Через год тетя Даша забрала брата Сергея к себе. Я осталась жить с матерью. В отличие, от меня, брат Сергей был тихим и послушным. Думаю, мама сломала моего брата, как куклу. Когда она его била, он даже не сопротивлялся. Тетя Даша любила покорных детей. Я ей не нравилась.

Думаю, во многом, тетя была права. Чем старше я становилась, тем хуже, становился мой характер. Я стала грубо разговаривать с матерью. Поняв, что, она боится осуждения людей, угрожала пожаловаться классной руководительнице, если она попробует ударить меня. Я защищалась от матери, как только могла. Угроза того, что я предам огласке ее жестокое отношение к детям, сильно ее пугала. Замахнувшись, мама встречала мой направленный взгляд, полный ненависти. Ее рука опускалась.

Однажды, мама все же ударила меня ремнем. Моя одноклассница Наташа Груздева, поссорившись со мной, наябедничала маме,что я перебрасывалась записочками с Шамилем Шарыповым,на уроке математики. Мама как раз была в плохом настроении. Я хотела объяснить ей, что записку мне кинул Шамиль, а я вернула ее обратно, не читая. Но мама не стала слушать меня. Она достала ремень, оставшийся от отцовских брюк и приступила к расправе.

Первый удар пришелся мне по плечу. Я хотела увернуться, но мама схватила меня за волосы. От боли я вздрогнула и закричала: «Попробуй еще ударить! Я убегу в детдом!» Мама опешила и переспросила: «Куда?» Я вырвала свои волосы из ее рук, отбежала на расстояние и продолжила: «Я знаю, где находится детдом! Уйду от тебя! Лучше буду жить в детдоме, чем с тобой! Я ненавижу тебя!»

«Ах, ты тварь неблагодарная!» – сказала мать, но ремень отложила. Взяла меня за шиворот и выкинула за дверь. На улице уже смеркалось. Я вышла за ворота и села на скамейку. Ждала, что мама выйдет и позовет меня. Но, она не выходила. Слезы злости и обиды капали из глаз на пыльную дорогу. Поеживаясь от холода, я сидела на скамейке и не знала, что делать. Мне хотелось умереть от холода, чтобы мама терзалась от своих несправедливых действий.

Мимо меня, с работы шел дядя Саша Самарин.– «Аня, а ты чего здесь сидишь? Поздно уже!» – спросил он.– «Меня мама из дома выгнала!» – всхлипнула я, вытирая слезы рукавом. Дядя Саша взял меня за руку и повел к себе домой. Там, тетя Лена накормила меня домашними котлетами и уложила на старом диване, в зале. У них в доме было так хорошо и тихо, что я свернулась калачиком и мгновенно уснула.

На следующее утро, я постучала в дверь нашего дома. Она оказалась открыта. Мамы дома не было. На теплой плите стояла сковорода с жареной картошкой. Я поела картошку и пошла в школу. Вечером, с работы пришла мама вместе со своей подругой Зоей Сергеевной. Я ушла в детскую и легла спать. Но дверь оставила приоткрытой.

«Зоя, не знаю, что делать с Анькой! Она совсем обнаглела! У нее отцовский характер! Вчера хотела проучить ее ремнем, а она сказала, что уйдет из дома! А вдруг, правда, уйдет? Что, тогда делать? Меня сразу уволят с работы! Почему у меня такой ребенок, Зоя? Меня тоже пороли, но я не смела перечить родителям! » – жаловалась мама подруге, думая, что я сплю. – «Лиза, Ане уже двенадцать лет! Не надо бить девочку! Сдержи себя! Иначе, наживешь себе неприятностей! Аня твоя – отчаянная девчонка!» – тихо ответила Зоя Сергеевна. С тех пор, мама обзывала меня разными словами, но больше не била.

Теперь, мы с мамой жили вдвоем. Хотя, вдвоем мы были редко. Всеми силами, я избегала общения с мамой. После школы, убегала на улицу, ходила к подружке, чтобы вместе делать уроки. Старалась прийти попозже, чтобы, мать уже начала проверять школьные тетради своих учеников. В такие часы, ей было не до меня, она была занята. Часов в девять вечера, мать часто уходила к Зое Сергеевне.

Возвращалась она, когда я уже спала. Бывало, что она приходила только, под утро. Я любила дни и вечера, когда была одна в доме. Одной, мне было весело и хорошо. Страх приходил вместе с мамой. Если, она заставала в доме моих подружек, те убегали сразу. Вслед им, неслась мамина отборная ругань. Маме не нравилось, когда я приглашаю посторонних.

