Она дошла до последней грядки и замерла: перед ней стоял тот, о ком она только что думала. Сердце у Илы заколотилось, и ноги ослабели.

   - Зачем ты пришел? - спросила она испуганно.

   - Пригласить тебя в кино, - сказал Доди, улыбаясь.

   - Папа не отпустит.

   - А ты не говори, что со мной.

   - Мои знают, что ты в городе.

   - А, может, я улетел?

   - Но ты здесь.

   - Из-за тебя.

   Ила опустила ресницы и проговорила:

   - Нам не следует встречаться.

   - Почему? - удивился Доди.

   - Мои тебя не одобряют.

   - Но ведь я не их приглашаю в кино.

   - Папа говорит, ты плохой человек.

   - Он меня не знает.

   - Я тоже не знаю.

   - А ты узнай. Тогда и скажешь, плохой я или хороший.

   Ила взглянула на него испуганно и сказала:

   - Я не могу пойти с тобой в кино.

   - А ты не со мной. Ты приходи с кем-нибудь из своих. Сегодня в 7 часов.

   - И ты будешь сидеть в одном конце зала, а я в другом.

   - Это неважно. Мы будем смотреть один и тот же фильм. Будем вместе смеяться и плакать.

   - Ила! - разнесся по усадьбе голос Лелечки.

   - Иду! - крикнула в ответ девушка и обернулась.

   Парень уже исчез, словно его и не было.

   Целый день Ила металась сама не своя. Сладостный трепет пробегал по ее жилам. Ее то охватывало огнем, то она вдруг начинала зябнуть.

   - Что с тобой? - наконец поинтересовалась Гита.

   Они стояли за домом на косогоре, с которого открывался чудный вид на окрестные луга и рощу.

   - Гита, - сказала Ила, срывая ромашку. - Откуда ты знаешь, что любишь своего Шурку?

   - А разве он тебе не нравится? - удивилась Гита.

   - Нравится. Он интересный. Но он же старый!

   - Старый? - замерла Гита в изумлении. - Шурка - старый?

   - Конечно. Он тебя старше на целых шесть лет!

   - Много ты в этом понимаешь! - фыркнула Гита. - Еще скажи, что он старик!

   - Я так не говорила, - возразила Ила, обрывая лепестки несчастной ромашки. - А за что ты его любишь? Чем он лучше других?

   - Не знаю. Я просто чувствую.

   - Тогда расскажи, что ты чувствуешь.

   - Но это нельзя рассказать. Мне кажется, что если с ним что-нибудь случится - помнишь, на острове? - я бы тоже не смогла существовать.

   - Но ты же его послушалась.

   - Конечно. Потому что он вернулся. Ведь для того, чтобы предупредить наших, хватило бы и одного человека... Почему ты смеешься?

   Ила, действительно, повалилась на траву и звонко рассмеялась.

   - Потому что в машине был телефон. Они хотели отправить нас домой, да, сестричка?

   - Долго же ты соображала! - засмеялась и Гита.

   Вечером Иле удалось уговорить Вита с Лелечкой отпустить младших с ней в кино. Дожа она увидела сразу же, как вошла в фойе. Он не подошел к ней и лишь несколько раз глянул в ее сторону, спокойно и приветливо, но не больше. В смотровой зал он зашел после нее и сел также не рядом, а через несколько рядов позади и наискось от Илы, так что, слегка повернув голову, она всегда могла видеть его лицо, обращенное к ней. Он любовался ей, и это было необычно, так приятно, так сладостно, что содержание киноленты, которую смотрела Ила, пронеслось мимо ее сознания. Точно так же, как и дорога домой.

   - Ну, как кино? - спросила Лелечка, едва дети переступили порог.

   Младшие принялись взахлеб пересказывать самые яркие эпизоды картины, но Лелечка лишь внимательно смотрела на свою среднюю дочь. И под ее пристальным взором Ила в очередной раз за сегодняшний день почувствовала, как загорается ее лицо.

   - Там был еще кто-нибудь из наших знакомых? - спросил Вит.

   - Нет, - сказала сестренка.

   - Как же, а Шуркин друг? - возразил один из братьев.

   - Он не в счет, и он с нами даже не поздоровался, вот!

   Ила закрыла лицо руками и выбежала из гостиной.

   Утром она снова пошла поливать огород. Предчувствие ее не обмануло: Доди, конечно же, был тут как тут.

   - Приходи к роще, - сказал он.

   - Не могу, я занята, - прошептала Ила.