Фред Дункан согласился поговорить с Кейт и Тристаном, и они назначили встречу на следующий же понедельник. Жил он в их с Джоанной старом доме, в Аптон-Пайне – деревеньке, находившейся минутах в двадцати от Эшдена. До Эксетера отсюда было рукой подать.

Они свернули с дороги в узкий переулок, тесно заставленный домами. Высокие кирпичные стены были увиты плющом, а участки отгораживались друг от друга живой изгородью и утопали в зелени. Вот показался и дом Фреда. От фотографий, приложенных к материалам дела, он отличался разительно, и в лучшую сторону: новенькая соломенная крыша, чистые отремонтированные окна, дочиста отскобленные от пятен стены, вновь обретшие темно-красный кирпичный цвет. На участке раскинулся густой сад, а сама территория была обнесена кирпичным забором с эстетично закругленной верхушкой. На лужайке перед самым домом росло гигантское дерево, и его огромные ветви, еще не успевшие обрасти весенней листвой, создавали над двором своеобразный природный навес. Несмотря на то, что весеннее солнце сегодня припекало особенно сильно, в тени этого гиганта воздух казался почти холодным.

Кейт нажала на кнопку дверного звонка, и изнутри дома донеслась отдаленная трель. Спустя несколько секунд петли скрипнули, и на пороге появился Фред. Как и этот дом, он разительно отличался от своих фотографий тринадцатилетней давности: тогда он был худым и жилистым, с вечной темной щетиной и, казалось, не вылезал из футболок и потрепанных джинс. Сейчас же он немного поправился и обзавелся здоровым загаром. Чисто выбритый, с коротко подстриженными редеющими волосами, Кейт он напомнил какого-нибудь новомодного гуру. В основном, конечно, из-за одежды: на Фреде были просторные белые брюки и мешковатая льняная рубашка с открытым воротом. На шее у него висел розарий, а на груди, среди зарослей волос, блестел маленький серебряный крестик.

– Добро пожаловать, – сказал Фред, широко улыбнувшись. – Снимите, пожалуйста, обувь. Хотите тапочки? – он указал на деревянный ящик, заполненный абсолютно одинаковыми парами пушистых тапок. Сам Фред был босиком.

Кейт и Тристан сняли ботинки, но от тапочек все-таки отказались.

– У меня полы с обогревом, так что не замерзнете, – продолжил он. – Моя жена, Тамека, участвовать в разговоре не захотела. Они с Анникой уехали в город. Это наша дочурка, – объяснял Фред, пока вел их через коридор.

На кухне в глаза первым делом бросился коллаж из фото, висящий над столом. На фотографиях во всех подробностях можно было рассмотреть свадьбу, притом свадьбу, сыгранную в индийских традициях. Верхняя, самая большая фотография представляла из себя групповой снимок. Гостей было штук, наверное, сто, и Фред вместе со своими болезненно белокожими родителями сильно выделялся на фоне индийских родственников и друзей Тамеки. А вот рядом еще два фото – Фред и Тамека в традиционных индийских одеждах, ярких и цветастых, стоят вместе. Тамека была повыше, и от ее красоты захватывало дух.

– Когда вы поженились? – спросила Кейт.

– Недавно была третья годовщина свадьбы, – ответил Фред. Он проследил за ее взглядом и тоже принялся рассматривать фотографии. – Семья у Тамеки большая, большинство из Мумбаи. Будете кофе? Правда, молоко есть только соевое, – добавил он. – Мы веганы.

– Я предпочту черный, – попросил Тристан.

– Я тоже, – сказала Кейт.

– Присаживайтесь, – Фред махнул рукой в сторону длинного деревянного стола, стоящего напротив панорамного окна. Стульев у стола не было – вместо него по обе стороны стояли скамьи.

Кейт и Тристан примостились на скамье. Из окна был виден задний двор, на котором раскинулся обширный сад. Тут и там виднелись росчерки пестрых берез – эти деревца были еще совсем молодыми. Шедшая через весь сад дорожка из белого гравия упиралась в большое строение кубической формы: деревянный каркас с прозрачными стеклянными стенами. Внутри никого не было, и Кейт разглядела, что пол был застелен темно-зелеными спортивными матами.

– Это студия йоги Тамеки, – сказал Фред. Кейт рассеянно оглядела кирпичную ограду, которой был обнесен участок, и сразу же заметила выходящие на задворки переулка ворота. Тристан глянул туда же и приподнял брови.

