— Свисти, — кивает брат. — Я всегда рядом, ты же знаешь.

— Знаю.

— И позвони Лидке, пока она не подняла МЧС на твои поиски, — Герман поднимает руку, наклоняется и треплет меня по макушке, как в детстве. — Прорвемся, систер.

— Всё, проваливай из моей комнаты, — уворачиваюсь от внезапного проявления чувств.

Телефон как раз включается, и я звоню подруге.

После пары минут криков и упреков о том, какого хрена я недоступна, она сообщает о том, что Герман её нашёл. А дальше довольно скромные подробности о разговоре, который состоялся между ними.

— Так между вами теперь что-то посерьёзнее, чем эти идиотские шуточки?

— Не знаю, Поль. Я не хочу загадывать. Герман извинился, и этот долгий разговор о том, что между нами происходит, от части расставил все по своим местам. Но мы не стали загадывать. Теперь я уверена в том, что не только я чувствую что-то гораздо большее, чем просто дружба. И, пожалуй, это главное.

— Думаю, да. Пусть всё идет так, как оно должно быть. Кривая к чему-нибудь выведет.

— Да уж! — она смеётся. — Наша "кривая" настолько кривая, что мне уже становится страшно.

— Прорвемся, — цитирую брата.

А потом наш разговор переходит к теме мудоЛеши и возврата моих вещей из его квартиры. Лидка предлагает встретиться и проверить дома ли он именно сейчас. События этого дня явно располагают к тому, чтобы совершить ещё какую-то глупость. И я с ней даже согласна.

Около восьми вечера мы обе стоим перед моим бывшим "домом" и пялимся на темные окна моей бывшей квартиры.

— Кажется, его нет, — говорю подруге.

— Но это не значит, что он не заявится с минуты на минуту.

— Но, может, стоит рискнуть?

— Я на стрёме, — она вздыхает от безысходности, и я достаю ключи, которые оставила у себя, когда уходила.

Я додумалась взять с собой спортивную сумку, поэтому уверенно вошла в темную квартиру. Лидка осталась на улице и если что, сразу же позвонит.

Не включая свет, прошла в спальню и распахнула шкаф. Несколько футболок тут упали с полок, и до меня доходит, что их кто-то уже носил.

— Фу, какая мерзость! — отпихиваю их ногой в сторону.

В сумку летит всё, что было только мое, и что ещё не успели надеть ни одна из его шалав. Да как у него вообще ума хватило дать мои футболки одной из своих… этих.

Свои любимые джинсы я узнала наощупь. Мягкая ткань черного цвета с диагональными параллельными швами на бедрах. Они хоть и старенькие и затертые, но сидят на мне просто идеально. И до какой же степени нужно было меня вывести, чтобы я оставила их на растерзание этому идиоту.

Телефон коротко сигналит, и я разблокирую экран.

«Вали оттуда!» — сообщение от Лидки.

Я кучей сметаю все оставшиеся вещи и выскакиваю из квартиры. Поднимаюсь на этаж выше и становлюсь свидетельницей довольно откровенного разговора. Женский голос кажется мне знакомым, но от волнения я так и не смогла узнать его, а подглядывать было рискованно.

На улицу вылетаю едва дыша.

— Успела? — Лидка выныривает из кустов настолько неожиданно, что я вздрагиваю.

— Успела, — мой рот расплывается в улыбке, и я поднимаю вверх добычу в виде сумки полной моих вещей.

Ключи вышвыриваю в кусты по дороге к дому, они точно уже не пригодятся.

И вот теперь действительно во всех аспектах моей жизни поставлена точка. Я забрала свою одежду от Лешки, то есть обрубила действительно все хвосты. Отправила в пеший тур Белова, который всё никак не угомонится. Нашла неплохую работу. Кажется, пристроила подругу в нужные руки.

Дело за малым, разобраться с тем, что же всё-таки такое интересное происходит между мной и Демьяном?!

Целых две недели у меня уходит на то, чтобы снова наладить работу в баре, пусть даже всего лишь на несколько месяцев. И ровно две недели прошло с того дня, как я видел Полину в клубе. Я до сих пор помню её движения, прокручиваю их в памяти, как что-то светлое, за что можно схватиться, когда станет совсем туго. Помню, как прыгали её кудряшки по дебильную попсу, и не могу сдержать улыбку.

