— Что ты имел в виду, когда сказал, что можешь доказать?

И я прекрасно понимаю, о чем она говорит. Помню наш разговор с того вечера. Но делаю вид, что слегка притормаживаю.

— О чем ты?

— Не строй из себя идиота. Ты понял.

— Не понял, — качаю головой и довольно улыбаюсь. — Напомни-ка.

Она снова осматривается, чтобы нас не услышали и чуть наклоняется вперед.

— О том, что можешь организовать несколько оргазмов за один половой акт.

— Звучит так, будто я на лекции по тантрическому сексу. Причем мне не поставят автомат на экзамене только потому, что пропустил пару лекций, — громко смеюсь. Не понимаю, что с ней случилось. Сейчас она чересчур скромна и уязвима, и это как-то дико.

— Что происходит? — кладу вилку и нож на стол. — Что с тобой?

— В каком смысле?

— Может, я, все-таки, был прав, и ты девственница?

— Не дразни меня. С чего ты взял?

— С того, что эти понурые плечи, крепко сжатые вилка и нож, а под сколом, я уверен, ножка на ножку, — указываю на каждую деталь, о которой говорю, а в конце заглядываю под стол. — Ну, вот же. Я прав.

— И? Что ты имеешь в виду?

— Расслабься. Перестань вести себя так, словно проспорила мне первоклассный отсос у этого стола и теперь нервничаешь, не зная как начать.

— Ты всегда такой?

— Какой?

— Развязный.

— А ты нет? Я тебя такой впервые вижу.

— Да ты меня итак недавно только узнал.

— Но такой ещё не видел. Как же всем твоим засранцам нужно было тебя довести, чтобы… ножка на ножку? — снова заглядываю под стол, чтобы убедиться. — Серьезно? — и в следующую секунду она расправляет плечи и откидывается на спинку стула. — А теперь расскажи мне, к чему конкретно был твой вопрос?

— Мне не дает покоя твой ответ. Подруга вообще попросила отдать тебя ей.

Наш угол окатывает волной смеха, потому что не выдерживаю именно я. Она настолько смешная, что я удивляюсь при каждой встрече. Мало того, что она абсолютно не скромна, как старается это показать, так ещё и до ужаса любопытна. И второе, скорее, на руку мне.

— Ты снова рассказала подруге?

— Ну, я ей много чего рассказываю. Но, не волнуйся, она не будет болтать об этом.

— Да разве ж я против, — пожимаю плечами. — Раз уж мы заговорили на столь откровенные темы, могу я спросить, с кем из твоих бывших у тебя был самый крышесносный секс?

— С тем, кто был на открытии «Презервативной».

— А, тот красавчик-мачо, — и я был уверен в том, что она назовет именно его.

— Что-то подсказывает мне, что ты будешь расспрашивать о подробностях.

— Нет, боже упаси. Оставь эту информацию для себя и подруги, — я отпрянул и снова усмехнулся.

— Слушай, вот мне даже интересно. Ты действительно можешь доказать, что это реально?

— Вполне, — и я более, чем расслаблен, ведь знаю, о чем говорю.

— Тогда давай… — отвечает она с вызовом, а мой член дергается в джинсах.

Проклятье! Она серьезно? Не на такой ответ я рассчитывал, но внутренне ликую от такого вызова. Смотрю на неё внимательно. В этом молчании лишь мой красноречивый взгляд скользит по её лицу, шее, плечам, груди. Слова не нужны, я сказал всё, что нужно было.

— Приведи ту, которая скажет, что с тобой она испытала многократный оргазм! — и в окончании она складывает руки на руки и бросает мне нахальную улыбку.

Ощущение, что меня бросили в ледяную воду. Отрезвляет, но не надолго.

— Зачем? — отвечаю ей. — Если ты сама можешь убедиться в этом.

Она вздрагивает, и я вижу, как сильно сжимает бедра, когда напрягается. Прикусывает нижнюю губу и пропускает её между зубов. А я смотрю на это и не могу оторвать взгляда. Помещение столовой сжалось до размеров нашего столика.

Делаю тоже самое, прикусив губу. Даю ей понять, что думаю о том же.

Взгляд не отводит, но лишь потому, что находится в ступоре… снова.

Сжимаю вилку в своей руке, стараясь сосредоточиться и продлить этот момент.

— Ты серьезно? — хмурится, но кажется не шутит.

— Почему бы и нет. Я докажу тебе, что это бывает, а взамен, ты поможешь мне в баре.

