– Ладно, – подытожил Кольцов. – Саша, оформи, будь добр, с этим «Ромео» допрос письменно, а я на часик отлучусь в прокуратуру.

– Мне надо позвонить, – уставшим голосом попросил Славик.

– Адвокату? Или папочке? – с издевкой спросил Димка.

– Отцу, – холодно ответил Недельский.

– Успеешь, – отрезал Кольцов и вышел из кабинета.

А через два часа мы – я с напарником, понятые и Недельский вошли в его дорогую квартиру. Дома, как и вчера, никого не было, и мы добрый час проводили согласованный прокуратурой обыск. Работали тщательно, пытаясь найти хоть какую-либо тень происшествия, но тщетно. Ни тела, ни следов крови. Все чисто.

– У него были целые сутки, – разочарованно шепнул мне Кольцов, когда мы осмотрели спальню. – Более чем, чтобы избавиться от трупа.

– Тогда почему нет следов? – возражаю я. – Смотри, в квартире, как минимум, с неделю не убирали.

И я показал Диме на приличный слой пыли, а также несвежее постельное белье. В принципе, для оставшегося одного дома мажора жить в сраче – нормальное явление.

Кольцов не нашел, что ответить, но свою версию не менял. Я же обратился к подозреваемому.

– Еще раз спрашиваю, такси она при тебе вызывала?

– Нет, по-моему, – подавленно произнес Недельский. Он все время, пока мы обыскивали жилье, молча сидел в кресле, обхватив руками колени, и тупо смотрел в одну точку на стенке.

– Что же ты ее в такси не посадил? – с упреком замечаю я.

И тут я понял, что этот вопрос Славик не раз задавал себе сам. Вместо ответа мажор расплакался. Громко, как девчонка.

– Это я во всем виноват, – тихо прошептал он, закрывая ладонью мокрые глаза. Он словно забыл, что сам находится под подозрением, и просто отдался переполнявшему чувству вины. Или это была актерская игра, но высшей пробы.

Димка собрался парню что-то сказать, как тут входная в гостиную дверь с шумом отворилась, и появился крепкий тип в дорогом костюме. Повзрослевшая копия Славика. Он негодующе окинул нас взглядом и буквально заорал.

– Что за шоу вы здесь устраиваете? Я этого так не оставлю! Мне пришлось срываться с отпуска, чтобы остановить ваш беспредел! – и нам пришлось слушать срочно прилетевшего спасать сына Недельского-старшего. Я объяснил ему, что мы просто выполняем свой долг, и что отработать нужно все версии, а Кольцов дернул меня за руку, мол, не обращай внимания.

– Ваш сын подозревается в причастности к исчезновению Елены Соколовской. У нас ордер на обыск квартиры, поскольку это последнее место, где видели пропавшую живой, а Вячеслав Недельский – последний, кто с ней был, – твердо объявил причину оперативных действий Димка.

– Ваша фамилия? – грозно спросил хозяин квартиры напарника.

– Лейтенант Кольцов, – спокойно ответил Димка, одновременно раскрывая удостоверение.

– Я уволю вас, лейтенант Кольцов! – брызжа слюной, завопил Недельский. От злости он, похоже, терял над собой контроль.

– А я – вас, – весело, с ухмылкой, отреагировал напарник и, как ни в чем не бывало, продолжил заниматься делом. К угрозам нам, оперативникам, не привыкать.

Недельский ошарашено посмотрел на нас с Кольцовым, потом на сына, и переключился на него.

– Я говорил тебе, чтобы ты не связывался с этой девчонкой! Втянула тебя в историю....

– Папа, перестань, – холодно перебил его Славик. Он уже не плакал, и его глаза безучастно повернулись к окну. Будто хотели увидеть в нем свою девушку.

Мы закончили обыск, Кольцов оформлял протокол, а я прошел на балкон, где нервно курил старший Недельский.

– Арестовывать вашего сына мы не будем. Но просьба, пусть Слава пока останется в городе. Могут возникнуть вопросы, поймите, мы работаем.

– Обещаю, что он явится по вашему первому звонку, – миролюбиво проговорил в ответ Недельский. Он уже казался более спокойным, но растерянным. – Только прошу вас, не надо шума, повесток и прочей официальной суеты. Я – человек известный, и не хочу огласки, поймите и меня. Уверен, что Славик ни в чем не виноват, но на его содействие в поиске можете рассчитывать. Он в этой Елене души не чаял.

