- А вы думали, будто все, что будет мелькать на экране за нашими спинами, одна Галечка рисовала?

   - Я бы не успела, - подтвердила Галюня. - Слишком мало было времени. Мы вдвоем соображали.

   Марина кивнула.

   Всю дрогу они с Семеном сидели рядом и молчали. Марина дремала, опустив голову ему на плечо, как этого требовала ее роль, потому что у Галюни эта поездка также была первой, и для ее мужа, сидевшего за рулем, все должно было быть убедительно донельзя. Левой рукой та обнимала свою гитару, а гитара Семена стояла в кофре возле ее ног.

   Люк лежал под сидением Семена с Мариной - в общем, их маленькая семья была в полном сборе.

   Во время выступлений Марина сидела в зрительном зале, постаравшись расположиться в той точке, откуда открывался наилучший обзор на сцену. Каждый день гастролей она выбирала разные места, чтобы видеть декорации и мизансцены с разных ракурсов и с разным приближением, и снимала, снимала, снимала. Запасной аккумулятор позволял ей это делать в течение всего концерта, и поставив камеру на штатив, она имела возможность освободить голову для взгляда со стороны и отслеживания реакции публики на те или иные их с Галюней находки.

   Каждый концерт, кстати, состоял из двух отделений - в первом выступала местная самодеятельность, и местная публика неизбежно должна была сравнивать их выступление с выступлениями своих любимцев. И еще обозначало это, увы, что заплатить им должны были, исходя из цены билетов, вообще мизер - хватало только-только окупить бензин и местную гостиницу. Ну, и "на поесть."

   - Чистая благотворительность, - проворчал муж Галюни после первого концерта. - В чем смысл-то всех этих фейерверков?

   - В рекламе, - отвечал Стас. - после этих гастролей мы сможем себя позиционировать как профи, побывавшие там-то и там-то. С хвалебными вырезками из местных газет. А зарабатываем мы на корпоративах. Если о нас заговорят, то мы сможем поднять цену до нужного уровня, и тогда хватит всем не только на хлеб, но и на масло к этому хлебу.

   - Хм...- молвила Галюня. - А я думала, что мы занимаемся искусством.

   - Так оно и есть, - сказала Марина. - Именно искусством мы и занимаемся. Сегодня мы несли его в широкие народные массы.

   Галюня недоверчиво на нее посмотрела.

   - Ты шутишь, надеюсь?

   - Нисколько. Или ты думаешь, что если кто-то не олигарх и не может заплатить бешеных бабок, то он не нуждается в красивом и настоящем? Ты видела, какими глазами смотрели люди на твое выступление?

   - На наше, - поправил Марину Семен.

   - Угу, на ваше. Для них это было все равно, что попасть в сказку. В прекрасную и волшебную.

   - Я ничего такого не заметила.

   - Из-за света прожекторов.

   - У них своя сказка есть. Местная. - угрюмо проговорил муж Галюни. - И до нашего появления они вполне были ей довольны.

   - Вот этим вот подражанием тому, что на них льется из всех утюгов? Извините меня, но это не искусство, а разевание ртов. Люди поют, конечно, и это хорошо, что им есть куда пойти отвести душу, но платить деньги за то, чтобы посмотреть на самих себя, никто бы из них не стал. А сегодня мы показали им нечто особенное, чего они раньше не видели. Ради одного этого стоило сюда приехать.

   - Ну да, ну да! - снова саркастически проговорил Галюнин муж. - Дорогая, поехали-ка лучше домой. Ты попробовала, показала себя, на что способна, а эти бессребреники пусть и дальше играются в свои игры.

   Михайло со Стасом тревожно переглянулись.

   - Да скатертью дорожка, - сказала Марина. - Я знаю весь репертуар группы, и тоже рот разевать способна. Только не забудь оставить здесь все наработки со световыми эффектами - они принадлежат группе, а не тебе.

   - Их делала Галя! - возразил ее муж.

   - По моим личным эскизам. Которые я ей лично присылала, и которые хранятся у меня на компе, а копии спрятаны в надежном месте, с проставленными датами. Как и вся наша с ней переписка. Так что если вздумаете кому-либо их продать - мы станем с вами судиться. А поскольку у меня есть знакомый юрист, то сдерем такую неустойку, что мало вам не покажется.

   - Автобусы уже не ходят.

   - Мы скинемся на такси - прямо до N довезет, хоть до самого дома.

   - Дорогая, тебе не кажется, что тебя занесло? - с некоторым удивлением ее горячностью вмешался Семен.

   - Нисколько. Ты столько лет играл в переходе для людей - самых простых, и вообще бесплатно, и сейчас еще иногда играешь. И тебе это никогда не было в падлу, хотя о тебе давно уже весь Интернет гудит, и школяры твои песни на своих гитарах подбирают и поют - лично слышала. А этим двоим сразу большие деньги и широкую сцену со стадионами подавай. Ну так пусть поищут в тех местах, где на такой товар как они есть спрос!

   Весь этот диалог Галюня слушала с совершенно непередаваемым выражением лица. Она то бледнела, то краснела, то сверлила мужа таким взглядом, словно готова была его убить.

   - Не собираюсь я никуда уезжать! - сказала она возмущенно. - Я столько лет мечтала о таком, что пережила сегодня! Я словно заново родилась. А ты (обратилась она к мужу)... если чем-то недоволен, то можешь уматывать и подавать на развод.

   - Вот это я слышу настоящую дочь Крокодила, - примиряюще вмешался Михайло. - И как, наше выступление действительно настолько здорово выглядело, что ради этого стоит судиться?

   - Вы увидите сами. Я снимала не только ваш выход, но и первое отделение, то есть местную самодеятельность. Как только переведу оба файла в легко читаемый формат, позову вас, и все вопросы сразу отпадут.

   Естественно, муж Галюни сразу сдулся, и дальше их гастроли проходили уже без каких-либо эксцессов. В первую половину дня "молодежь" бродила по райцентру осматривая местные достопримечательности, а после обеда они грузились в автобус и ехали в соседний городок, где их уже ждали возле местного ДК. Ужин - короткая репетиция, чтобы проверить звук - выступление - гостиница, и далее по кругу 7 дней подряд.