Она щурится и смотрит внимательно. То ли пытается уловить лживую и притворную мимику, то ли она пытается сделать какие-то выводы.

— Не смотри на меня так, словно я сказал что-то дурацкое. Я говорю чистую правду. И, кстати, если бы твои бывшие парни не были слепыми идиотами, то сразу бы поняли, какой бриллиант им достался.

— Ох! — она притворно закатывает глаза и очень громко стонет. — Боже, твоя лесть настолько сладка, что я переживаю за сохранность своей задницы, — а я смеюсь, понимая, что снова вернулась та самая Поля, которая в один дождливый вечер оказалась в моем баре.

— И что угрожает такой прелестной заднице? — я даже делаю шаг в сторону, чтобы оценить вид сзади.

— Боюсь, что она вот-вот слипнется.

И теперь я смеюсь в голос.

— Ты прелестна, Котлетка.

— Я в курсе, — Полина кивает.

— Во мне вдруг проснулась дикая потребность тебя поцеловать, — и меня удивляет, что сейчас она не смущается. Скорее, ждёт. — Разрешишь?

— Можно подумать, что ты когда-то спрашивал, — дергает плечом, а я беру её за запястье и дергаю на себя. Пальцы зарываются в мягкие кудряшки, скользнув по щеке, и мои губы касаются её.

Сдерживаю желание сжать её волосы в кулак и притянуть к себе ещё ближе. Наш поцелуй совсем невинный лишь несколько секунд, и она размыкает губы, впуская меня. Терять такую возможность? Да я идиот, что ли? Проникаю языком в её рот. Поля приподнимается на носочки, и я оказываюсь в кольце её рук. Она тянется ко мне, выгибается, как кошка. Губы сминают мои в слишком ласковом поцелуе. Здесь нет животной страсти. Я чувствую какое-то липкое и приятное тепло, будто нырнул в котел с сиропом. Это ощущение окутывает, проникает в каждую клетку одновременно. Пропитывает меня.

Слышу скромное покашливание и выныриваю из личного VIP-рая.

— Ребят, ну, вы бы номер сняли, что ли, — говорит одна из посетительниц и весело смеётся. Фраза до ужаса банальна, но она разряжает обстановку и слегка тушит разгоревшийся пожар.

Полина прячет лицо, утыкаясь носом в мою грудь.

— Учу девушку целоваться, — широко улыбаюсь хохотушке. — Моя красавица стесняется, — за затылок притягиваю голову Поли ещё ближе к себе, как тогда на открытии "Презервативной". И эта засранка снова чихает в футболку.

— Извини, — шмыгает носом и все-таки отходит, а на моей футболке опять красуется пятно от слюней.

— Это уже не смешно.

— У меня аллергия на близкое общение.

— Не заметил, когда секунду назад мой язык был у тебя во рту, — и она не краснеет, не смущается. Но меня на секунду пугает этот хитрый взгляд.

— Повторить? — она поворачивается к девушке.

— Да, два раза, если не затруднит. К нам сейчас ещё народ подтянется.

— Отлично, будет сделано.

И мы готовим повтор, совершенно не зацикливаясь на поцелуе, хотя мне очень хочется продолжить наш разговор. По всей видимости, не мне одному.

— Почему с каким-то парнем девушка может чувствовать себя раскрепощенно, а каким-то нет? Это зависит от самого парня или тараканов девушки? — она продолжает наливать светлое пиво в бокалы, пока снова достаю посуду.

— И то и другое. Если у парня хватает ума, чтобы принять девушку такой, какая она есть, то все будет отлично. А если он будет стараться вылепить жалкое подобие того, что он хочет видеть рядом, то получит закомплексованную малышку, вечно недовольную всем и вся.

— Хм, согласна. Но как же с знаменитым «нужно подстраиваться друг под друга»?

— Поль, это не значит изменить девушку, это совсем другое. Подстраиваться под привычки друг друга, уступать в ссоре, любить… а не ломать внутреннее «я».

Она поворачивается и несколько долгих секунд смотрит на меня.

— Почему же ты такой идеальный до сих пор один?

— Потому что любили не меня, — отвечаю не задумываясь, и плевать как она расшифрует данное высказывание. Может быть, поймет, что я говорю про деньги, а может и нет. Но она не уточняет, и меня это устраивает.