Через эти самые ворота Фамке уходила после своих тайных встреч с Фредом.

На стол опустился поднос с тремя чашками горячего эспрессо.

– Тамека преподает аштанга-йогу. Работает из дома.

– А вы сами теперь работаете? – Кейт взяла с подноса две чашки и одну передала Тристану. – В материалах дела упоминалось, что вы были безработным, когда пропала Джоанна.

– Да, теперь я работаю. – В голосе Фреда зазвучала легкая нотка сарказма. – Я веб-дизайнер. Мы оба работаем из дома и вместе заботимся об Аннике. – Он выудил из кармана мешковатых брюк пачку печенья, вскрыл упаковку зубами и небрежно бросил на стол. Печенье, конечно же, рассыпалось. – Черт. Как-то глупо вышло.

В итоге он встал и принялся искать по шкафчикам, пытаясь найти тарелку. Кейт показалось, что с готовкой он дел обычно не имел – да и с кухней в целом тоже. Наконец Фред вернулся с тарелкой, переложил на нее печенье и принялся убирать крошки. Успокоился он только после того, как удостоверился, что стол вернулся к первозданной чистоте. Видимо, Тамека строго следила за тем, чтобы в доме сохранялся порядок.

– Так вот, – продолжил он, садясь напротив Кейт с Тристаном. – Джоанна…

– Ага. Бев сказала, что она вас предупредила?

– Она мне смс-ку прислала, – ответил Фред. – Думаете, вы сможете ее найти?

– Хотелось бы надеяться, – сказала Кейт. – Как вы относитесь к тому, что Бев наняла частных детективов?

Фред устало потер глаза.

– Ничего против не имею. Я долго скорбел по Джоанне. Но то, что я смог оставить это в прошлом, пошло мне на пользу. Мне пришлось это сделать, иначе бы я с ума сошел. Но Бев… Мне кажется, мыслями она осталась в том самом дне, когда Джоанна исчезла. Да мне даже говорить об этом трудно. Смотрите, у меня руки трясутся… – он показал им ладони. Его тонкие длинные пальцы и впрямь слегка подрагивали. Кейт заметила, что самые кончики пальцев у него слегка припухли.

– Сложно жить в том же доме, где вы жили вместе с Джоанной? – поинтересовался Тристан.

– Я вернулся только три года назад. Через год после того, как Джоанна пропала, я сдал этот дом и снял квартиру в Эксетере.

– Почему вы его сдали? – спросила Кейт.

– Я сам не мог платить ипотеку, так что дом пришлось сдавать. Когда люди пропадают без вести, нет никаких законов, которые регулировали бы права наследования. Ипотека у нас была совместная, и без подписи Джоанны я не мог внести в договор никакие изменения. Прошло восемь лет, прежде чем мы… То есть я смог пойти в суд, чтобы Джоанну объявили мертвой. Предположительно мертвой.

Лицо Фреда болезненно исказилось от воспоминаний.

– Сначала вы сказали «мы», а потом поправились и сказали «я»? – уточнила Кейт.

– Бев была против. Обвинила меня в том, что я сдался, что не хочу верить, что Джоанна вернется. В конце концов ей пришлось смириться. Мы могли получить свидетельство о смерти, устроить похороны. И наш с Джоанной брак был аннулирован. Ее долю в доме я выкупил и отдал деньги Бев.

– А что об этом думал Билл?

– Билл обычно думает то, что скажет Бев. Он ей очень предан. Они всегда друг о друге заботились. С отцом Джоанны было крайне непросто. Это был очень жестокий человек, склонный к контролю. Билл его прямая противоположность – он спокойный, надежный. Заслуживающий доверия. Но когда отец Джоанны умер, Бев поклялась, что больше никогда не выйдет замуж и никогда не попадет в зависимость от другого мужчину. Я думал, что спустя столько лет они с Биллом все-таки поженятся… Ну, наверное, то, что они съехались – шаг в нужном направлении. Билл хороший парень. Он мне помог с деньгами, когда Джоанна пропала. И когда они наконец смирились, что Джоанна мертва, он выкупил землю рядом с могилой матери Бев, поставил прекрасное надгробие… – Голос Фреда угас. – Мы похоронили ее прядь волос.