За эти две недели она ни разу не позвонила. Странно. Я почему-то думал, что девушка не заставит себя долго ждать.

— Да, — она отзывается в трубке, а я опираюсь локтями на стойку и делаю звук на телевизоре тише. Время чуть за полдень, а это значит, что у неё обед.

— Это даже странно, что за две недели ты ни разу не позвонила, — улыбаюсь, услышав, как томно она вздохнула. — Испугалась?

— С чего бы мне испугаться? — её голос спокоен, но всё же слышу небольшое волнение.

— Моего предложения.

— Если бы это было предложение руки и сердца, то, да, я бы реально усомнилась в твоей адекватности, а так… нет.

— Или ты чувствуешь себя неловко из-за того, что я видел тебя в клубе? Лидка ведь рассказала, что я там был, — и я смеюсь потому, что девушка стонет в ответ.

— Дем, я не… Слушай, давай сделаем вид, что ты меня там не видел.

— А чего ты стыдишься, я не понимаю? Мне очень даже понравилось смотреть на то, как ты сходишь с ума на танцполе.

— Ну, ты же понимаешь, что я не знала, что ты был там?

— А если бы знала, то это что-то изменило? — разговор становится интереснее.

И она замолкает на несколько секунд.

— Уверен, что нет.

— Я стараюсь быть более сдержанной и отрываюсь тогда, когда знаю, что в клубе нет знакомых.

— Это твои дурачки бывшие так встряхнули твой мозг? Ты не сделала ничего такого, за что должна стыдиться.

Она снова молчит, а я продолжаю.

— Знаешь, а ты чертовски сексуальная, когда думаешь, что за тобой не наблюдают.

— Ты на работе? — спрашивает Полина, но меня не проведешь.

— Не-не-не, — качаю головой. — Не спрыгивай с темы. Ты где сейчас?

— Все там же.

— Но у тебя же обед.

— Да, и мне безумно жаль, что твой бар так далеко от библиотеки. Я бы с удовольствием заскочила к тебе на чашку кофе и хот-дог.

— Да, вот чем-чем, а хот-догами я могу хвастаться бесконечно, — киваю в ответ, краем глаза наблюдая за игрой по телику.

— Что ты добавляешь туда, что они такие вкусные?

— Секретный ингредиент, — причмокиваю для красочности.

— Немножко твоей развращенной натуры? — и она сама выводит наш разговор в другое русло, будто намекает на то, что нужно сменить тему. Хоть и делает это не специально.

— Нет, — смеюсь в ответ. — Это я оставлю только для тебя.

— Спасибо, вот именно этого в моей жизни и не хватало.

— На сегодня есть планы?

— У тебя, по всей видимости, да. И на меня тоже.

— Сегодня ты выходишь в смену со мной.

— Что по оплате?

— А ты не промах, девочка! — охаю в ответ и снова смеюсь. — Предлагаю стандартную ставку бармена, но сдельную. Сколько часов отработала, столько и получила.

— Согласна, — ей не нужно время, чтобы подумать, Полина соглашается тут же.

— Договорились, Котлетка. А если ты покажешь мне свое единственное тату, то я дам выплачу тебе премию.

— И без премии проживу, — улыбка в его голосе проникает под кожу, запустив процессы.

— Жаль. Я бы хотел посмотреть на столь личное и сокровенное.

— Все сокровенное и личное ты даже пощупать успел.

— С этим не поспоришь, красотка, — в бар заходят двое работяг и машут рукой на столик. Они постоянные посетители в обеденный перерыв, и мне достаточно жеста, чтобы понять, что они будут заказывать. Всё, как обычно — два кофе, два бургера. Мой бар не приспособлен для обедов офисных сотрудников, но этим парням нравится моё заведение. Это одни из тех немногих, кто не даёт мне пасть еще ниже. — Уже не терпится увидеть тебя.

— Взаимно. Тогда до вечера?

— Жду в восемь.

Вот так просто. Всё достаточно прозрачно. Мне не нужно строить планов, продумывать, потому что всё происходит само собой.

Полинка мне нравится. Привлекает тем, что она настолько непредсказуемая, что в следующую секунду вся наша ситуация или диалог может свернуть в совершенно противоположном направлении. Впервые, за всё время, мне действительно легко. Меня ничего не тревожит и ничего не смущает. Ничего не гложет и не злит.