— Так, слушай, — она снова возвращается к главной теме разговора, — Вернемся к тому, с чего начали на открытии «Презишной»… «Презервативной», — машинально исправляется. — Что ты имел в виду, когда говорил, что можешь доказать?

— Хм, ну, на данный момент я уверен в том, что знаю, как минимум, о семи эрогенных точках на твоем теле, — в паху начинает ныть, и это совсем не вовремя. Теперь я начинаю жалеть о том, что сегодня бар популярен.

— Шутишь? — её милый ротик слегка приоткрывается, и из моей груди вырывается стон.

Ну почему сегодня столько народу тут? Я бы с большим удовольствием снова занялся её губами и всем остальным. Похоже, что и сама она совсем не против.

— Нет, — дернув бровью, недовольный тем, что она мне не верит, подхожу к ней.

— Собрался показать? — она немного отклоняется, чтобы увеличить расстояние между нами, но не отходит.

— Да, но только те, о которых ты сама не знаешь, и, поверь, они совсем невинны для этой ситуации.

— Л-ладно, — она заикается, и я усмехаюсь. Волнуется. — Что мне нужно делать?

— Просто стой, — слегка дернув её за локоть, ловко разворачиваю лицом к залу. Она упирается грудью о стойку, а я встаю сзади непозволительно близко. — Первая, — мой голос слегка хрипит, когда я наклоняюсь к её уху. Поднимаю сзади футболку, но лишь на несколько сантиметров, чтобы оголить поясницу, и царапаю ямочки Венеры.

Поля напрягается, и её попка прижимается ко мне сильнее.

— Ох, черт! Я даже не догадывалась, — она смеется. — Как круто!

— Стой! — останавливаю, когда она хочет повернуться. — Вторая, — ныряю под футболку второй рукой, и легким движением с двух сторон, обхватывая её талию, веду ладони вверх до ребер.

Она машинально приподнимает руки, словно хочет потянуться, а я веду ещё чуть выше.

— Бог ты мой! — стонет снова.

Я опускаю руки, поправив её футболку, и спускаю их ниже. Изгиб её попки явно слеплен для моих ладоней, поэтому слегка погладив оба очаровательных полушария, сжимаю их пальцами чуть снизу.

Полина, взвизгнув, подпрыгивает. Я тоже отскакиваю и смеюсь над её реакцией. Несколько человек обращают на нас внимание.

— Третья!

— Я могу с уверенностью сказать, парень, что ты просто сокровище. И как это всё происходит? Тайные знания и умения передаются из поколения в поколение? — она поворачивается.

— Ага, — киваю со смешком. — Ну, знаешь, от отца к сыну и всё такое.

— Издеваешься?

— Конечно, — киваю и широко улыбаюсь.

Бар мы закрываем чуть раньше положенного времени, потому что народ разошелся, и я был уверен в том, что новых посетителей уже не будет. Естественно, как любой нормальный парень, я надеялся на продолжение, но у нас довольно странные отношения, поэтому даже намекать на это не стал.

— Есть планы на завтра? — такси уже ждет её, но она поворачивается с вопросом.

— Если у тебя есть что предложить, я только «за».

— Отлично, — она садится в машину, и это довольно странно. — Значит, завтра, ты идешь со мной на закрытый показ в «Презервативную», — она захлопывает дверь, подмигнув напоследок, оставив меня посреди улицы с открытым ртом.

Вот же хитрая задница!

Уже дома иду в душ, попутно скидывая с себя шмотки прямо на пол. Кого волнует порядок в этих квадратных метрах? Меня точно нет.

Часы на прикроватной тумбе ярко отсвечивают два часа ночи, а сна ни в одном глазу. Перекатываюсь с одного бока на другой и никак не могу успокоиться. То ли во мне кипит неудовлетворенное желание, то ли это жужжащий рой мыслей о Полине.

— Твою мать! — простонав, с размаху сбрасываю на пол подушку, взяв соседнюю. Прохладный хлопок наволочки слегка остужает, но ненадолго.

Беру телефон в руки, чтобы покопаться в сети раз уж все равно не могу уснуть, и включаю телевизор.

«А что на счет остальных точек?» — от неё было сообщение ещё полчаса назад, но я не слышал, потому что совершенно забыл, что выключил звук ещё в баре.