— Держись, — крикнул я гоблину, — сейчас я буду твоим Тарзаном, а ты моей Джейн!

Первым делом я швырнул огненную бомбу в ряды вооруженных скелетов, прямо между нами и дверью: скелеты вспыхнули и, как я и надеялся, бросились в стороны, внося суматоху в ряды не затронутых огненной стихией товарищей. Но я на это не смотрел, с сумасшедшей скоростью я листал книгу призыва. Нашел нужную страницу и призвал языкана, чей призыв я изучил в недавнем путешествии по гномьим пещерам.

Уродливое создание появилось на потолке между нашей колонной и выходом из зала. Его длиннющий язык, повинуясь приказу метнулся в сторону, обвивая мою руку.

— Держись! — завопил я вцепившемуся в меня гоблину и тут по колонне ударили. Она затряслась, начиная рассыпаться, и я, не удержавшись, сорвался вниз. Миг, и язык языкана, чуть не вывернув мне руку из сустава натянулся, и мы по широкой дуге полетели вперед. Еще миг и мы влетели в обжигающее пламя, туда же влетел Зигзаг, который уперевшись мне в спину головой, усиленно толкал нас вперед. Еще миг и мы вылетели из огня, взвились вверх и тут моя рука соскользнула с гладкого языка нашего призванного помощника.

Приземление на лестницу получилось жестким, мы потеряли приличное количество хп, которого после пролета через огонь осталось не так и много, но это ладно, без огня мы бы досюда вообще не долетели, застряв в рядах вооруженных скелетов. Теперь же мы оказались за их спинами и, придерживая отбитые ягодицы руками, понеслись к выходу. Возможно, мы зря торопились, все произошло настолько быстро, что заторможенные скелетоны только начали поворачиваться в нашу сторону, когда мы оказались на верхней площадке лестницы, однако эту шальную мысль не дал додумать давешний мутант: разметав вставших на его пути скелетов, он обрушил на нас сокрушительный удар костяного кулачища. Я едва успел подставить под него древко глефы. Помогло это мало, сила удара была такой, что нас с гоблином, древком и самой глефой, внесло в дверной проем, будто шар в лузу.

Там, куда нас отнесло, было абсолютно темно: даже свет, исходящий из дверного проема и от моего фонарика не освещал ничего, будто съедаемый окружающим пространством, даже пол высветился лишь тогда, когда я придвинул светляка к нему вплотную. Видно было, лишь багровеющее острие глефы, при каждом движении оставляющее в воздухе сноп медленно гаснущих искр, да зло прищуренные янтарные глаза Грыма, внимательно всматривающиеся в окружающую нас темень. А скоро она стала абсолютной, свет из двери и фонарика погас полностью.

— Внимание, — от хриплого шепота гоблина, я даже слегка вздрогнул, — враг на шесть часов.

Враг? Какой враг? Как в этой тьме можно хоть что-то увидеть? И где тут шесть часов? Моих шесть или его? Куда бить? Сердце заколотилось так, что аж в висках застучало, но мозгу это не помогло, ни на один из невысказанных вопросов ответа я не получил.

— Давай! — Заорал гоблин.

— Кегли! — В ответ заорал я.

Не зная где враг, я решил использовать круговой удар и неожиданно это сработало.

Лезвие глефы вспороло темноту засыпая ее искрами, а в одном месте оно наткнулось на явно что-то более плотное, чем воздух, распарывая это и воспламеняя. Черная тень непонятных очертаний метнулась ко мне, нанося удар призрачным мечом, но тот был перехвачен киркой и отведен в сторону. Я воспользовался этим, чтобы еще раз полоснуть фигуру по диагонали: еще один занявшийся огнем разрез. Во все разгорающемся пламени стало видно, что тень явно человеческая, хоть и не имеет таких незначительных деталей типа лица или пальцев на руках. Да и тенью это являлось не полностью, ибо его клинок, в следующий миг проскрежетавший по защитным пластинам наплечников, был довольно материальным.

— Сзади!

