- Да уж, история! И что теперь? - Покачал головой Горак.

- Хотим его на время к тётке отправить. Вот с братом ходили ей звонить. Она у нас просто генерал в юбке. Может, перевоспитает, как думаете? - С надеждой смотрел Кепчик.

- Мареку очень нужна дисциплина! - Адам ответил сочувственным взглядом. - Да вы не переживайте, пан Кепчик! Всё будет хорошо!

- Вот и Карел так говорит!

Кепчик допил своё пиво и посмотрел на бутылку:

- А что это вы в праздник пиво пьёте? Неужели, больше ничего нет?

- В прошлый раз мы с шефом немного переборщили, - улыбнулся Горак, - поэтому теперь вот решили только пивком отметить!

- Нет! - Покачал головой Кепчик. - Это не дело! Какой же праздник с одним пивом? Пошли ко мне, я угощаю!

Он встал из-за стола и удивлённо посмотрел на сыщиков:

- Вельможным панам нужно сказать что-то ещё? Вставайте, вставайте, панове! Пошли за мной! Кепчик угостит вас так, что вы сильно удивитесь!

- Как ваш брат, пан Кепчик? - Закрывая квартиру, спросил Горак.

- Пристроил его на рынке! - Ответил тот. - Ходит раз в день по рядам, собирает плату за места!

- Неплохо! - Кивнул Горак.

- Я тоже так считаю! - Согласился Кепчик, и они спустились вниз, на хозяйскую кухню.

Они сидели за накрытым столом, изучая потолок, обои, скатерть на столе, а Карел, двоюродный брат пана Кепчика, чувствуя себя центром вселенной, заливался соловьём, выкладывая историю за историей:

- Он часто гассказывал мне о пгевгатностях своей судьбы. Я хогошо помню эти газговогы. Он был пгосто увеген, что его пгеследует какой-то гок, он даже говогил о каком-то дгевнем пгоклятии! Возможно, вы не повегите, но однажды это пгоизошло пгямо на моих ггазах! Да-да, пги мне! Помню, вечегом мы отпгавились во двог нагубить дгов, и он в гасстгойстве, по гассеянности, губанул остгым топогом себе пгямо по пгавой…

Новак встал и вышел из кухни в коридор. Пан Кепчик быстро выскочил вслед за ним.

- Пан инспектор, всё в порядке? - Он немного испуганно смотрел на Новака.

- Чёрт возьми, он может не употреблять слова с буквами, которые не может произнести?! - Взорвался Новак.

- Простите моего родственника, пан инспектор! У него сегодня был очень трудный день, он перенервничал!

- Ладно! Я и сам сегодня очень устал! - Новак попытался улыбнуться. - Извините, пан Кепчик! Спасибо за гостеприимство.

Он заглянул на кухню:

- Всем доброго вечера! Я иду домой!

Горак, внимательно, с открытым ртом слушавший Карела, приподнялся и помахал рукой:

- До завтра, шеф!

Ковач тоже попрощался и вышел в коридор:

- Я, пожалуй, тоже пойду! Ещё успею на трамвай.

Карел вышел провожать гостей. Подойдя к инспектору, он заговорщицки, вполголоса сказал:

- Не сочтите за дегзость, пан инспектог, но если вы когда-нибудь собегётесь габотать на нашем базаге, то обязательно обгатитесь ко мне! Я устгою вам лучшее место, повегте!

Новак вошёл в кабинет шефа и закрыл за собой дверь.

Дворакович сделал ему знак и продолжал говорить по телефону:

- Да, дорогая, конечно же я тебя слушаю!

Он закатил глаза к потолку:

- Ну почему она всегда приезжает в такое время? У меня очень много работы, ты не представляешь всю её важность! Да, дорогая, я знаю, что важно для тебя! Хорошо, я буду во второй половине дня! Значит, тогда я буду в третьей! Жди меня дома, никуда не уходи!

Комиссар бросил трубку и поднял глаза на Новака.

- Вызывали, пан комиссар? - Спросил тот.

- Матус! - Дворакович с широкой радостной улыбкой подошёл к нему и двумя руками сжал его ладонь. - Ты - мой спаситель! Ты - наша надежда!

Новак завёл Горака в кабинет и зашептал:

- У нас секретное поручение, Адам. Комиссару нужен свой человек в тюрьме!

