Наследница, стиснув зубы, ковыляла, заметно прихрамывая. Ассаэр тут же устремил взгляд на ногу. Лодыжка опухла и наверняка плохо слушалась… Но девчонка самоотверженно топала за ними.

И главное, молча.

– Какого эльфа ты творишь?! – не сдержавшись, рыкнул он, кинувшись к княжне.

– Иду! – сквозь стиснутые зубы прошипела Инерис – и лишилась дара речи, когда ее вдруг бесцеремонно сгребли в охапку, усадили на землю, а затем начали самым хамским образом задирать штанину… под глумливые смешки остановившихся ради очередного зрелища офицеров.

– Вы что себе по…

– Заткнись! – бросил капитан. Сильные, теплые пальцы легли на лодыжку, сдавили…

К своему стыду, сдержать вопль она не смогла, слезы – тоже.

– У меня слов нет, чтобы описать вашу глупость, – безразлично сообщил он, вернувшись к положенному обращению. – Долго вы еще собирались ковылять с вывихом, леди-наследница? Да, он не слишком серьезный, но чего вы добивались? Ждали, когда нога окончательно отечет и посинеет?

– Я просто ее подвернула и неудачно ударилась, – втягивая воздух сквозь стиснутые зубы после каждого слова, сообщила девушка. – И старалась не отставать.

– Что мешало сразу сказать, что нога болит? – снова не сдержавшись, рявкнул он. – Что за идиотский героизм?

И вот на этом моменте у Инерис лопнуло терпение – и слетели все успешно привитые князем Ратри установки.

– Что ж, давай подумаем! – едко прошипела она, на миг забыв даже про боль в ноге.

От такого тона и внезапного перехода на «ты» демон опешил.

А затем леди-наследница заговорила ледяным, властным тоном, холодно глядя на него и склонив голову набок, словно забыв о боли в ноге.

– Ты с самого начала издевался надо мной и распекал меня за все подряд – к примеру, когда я имела неосторожность пожаловаться на неудобные туфли и попросить сделать скидку на это. Ты же прекрасно знал, что заготовленные для меня вещи, подходящие для дальнего перехода, мы получим позже. И отказался. Я добросовестно ковыляла на каблуках наравне с вами, изредка останавливаясь, чтобы вытряхнуть песок из туфель. Что я слышала каждый раз? Твои насмешки и солдафонские комментарии. В итоге я впервые в своей жизни стерла ноги, едва ли не до мяса. Когда на привале я наконец намазала мозоли мазью и попросила подождать, пока она впитается, ты прочел мне лекцию про изнеженность женщин, добавив, что я здесь никто и ничего не решаю. И в итоге утром мне пришлось отдирать присохшие к стертым ногам носки. А потом накладывать заживляющую мазь. К счастью, она успела подействовать, и я к обеду смогла нормально всунуть ноги в ботинки.

К своему удивлению, демон почувствовал первые признаки неловкости. С этой точки зрения он ее капризы не рассматривал… Точнее, не думал, что у них может быть вполне реальная основа. И палку, похоже, перегнул. Да, он хотел отвлечь княжну от последних событий… но это, пожалуй, и впрямь перебор.

Офицеры старательно смотрели кто куда, но не на нее, и, похоже, даже дыхание затаили, чтобы ее гнев не обрушился на них.

Казалось бы, девчонка, не пользующаяся авторитетом. Но когда она говорила таким тоном… это пробирало.

– Пойдем дальше? – между тем выплюнула Инерис, невольно повысив голос. – Стоит мне захотеть в туалет, как я слышу, что женщины терпеть не умеют. Когда я распорола руку в ежевичнике, куда вы меня потащили в обход очередной берлоги невесть кого, помнишь, что было? Лекция о моей никчемности и неспособности нормально ходить там, где все мужчины проходят без проблем. Знаешь, это все как-то отбило у меня охоту сообщать тебе о возникающих у меня проблемах!

Не выдержала, сорвалась на крик… Плохо, леди-наследница. Очень плохо.

Инерис замолчала, стиснув губы, пытаясь взять себя в руки. Проклятый демон. Быстрей бы уже добраться до обители и избавиться от этого типа… Первые пару дней она будет безвылазно сидеть в келье и просто наслаждаться ти-ши-ной!