— Отличная прерогатива, тебе не кажется? — издевается она, а я не верю своим собственным ушам. — Секс против работы в баре. Как ты себе это представляешь?

— Я умею обращаться с женским телом, — отвечаю ей, хотя понимаю, что речь была вовсе не об этом.

— Я про работу в баре и основную в библиотеке, — отвечает, а я улыбаюсь еще шире. — Черт, я не это хотела сказать. С чего ты взял, что лягу с тобой в постель? — она возмущается, но я прекрасно вижу, как реагирует её тело. Она возбуждена и отвечает на каждый мой жест, взгляд и мимику.

— Нет. Я не хочу в постели, — встаю и пересаживаюсь рядом. Наклоняюсь и говорю чуть слышно на ухо. — Я хочу тебя сзади и прямо у этого стола.

Она вновь вздрагивает. Быстро опускаю взгляд на плотно сжатые ноги. Кладу руку ей на бедро и чуть сжимаю.

— Расслабься. Нет ничего плохого в том, что парень так открыто говорит о том, что хочет трахнуть тебя. Ты безумно сексуальна в гневе, — она поворачивает голову и таращится на мои губы, а воздух между нашими лицами становится настолько густым, что дышать становится тяжелее.

— Настолько сильно, что у твоей ладони есть все санкции лапать мою ногу?

— Если б не люди вокруг, я решился на что-то более откровенное, — её губы влажные и я, послав всё к чертовой матери, прикасаюсь к ним.

Не хочу давить. Хочу, чтобы было еще интереснее, ещё горячее, ещё интимнее и сексуальнее. Это что-то вроде прелюдии, когда ты даже не представляешь, как её тело будет реагировать под твоими ласками. Ты не знаешь, какой интонации её стоны, и стонет ли она вообще. Любит ли она поглаживания или покусывания. Ты, как скульптор. Возможно, сможешь создать идеальное произведение, а возможно перед тобой обычный кусок сухой старой глины. Ужасное сравнение, но только оно приходит в мой расплавленный от ощущений мозг.

Мои губы лишь слегка касаются её. Я знакомлюсь с ней, шаг за шагом, но мне уже нравится сладковатый вкус от её матовой помады. Она мягкая и податливая, но так это на самом деле? Хочется разгадать загадку.

— Твою то… — тянет она с закрытыми глазами, когда я отстраняюсь и усмехаюсь в ответ.

— В трусиках как? — спрашиваю тихо в её губы, наблюдая за тем, как дрожат ее ресницы.

— Влажно, — кивает так непринужденно, словно соглашается, что тоже будет кофе с сахаром.

— Очень?

— Очень, — снова кивает, но глаз не открывает.

— Прислушиваешься к ощущениям? — оригинально, бл*. Такого у меня ещё не было.

— Агамс, — отвечает, и эта светская беседа веселит меня всё больше.

— А если с языком?

— Если я отвечу, боюсь, ты перестанешь общаться с такой падшей женщиной, — и после этих слов она открывает глаза, а я смеюсь.

— Уверен, что будет с точностью до наоборот, — и снова приближаюсь, захватив её рот одним уверенным поцелуем.

Зарываюсь пятерней в её волосы, затянув их в кулак, чтобы не могла отстраниться. Да, это было достаточно жестко с моей стороны, но… к черту! Напираю, умоляю языком, чтобы разомкнула губы. Она повернулась ко мне практически полностью, ухватив за запястье руки, которой я сжимаю её волосы.

— Открой рот, Котлетка, — прошу, и понимаю, что осип. Вместо голоса лишь странный хрип.

И я не даю ей ответить, снова прильнув к её губам. Поля, коротко простонав, впускает меня, и наши языки соприкасаются. Святые лоси! Мне снесло башку напрочь, когда я углубил поцелуй. Я готов был взять её прямо тут. Поставить на ноги, развернуть к столу и сделать всё то, что так ярко рисует сейчас моя фантазия.

— Кхм, — корректное покашливание сбоку рушит волшебный момент. — Простите, но не могли бы…

Я поворачиваюсь. Сфокусировать взгляд сразу не получается, поэтому проходит несколько секунд прежде, чем я отвечаю.

— Да, простите, увлекся! — и улыбаюсь во весь рот, от чего молоденькая официантка краснеет.

Бл*ть, сейчас, больше всего на свете я хочу убраться из этой столовой и продолжить то, что начал. Но у Полины другие планы.