- Тайный агент, шеф?

- Да, Адам!

Новак сел за стол, пододвинул к себе телефон и набрал номер. В трубке послышались гудки, затем сквозь треск помех раздался голос Ковача:

- Алло, я слушаю!

- Алло! Франтишек, у меня к тебе срочное дело! – Новак старался говорить спокойно, хотя от волнения потел и задыхался.

- Здравствуйте, пан инспектор! Я вас слушаю!

- У тебя есть кто-нибудь, кто хотел бы хорошо заработать?

- Вы сейчас говорите с этим человеком, пан инспектор!

- Франтишек, мне не до шуток!

- Какие могут быть шутки, пан Новак, когда разговор идёт о деньгах? - Последнее слово Ковач произнёс выразительно, с подчёркнутым уважением.

- Нужно сесть в тюрьму! На год, может, на два!

Новак услышал на том конце провода оглушительный хриплый кашель, судорожный и надрывный, который через полминуты утих. В трубке воцарилось молчание.

- Алло, Франтишек!

- Есть у меня один надёжный человек, пан инспектор! Я сейчас же ему позвоню!

- Хорошо, Франтишек! Немедленно пришли его ко мне!

Новак положил трубку и посмотрел на Горака:

- Адам! Теперь нужна твоя помощь!

- Что нужно сделать?

- Мы порежем тебе руку и заведём дело о нападении на полицейского! Так наш агент окажется в тюрьме!

- Я готов, шеф!

Через минуту Горак стоял с забинтованной рукой.

- Ты настоящий герой, Адам! Иди к врачу, пусть осмотрит рану. И возьми у него справку для судьи.

- Хорошо, шеф!

Сидящий на заднем сиденье “Шкоды” Ковач развернул газету и передал её Новаку:

- Смотрите, пан инспектор! Багневский устраивает воздушную регату!

Новак читал вслух:

- “Всем достопочтенным гражданам нашего города сообщаем, что с разрешения бургомистра и городских властей, в воскресенье, двадцать четвёртого числа, в полдень, на Лисьем поле, что за городским парком, будет проводиться воздушная регата. В ней примут участие одиннадцать отважных воздухоплавателей, которые со своими подручными, при наличии благоприятного ветра, на глазах зрителей отправятся покорять небо на своих монгольфьерах. Все одиннадцать воздушных шаров сконструированы их владельцами собственноручно, и обладают всеми качествами, необходимыми для участия в соревнованиях, что засвидетельствовала уважаемая комиссия! Деньги для проведения воскресной регаты пожертвованы городу паном Теодором Багневским, лучшим производителем знаменитых сортов пива “Жарвицкие гуси” и “Белостецкая пивоварня”. Все сборы от продажи билетов и пожертвования пойдут на ремонт городского костёла”.

Ковач торжествовал:

- Вот как он собирается улизнуть! На воздушном шаре! Алмаз он, без сомнения, возьмёт с собой!

- Мы остановим его! - Новак сложил газету.

В воскресенье на Лисьем поле было многолюдно. На большой веранде, под льняным навесом играл духовой оркестр. Толпы наряженных людей гуляли вокруг поля, на котором были разложены на земле огромные воздушные шары. Сыщики с интересом смотрели на то, как многочисленные помощники воздухоплавателей, словно муравьи, облепили их, пытаясь поднять и наполнить горячим воздухом. Вокруг них суетились многочисленные репортёры, озаряющие отважных воздухоплавателей, зевак и окрестности вспышками магния. Снимавший этот процесс репортёр местной газеты, увидев проходящих мимо комиссара полиции и Новака, остановил их и попросил встать рядом для снимка:

- Пан комиссар! Улыбнитесь, вы войдёте в историю!

Новак попытался обнять Горака за могучие плечи:

- Адам, улыбайся!

Воздушные шары поднялись над полем и колыхались под порывами ветра, удерживаемые привязью. Мешки с песком уже были развешаны, возле каждого шара стояли помощники воздухоплавателей, а сами они с бургомистром и членами Городского Совета стояли на высокой сцене, специально построенной для этого дня. Вокруг сцены расставили свои треноги фотографы, а за ними томилась в ожидании нарядная толпа из жителей города. Бургомистр в рупор сказал несколько слов, а затем торжественно сообщил: