году я написала картину и прошла на главный конкурс Академии. Маленький конкурс, но всё равно значимый для меня. Вместе с моим рисунком я могла бы поехать на слёт юных художников в Университет искусства в Париже и представлять наше учебное заведение, которое имеет не только архитекторов, но и художников. Но я не смогла поехать по определённым обстоятельствам.
— А почему ты никому не говорила, что прошла на конкурс? Просто, знаешь… — он внимательно посмотрел на неё, — мнение бы о тебе изменилось в лучшую сторону.
— Какие глупости! — Бриджит обогнала его и весело стала идти лицом к нему. — Мне не нужно ничьё одобрение, ясно? Об этом знала только Нина, так как она моя лучшая подруга, — девушка развернулась к нему спиной, и Феликс смотрел лишь на её худую спину и развевающиеся на ветру хвостики. — Она помогала мне достать нужные краски… Те краски, на которые у меня не хватило бы денег. Да и вообще, в техническом плане Нина просто незаменима, и я ей очень благодарна за это. По её же совету я попросила куратора повесить картину в нашей аудитории, чтобы мы вместе с ней видели мои труды, когда в очередной раз меня назовут бездарностью. И, когда наши одногруппники посмеивались надо мною, я всегда смотрела на свою картину и успокаивалась. Это не давало мне опускать руки.
— Подожди… Эта та самая картина с названием «Солнечное поле»? — Феликс не верил своим ушам. Каждое утро он искоса бросал свой взгляд на эту картину, поражаясь желтым бликам солнца на яркой траве, что переливаются всеми оттенками зелёного, и этим полевым цветам. Помнил, как голубое небо прячется за белыми облаками, которые кажутся ватой. Но всё никак не удавалось спросить преподавателя, кто создал эту красоту.
И сейчас, этим осенним днём, он идёт с этой беспечной художницей, которую заклеймили бездарностью и никчёмностью во всей Академии; он лично способствовал тому, чтобы к ней приелось много обидных слов. Это из-за него… И теперь Феликс смотрит в спину той самой девушки и чувствует, как что-то трещит у него внутри… Трещит то самое представление о Бриджит, которое строилось годами. Его тёмные глаза широко раскрыты, а в ушах раздаётся её голос. Немного тоскливый и какой-то отдалённый, а её фигура будто отдаляется от него с каждым шагом.
— Да, это моя картина. Старалась над ней около двух недель, перерисовала несколько раз, всё никак не могла подобрать правильные тона.
— Боннет… — он тихо позвал её, остановился. Девушка удивлённо посмотрела на него через плечо и тоже остановилась.
Сейчас Марсо не выглядел, как обычный напыщенный мальчишка, и уже не смотрел на неё с привычным холодом или жалостью. Сейчас Бриджит видела, как парень старается показать ей всё своё уважение.