Ассаэр же действительно растерялся. Возможно ли, что его замечания, которые она, казалось бы, безмятежно пропускала мимо ушей, на самом деле задевали ее настолько, что она предпочла терпеть боль…

Или она просто изображает жертву? Вполне по-женски – упирая на свою слабость, перехватывать лидерство, подрывая чужой авторитет…

Да и не верилось, что девчонка оказалась настолько глупа, чтобы…

– Даже ты должна понимать разницу между мозолями и вывихом, – жестко произнес он.

Голова девушки резко взметнулась вверх, и его снова ожег гневный взгляд серых глаз.

– Разницу?! Между болью – и болью?! Между хромотой и хромотой? Откуда мне знать, в чем причина боли, демон? Медицине меня не учили! Я разбираюсь в ядах, но не в вывихах! Что смогла сама, то сделала, а ты вместо того, чтобы помочь, раз уж тебе так дорого мое здоровье, чего я никак не могла предположить, снова читаешь мне совершенно неуместные лекции! Мне больно, если ты не забыл! – Инерис прикрыла глаза и тоном ниже, холодно продолжила: – Капитан, если вы знаете, что делать – прекрасно. Не знаете – будьте добры убраться (и молча, если вас не затруднит), уступив место более компетентному офицеру.

От злости окончательно сбилось дыхание. Инерис сделала неровный вдох, пытаясь успокоиться. Окончательно допек…

Один из офицеров наконец рискнул подать голос:

– Позволите мне, капитан? Я полевой фельдшер и не раз имел дело…

– Сам справлюсь! – рыкнул вдруг демон на ни в чем не повинного Мелеса.

Хартен и Сол переглянулись, но ни полукровка, ни леди-наследница, поглощенные спором, этого не заметили.

– На людей не орите, – жестко одернула капитана Инерис. – Офицер здесь ни при чем. Не расписывайтесь и дальше в собственной некомпетентности.

Жестокое, с резкими чертами смуглое лицо лишилось всяческих эмоций. Демон неожиданно бережно взял ее ногу в ладони, осторожно снял ботинок, стянул носок, рассмотрел лодыжку, еще раз медленно, выверяя силу, прощупал, затем пристроил себе на бедро… и вдруг резким, четким движением вывернул!

Вопль, последовавший за этим, распугал всех птиц в радиусе четырех лиг.

Когда леди Ламиэ вытерла наконец с лица злые слезы, глядя на него как на садиста, Ассаэр небрежно прощупал сустав и бросил:

– Порядок. Вправил. Но пока на ногу лучше не наступать. Мелес, принеси мазь, снимающую воспаление и боль.

Светловолосый и черноглазый офицер, отвечавший за медикаменты, тут же направился к своему мешку.

Демон небрежно закатал штанину повыше, изучил опухшую лодыжку.

– Бестолочь, – неожиданно миролюбиво произнес он. И этим и ограничился, немало озадачив Инерис, которая сходу даже не нашлась с ответом.

– Самовлюбленный мизантроп! – наконец выдала она.

Демон вздрогнул – и вдруг рассмеялся.

– Чего ты хохочешь? – настороженно спросила Инерис, не обратив внимания на то, что у остальных сделались очень странные лица, удивленные такие… Нехорошо удивленные.

Демон покачал головой и взглянул на нее глазами, в которых отчетливо поблескивало веселье.

– Даже ругаться не умеешь, боги мои… – вздохнул он и вдруг улыбнулся. Блеснули белоснежные зубы, вдруг разгладились морщинки между всегда чуть сведенными бровями.

Она даже о больной ноге на миг забыла.

Надо же. Оказывается, этот тип умеет не только ругаться, издеваться и идиотские лекции на тему женской бестолковости читать. Он может и смеяться. Ее мир рухнул.

– Извините, капитан, этой науке в замке не обучают, – ехидно просветила его Инерис. – Могли бы и сами сообразить, что наследнице не подобает пользоваться казарменным лексиконом.

Она продолжала следить за ним из-под длинных ресниц, а потому заметила, как он украдкой принюхался к мази, поданной Мелесом. Зачем? В дорогу же был собран стандартный набор… Проверяет, свежая ли? Так ведь на ногу мазать, а не глотать…

Ассаэр же вспомнил того странного убийцу с ядом. Как знать, вдруг он успел отметиться еще где-нибудь? Чего проще – подмешать яд в медикаменты… провиант он в ту же ночь проверил лично, а вот разобраться с лекарствами не было возможности. Не шарить же по чужой палатке…