На этот вопль я оборачиваться не стал, просто ткнув назад противовесом. Попал удачно, шип вошел на всю длину, воспламеняя еще одну фигуру. Вокруг, к сожалению, сразу посветлело. К сожалению, потому что, свет не высветил ничего хорошего, только еще несколько черных фигур, плывущих в нашу сторону. Мы привычно встали спина к спине, пытаясь смотреть сразу во все стороны. Первым делом я оттолкнул уже превратившегося в настоящий костер первого противника и жестким блоком встретил рванувшийся ко мне клинок. Второй — отбить не успел, получив скользящий удар по ребрам. Широкий взмах глефой и ещё пару противников получили небольшие моментально воспламенившиеся раны. Освещенный круг рывком расширился еще вдвое, и я понял, что нам хана. Тени слетались со всех сторон и было их, откровенно, до хрена.

— Зёма, Абрам Моисеич, кто-нибудь, суки, помогите!

Ни Зёма, ни суки, ни кто-нибудь не появились. Появился Абрам Моисеич, верхом на своем плешивом медведе, который при появлении растолкал в стороны сразу пяток черных теней.

— Чё звал… — начал было ворчать этот хам, но черные клинки, воткнувшиеся в брюхо медведю, заставили того гневно взвиться на дыбы, отправляя нашего вестового в короткий полет. У меня на миг в душе схлестнулись два противоположных желания: чтобы он сломал себе шею при падении и желание получить мощного бойца: на равных бьющегося с любым призраком. В этот же момент я понял, что выполнение любого из этих желаний не принесет мне удовлетворения, ибо тогда на сбудется второе. Так и произошло. Абрам Моисеич довольно резво вскочил на ноги, и я лишь горестно вздохнул, уж слишком приятным было видение наглеца со свернутой башкой, вывалившимся языком и конвульсивно подергивающейся ножкой.

— Что за херня!? — Взревел он, подскакивая к нам и образуя ощетинившийся оружием треугольник.

— Не знаю, а ты чего сюда приперся?

— Чего? — Мой неожиданный даже для самого себя вопрос, несколько сбил его столку.

— Как это чего? Не знаю. Ты позвал, вот и пришёл.

— Я позвал? Не помню такого. Тебе, наверное, показалось, но раз уж пришёл, пусть твой мишка нам слегка поможет.

Мы так спокойно болтали, именно, потому что, мишка как раз нам «немного» помогал. Зря все же один из призраков всадил ему меч в ягодицу. Взбешённый беспардонным внедрением в свой внутренний мир медведь с ревом носился по кругу вокруг нас, мощными ударами лап откидывая противников в стороны или нанося им страшные раны своими огромными когтями. Ошеломленных призраков, отлетевших в нашу сторону, мы шинковали оружием, превращая их в погребальные костры, ярко освещающие все вокруг нас. Ряды призраков стали таять, хотя они все еще продолжали появляться из темноты, однако все реже и реже. Нам пришлось несладко, когда мишка остановился передохнуть. Тени поняли, что это их единственный шанс и накинулись все одновременно. Броня слабо защищала от их странного оружия, но, вылакав почти все элексиры жизни, мы смогли отбиться, превратив их в быстро удаляющиеся от нас пламенеющие костры. Те начали очень быстро гаснуть, и нас снова стала поглощать непроглядная тьма. Мне это почему-то не понравилось, наверняка какая-то подлянка грядет.

— Эй ты, медвежий наездник, бегом скройся, но не исчезай.

— Чё?

— Чё, чё, исчезни, говорю, только здесь при этом оставайся.

— Это как?

— Сгинь зараза! Вечно выведут меня из…

Я замолк, потому что впереди начало светлеть. Сначала я принял это за реальность, но потом понял, что это включился мультик, как это здесь обычно бывает перед каким-то значимым событием.

Свет разгорался, приближаясь, пока не остановился в нескольких метрах от нас.

Сцена, изображенная на ней, была проста и незатейлива: у алтаря, расположенного в сказочном лесу, стояла пара — жених с невестой. Жених, молодой парень с только начавшими пробиваться усиками, невеста выглядела еще моложе. На взгляд ей вряд ли можно было дать больше пятнадцати лет, хотя, если исходить из того, что она была эльфийкой, то вполне вероятно, что ей было и сто пятьдесят. Гости, окружающие алтарь, тоже принадлежали двум расам: затянутые в армейскую форму мужчины, и дамы в шикарных платьях, прям слет людской и эльфийской аристократии. Стоящий за алтарем жрец что-то беззвучно говорил, обращаясь к молодой паре, затем он замолк, те взяли с принесенные белокурой девчонкой подушечки два кольца и одели их друг другу на пальцы.