Недельский больше не обвинял нас в беспределе, а размышлял о том, как коснулось его семью это происшествие. Что ж, так ведут себя и нормальные отцы, которые переживают за своих детей.

– Хорошо, – обещаю я, но задаю вопрос, ковырявший в моей голове все время обыска. – Павел Петрович. Все же, как можно покинуть подъезд, если не через холл? Консьержки показали, что не видели, как Соколовская выходила из этого дома.

– Разве что по пожарной лестнице, – с недоумением пожав плечами, сообщает Недельский-старший. – Необходимо вылезти из окна и вдоль наружной стены спуститься вниз. Только зачем ей это было нужно?

Ясно. Исчезновение Лены из дома ее парня так и осталось темным пятном. Как ночное небо, когда на нем нет Луны.

* * * *

…. А к концу дня я заехал домой к Соколовской за фотографией. Любовь Ивановна открыла дверь, с надеждой заглядывая в мои глаза, но порадовать ее пока было нечем. Она достала со шкафа семейный альбом и позволила мне самому выбрать нужное для объявления в розыск фото. Я выбрал четкий снимок, где длинноногая девчонка стояла во весь рост и улыбалась, демонстрируя свою красоту. Пролистал на автомате еще несколько альбомных листов, и вдруг взгляд зацепился за одну маленькую фотографию. Лена Соколовская, на пожелтевшей от множества лет, потрескавшейся фотобумаге. Отметив мое удивление, Любовь Ивановна пояснила.

– Это Леночкина прабабушка, Виталина Яковлевна. Вы тоже заметили, как Лена похожа на нее? Да, есть такое. Она умерла давно, дочь тогда еще была совсем маленькая. Бабушка помогала моим родителям меня растить. А этот снимок был сделан еще во время войны, когда город был оккупирован фашистами.

Где-то я его встречал.

Точно видел. Где? Почему фото привлекло меня? Мозг, как муравей, роется в событиях истории, но не цепляет нужной нити. Ладно, пора.

Уже в коридоре небольшой квартиры Любовь Ивановна снова расплакалась.

– Я как чувствовала, – проговорила она. – Зачем отпустила Леночку из дома? И день тот был, ко всему, неблагоприятный.

– В каком смысле? – тактично уточняю я.

– Неблагоприятный, когда высокая вероятность несчастных событий. День начала первой фазы Луны. Так писали астрологи, я читаю их прогнозы, – и Соколовская снова всхлипнула. – Читать читала, а дочь не уберегла.

Опять Луна. Сразу вспомнился профессор Колохатько. Может, первая фаза и на нем сказалась? Активизировала помешательство рассудка.

– Держитесь, Любовь Ивановна, – успокаиваю, как могу, на прощанье маму Соколовской и еду в отделение.

Куда дальше двигаться в поиске? Славик, скорее всего, к исчезновению девушки отношения не имеет, что бы там не твердил Кольцов. Так я и озвучил на отчете Мостицкому.

– Фото размести в новостях городских каналов и подергай остальных подруг, – озабоченно советует шеф, покручивая пальцем усы. – Версию с причастностью Недельского пока не отбрасывай, но завтра жду новую. Торопись.

А я закрываю страницу этого насыщенного и малорезультативного рабочего дня. Но знаю, что после черных полос наступают белые. И с этой мыслью я еду домой.

Раскупорив банку холодного пива перед сном у себя в комнатке, включаю телевизор. Прощелкав несколько пустых для меня каналов, останавливаюсь на Diskavery, программы которого я любил. Всегда что-нибудь занимательное, чего не видишь в суетливой городской жизни. Вот и сейчас, смотрю выступление какого-то умного очкарика-американца. Он оказывается профессором астрофизики, директором департамента в NASA, и с тоном эксперта отвечает на вопросы телеведущего о происшествиях в нашей Вселенной.

– Зрители задают вопрос, насколько реальна опасность, которую представляет метеорит «Зодиак» для нашей планеты? – с умным видом интересуется ведущий. – Всем известно, что «Зодиак» приближается к Земле и считается самым крупным небесным телом, пролетающим возле нас за последнюю тысячу лет.