Желанными были только мамины гости. Преимущественно, мужчины. Иногда, они засиживались допоздна и оставались на ночь. Когда отец погиб, маме было всего тридцать один год. Она была молодой красивой блондинкой с зелеными глазами. Ее фигура, уже наливавшаяся полнотой, все еще была привлекательной. – « Ох, Лиза! Отбоя от поклонников нет!» – часто ворчала бабушка.

Часто, приходя из школы, я заставала мать в обществе незнакомых мужчин. Компания сидела за накрытым столом. Они пели песни, громко смеялись. Мама весело шутила, пела и играла на мандолине. Когда мама запевала, вокруг все затихали. Особенно она любила песни из репертуара знаменитой Людмилы Зыкиной. Мне нравилась песня: «Вот она, милая роща! Ветер шумит над рекой!» Я слушала, как поет мама и удивлялась. Она пела очень красиво и задушевно. Ее голос был мелодичным и завораживающим. Это была радостная женщина, совершенно, незнакомая мне.

От той холодной, властной женщины, которой она, обычно, представала перед отцом, не было и следа. Ее пушистая светлорусая коса спускалась ниже пояса, когда она склонялась над струнами. Ее зеленые глаза сияли, как изумруды. Когда, был жив отец, мать всегда ходила с туго заколотым узлом на затылке. Тогда, ее взгляд был жесткий и отстраненный. А теперь, она, словно, расцвела и помолодела.

В присутствии своих гостей, мама становилась особенно ласковой. С улыбкой, давала мне двадцать копеек и отправляла погулять. Я была счастлива. Сразу, бежала на рынок за мороженым или покупала кусочек восхитительной лиственичной серы. Серу я не только жевала, из нее можно было выдувать забавные пузыри.

Радуясь, предоставленной свободе, я целыми днями бродила по улицам или просиживала у соседей. С соседями Самариными мы были почти родственниками. Наши дома стояли рядом. С их сыном Витей, мы сидели за одной партой, а после школы вместе, играли на улице. Уроки часто делали, тоже с Витей, сидя за одним кухонным столом. Училась я всегда, на "отлично". Мечта окончить школу и уехать из дома, стимулировала мои старания. Только Витька, мой друг, знал об этом. У Вити отметки были средними.

Часто, он просто списывал мои домашние задания. – «Я не хочу хорошо учиться, чтобы куда-нибудь, уехать из дома. Мне и здесь, хорошо!» – говорил мне Витька. Я вздыхала, молча, подвигала ему свою тетрадку так, чтобы тетя Лена не заметила. Она считала, что я очень благотворно действую на ее ленивого сынишку.

Вечерами, когда матери не было дома, тетя Лена отправляла за мной Витьку. Витька пролезал через дыру в заборе. Отодвинув оторванную доску , он оказывался возле нашего крыльца. Я приходила и садилась ужинать вместе с ними. Воспоминания о моем детстве, были бы слишком грустными, если бы не было семьи Самариных.

Судьба всегда посылает детям таких людей, чтобы их горькая сиротская доля, хоть немного, стала легче. Дядя Саша, хозяин дома, работал начальником городского отдела милиции. Бывало, по вечерам, мы просили его: «Расскажи, про бандитов!». Тогда, он рассказывал нам разные истории про поиск и поимку злостных преступников. Мы с восхищением слушали , и работа милиционера рисовалась нам только в героических красках. Дядя Саша был другом нашего отца, он относился к нам с братом, как к родным. От его жены, тети Лены, полной, краснощекой женщины, на меня изливался, фонтан спокойной доброты.

– «Пусть, мать свою судьбу устроит! Не сердись на нее!», – говорила добрая тетя Лена, наливая мне чай и пододвигая сахарницу. Она жалела меня, видя полное равнодушие мамы. Она полагала, что я нуждаюсь в материнской заботе. Милая тетя Лена! Я же, тогда, считала, что внимание мамы не было нужно. Ничего доброго, оно мне не сулило. Все, чего я хотела – это, чтобы как можно реже видеться с ней.

Когда, наступали каникулы, я жила у бабушки. Ездила к ней сама. Я была самостоятельной девочкой. Когда дети не нужны матери, они быстро, взрослеют и ориентируются в окружающей среде. Так, в животном мире, самка некоторых видов, оставляет своих детенышей в лесу и убегает от них. Тогда, выжившие в суровых условиях, детеныши быстро взрослеют. Орлица ,в определенный момент,выкидывает орлят из гнезда. Тогда, птенцы, в страхе разбиться, быстрее расправляют свои крылья. Так, происходило со мной.